Я с удовлетворением отметила, что больше он не смотрит на меня как на объект вожделения. Видимо, с пистолетом в руках я не вызываю сексуальных эмоций.
— Все, какие есть, урод! — грубо отрезала я, прицеливаясь в его коленную чашечку. — Тебе, Валёк, папа, наверное, говорил, с кем я в прошлый раз приезжала? Вижу, говорил. А федералы, страсть, как наркоманов не любят… — сочувственно добавила я. — Так что быстро и без суеты собрали деньги — будем считать это компенсацией за моральный ущерб. Затем пристегнули свою Карету и дружным экипажем потопали в зал. И затаились там, пока я вашу блат-хату не покину!
Парни тупо стояли, не решаясь двинуться с места, но и не желая расставаться со своими кровными.
— Короче, вы мне надоели! — окончательно разозлилась я и, прикинув, что расстояние до противоположного угла габаритной столовой немаленькое, «сняла» хрустальную вазочку с верхней полки изящной этажерки.
Грянул оглушительный выстрел, и в стороны со звоном брызнули осколки.
Мордовороты дружно пригнулись и, отчаянно матерясь, споро полезли в карманы. А я подумала, что воздух психушки сказался на мне самым причудливым образом — так, что я фактически опустилась до разбоя.
И только покинув квартиру, ощутила, как меня лихорадит.
По спине струился холодный пот, ватные ноги отказывались передвигаться, и путь до машины показался мне марафонской дистанцией.
Руки тряслись так, что я с трудом вставила ключ зажигания. Разумеется, калечить этих обдолбанных ублюдков мне не хотелось — надеюсь, до убийства всё же не дошло бы. Хотя… имея дело с отморозками, ничего нельзя сказать с уверенностью… Придурки вполне могли ломануться под пули. А в мои планы вовсе не входило составить Димке компанию с обвинением в превышении пределов необходимой самообороны. И теперь я истово благодарила бога, что всё так благополучно завершилось.
Меня продолжал бить озноб, и я подумала, что шутник-доктор не так уж и неправ, присоветовав мне потреблять валерьяночку. А сейчас можно было бы чего и покрепче дерябнуть…
На смену выхлопу адреналина и нервному напряжению пришла апатия. Никакого упоения от победы над врагом я не ощущала и желала только одного — немедленно телепортироваться домой, спрятаться в самый дальний угол и поскорее забыться сном… Но, несмотря на то, что душа моя жаждала поскорее очутиться в безопасном месте, был тот редчайший случай, когда ехала я до неприличия медленно. Водители-мужчины, конечно, не могли деликатно игнорировать мой тихий ход черепахи на колёсах, и почти всю дорогу меня сопровождали сигналы клаксонов.
Какое там нахрен замужество… Если так будет продолжаться, скоро я всех мужиков вместе с их охреневшим чувством гендерного превосходства ненавидеть начну!
Глава 26. Очередь из бед и ночные откровения
Увидев жизнерадостно скачущего Федьку, я немного пришла в себя, но тут же осознала, что сон придётся отложить. Сообразительный пёс уже тащил мне свой поводок, намекая на прогулку.
Повадки его я уже немного изучила, и мне удавалось довольно ловко, вовремя перехватив строгий ошейник, предотвращать наши возможные стычки со встречными гражданами.
Углубившись в «чащу» и пробродив там без эксцессов часа полтора, я слегка расслабилась и отпустила его на длинный поводок.
Ох, зря я потеряла бдительность! Из-за раскидистых кустов прямо на нас неожиданно выскочил бегун в спортивных трусах и майке.
Фёдор торпедой рванулся вперёд, бегун, резво сменив траекторию, нырнул обратно в кусты, а я, поскользнувшись на влажной от росы траве, рухнула на землю и со всего маху треснулась спиной о россыпь камней, некстати оказавшихся в месте моего приземления. Позвоночник пронзила жгучая боль, я невольно выронила поводок и застыла на земле, боясь пошевелиться. Только перелома позвоночника мне и не хватало!
Пёс, почуяв неладное, оглянулся и, забыв про спринтера, подскочил ко мне.
«Ой, а чего ты лежишь?» — выразил его недоумённый взгляд.
— Я… тебя… сейчас… убью… — по слогам произнесла я, отдуваясь. — Если, конечно, встану.
Встать я встала и Федьку, разумеется, не убила. Что с него возьмёшь, если толком его никто не воспитывал…
Боль начала понемногу притупляться. Я поняла, что позвоночный столб в схватке с твердыней чудом уцелел, и, хромая, поволокла собаку домой, решив, что на сегодня с меня приключений достаточно.
Но неприятности этого дня, видно, ещё не исчерпали лимит, и, как в поговорке про беду, терпеливо топтались у ворот, дожидаясь своей очереди.
Пока Федя ел, я рассмотрела начинающую расцвечиваться лиловыми пятнами спину, а потом решила влезть в приобретённый по случаю ноутбук.
Так, доступа нет. Ну, никто и не сомневался, что всё будет запаролено. И что у нас есть для борьбы с этим злом? У нас есть знакомый программист, живущий на соседней улице.
Я взяла телефон и набрала нужный номер.
— Тимоша, привет! Ты не занят?
— Привет, говори, — лаконично ответила трубка.
Тимофей починял все компьютеры в округе и был чем-то вроде скорой помощи для соседского «железа».
— Пароль в ноутбуке взломать — разжилась тут по случаю. Можешь зайти?
— Вари кофе, сейчас приду.
Для разнообразия я закрыла Федю в гостиной. В прошлый раз, будучи запертым в ванной, он сожрал кусок мыла, растрепал мочалку и в хлам изгрыз два полотенца. В гостиной, естественно, таких интересных предметов домашнего обихода не было, правда, пёс мог испортить ковёр, но я о нём не слишком пеклась, так как в ближайшее время всё равно собиралась поменять.
— Ничего аппарат, — одобрил Тим после соблюдения обязательного ритуала кофепития. — Во сколько обошёлся?
— Даром достался, — не стала я вдаваться в подробности разбойного нападения на «мирных» наркоманов и, несмотря на выпитую чашку крепкого кофе, зевнула.
— Хороший дар, — оценил Тимофей и великодушно предложил мне пойти поспать, пока он с ним разберётся.
Я с благодарностью улизнула в свою спальню и, не раздеваясь, прилегла на кровать.
Однако сон слетел с меня, как только я приняла горизонтальное положение. Ныла спина, в голове кружили различные мысли, постепенно превращаясь в конкретную словомешалку. Ещё и запертому Фёдору не понравилось сидеть в гостиной, и он начал подвывать.
— Ха! — через некоторое время услышала я громкий возглас Тимоши, и раз уж заснуть не получалось, потащилась обратно, по пути цыкнув на собаку.
— Надеюсь, ничего ценного для тебя там не было? — увидев меня, оптимистично спросил Тим.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась я.
— Программа самоуничтожения, — пояснил он. — Обожаю эти штучки.
Я бессильно опустилась в кресло.
«Открывайте ворота пошире! Или вообще сломайте их нафиг!»
— Что, совсем ничего не осталось?.. — упавшим голосом произнесла я.
— Ага, — радостно отозвался Тимофей. — А что там было-то? Скажи, я тебе, что хочешь, нарою.
— Не знаю… — окончательно сникла я, а Тимоша, не чувствуя за собой никакой вины, посмотрел на меня как «учитель года» на последнюю двоечницу.
— Ну ты даёшь. Не знаешь, что, и расстраиваешься? Предупредила бы, что для тебя это важно, я бы осторожней был.
— Да ладно… — махнула я рукой, ощущая, как на глаза помимо воли вот-вот выступят слёзы. — Чёрт с ним…
Увидев на моём лице выражение, которого прежде никогда не видел, Тим всё же проникся и, переминаясь с ноги на ногу, неуверенно спросил:
— Ну я пойду тогда?
— Иди, — пожала я плечами, не двигаясь с места.
Он ещё немного потоптался, не зная, чем меня утешить, наконец, сказал:
— Если что понадобится — звони, — и ушёл, тихо прикрыв за собой дверь.
Я ещё минут десять посидела в прострации, бездумно глядя в окно, нехотя поднялась и поплелась в ванную, где долго стояла под струями воды, тщетно пытаясь смыть отвратительные впечатления сегодняшнего дня. Бывает же такая непруха… Удивительно, что я ещё в «Мазду» или «Форд» утром не врезалась. Самое оно было бы для такого «везучего» денька. И ведь не пожалуешься никому, по большинству сама виновата… Вот чего ты одна в логово неадеквата полезла? Мало приключений в жизни?..
