— Раз это мое… Я хочу почувствовать его в себе, — захлебываясь от эмоций шептала она. — П-пожалуйста…
Бляяять. Горячий язык уже проникал в ее рот, выбивая из груди стоны удовольствия. Пальцы нервно пытались расстегнуть застежку бюсгалтера и как только с ней было покончено, руки сразу же потянулись к налитыми кровью вершинкам с вставшими сосками. Вобрал по одному в рот, а затем подумал на каждую из чувствительных горошин из-за чего Майя в удовольствие прогнулась в спине.
— Сейчас, Милая, потерпи, — в ее губы шептал я, стягивая с нее насквозь мокрые трусики. — Я люблю, когда ты течешь для меня.
Умирая от желания потянул ее ноги ближе к себе, заставляя развести их еще сильнее и Майя послушно раздвинула ножки, открывая доступ к своим лепесткам. Слегка надавил головкой члена на клитор, размазывая горячую влагу по лепесткам и Майя вновь томно застонала. А я постепенно начал заполнять ее горячее лоно. Миллиметр за миллиметром я проникал в нее все глубже, чувствую как стенки внутри растягиваются под мой размер. Я чувствовал какая горячая она была. Чувствовал как мой собственный член становился мокрым от ее смазки.
— Ахренеть, как я ж ты, блять, узкая, — решил я сказать о том, что чувствовал мой дружок.
Майя вновь застонала от моих слов и я быстро закрыл ее сладкий рот ладошкой, чтобы она не разбудила Давида. А про себя подумал о том, что это мне пора уже было закрывать рот, потому что я уже сам умалишенно стонал на всю комнату. Сделал несколько уверенных толчков, а член уже готов был обкончаться от эмоций, что разрывали меня изнутри.
— Я скучала, — пытаясь отдышаться прошептала Майя, оставляя следы от ногтей на моей спине.
А я больше не мог и не хотел сдерживаться. Толчок. Два. Три. И я уже вовсю трахал свою девочку. Хлюпающие звуки повысили градус возбуждения на пару градусов. Наши стоны смешались в темноте комнаты и я уже не знал, кто застонал в эту секунду. Каждая мышца с новым толчком напрягалась все сильнее, подталкивая меня ближе и ближе к краю пропасти, в которую я мечтал сорваться. С разбега. Прямо туда.
— Я-я близко, — и я с трудом смог разобрать ее слова.
Вновь нашел ее губы своими и накрыл их в страстном поцелуе. Рука машинально потянулась к шее, стягивая мягкую кожу в тугое кольцо, и Майя протяжно захрипела, закатывая в удовольствие глаза. Я уже был далеко от этой комнаты. Далеко от Майи. Потому что уже счастливый бежал к обрыву.
— Тимур, — ее голос вернул меня в реальность. — Кончи в меня…
Грудную клетку сдавило от этой просьбы. Дышать стало практически невозможно. И хотелось незамедлительно согласиться на ее предложение, но я тут же отдернул свой свихнувшийся член.
— Майя…
— Тимур, пожалуйста, я хочу, — продолжала она соблазнять меня.
— Хорошо, — подчинился я, сам мечтая об этом.
Больше мы не говорили. Хватило всего нескольких толчков, после чего Майя первая шагнула в эту пропасть. Ее ножки с силой сжались вокруг моей талии. Глаза закатились от удовольствия настолько сильно, что зрачки напрочь пропали из поле зрения. И я чувствовал как ее горячее лоно пульсируя, сжимало мой член. Из-за чего я сам больше не смог сдерживаться, изливаясь семенем прямо в нее.
Потный и обессиленный я тут же завалился на соседнюю половину кровати, довольно улыбаясь. Казалось, что именно так чувствуют себя люди на седьмом небе от счастья. Именно так чувствуют себя люди после секса с любимым человеком.
— Майя, я люблю тебя, — прошептал я в глубину комнаты, но в ответ последовала тишина. — Майя?
Резко приподнялся на кровати, заглядывая в ее глаза. Спит. Спит моя девочка. Сам с трудом найдя в себе силы, аккуратно вытащил из-под Майи мягкое одеяло, и накрыв наши удовлетворенные тела, я тоже провалился в сон.
Проснулся я от четкого осознания, что на меня кто-то смотрит. Недовольно поморщился, слегка приоткрывая глаза.
А сон как рукой сняло, когда я увидел в дверном проеме Давида, что внимательно смотрел на нас спящих. Бросил быстрый взгляд на соседнюю половину кровати. Майя. Все еще спит. Вот же, блять! Мозг начал активно работать, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы все объяснить сыну. Но кроме жалкого "Эээ" из меня ничего не выходило.
— Мама тоже боялась спать одна? — с любопытством спросил сын уже прожигая спящую фигуру Майи.
— Эээ, да. Да, сы… Давид. Мама боялась монстров и попросила меня поохронять ее, — решил я развить догадку сына.
Давид быстро поднес ладошку к губам и тихо засмеялся, прикрывая рот. А этот забавный жест вызвал во мне улыбку.
— Вот она трусишка, — шепотом говорил сын. — А ты теперь всегда будешь нас с мамой от монстров защищать?
И только я подобрал слова, чтобы ответить на его вопрос, как Майя резко подскочила с кровати, бросая испуганный взгляд на каждого из нас. Если честно даже я испугался.
— С-сынок, — пропищала она, практически до глаз натягивая на себя одеяло. — Что ты здесь делаешь?
— Я пришел тебя будить, там Лариса Витальевна приготовила завтрак. Мои любимые оладушки, а тут Тимур тебя охраняет, — спокойной говорил Давид.
Майя бросила на меня не понимающий заглядывает, а я уже с трудом мог сдерживать смех, именно поэтому с силой закусил внутреннюю сторону щеки лишь бы не сорваться на гогот.
— Охраняет? Да, охраняет, — не понимая даже сути диалога уверенно закивала она.
— Давид, ты пока беги на кухню, а мы сейчас подойдем, ладно? — решил я все таки перевести тему.
Сын несколько раз уверенно кивнул и медленно начал закрывать дверь, продолжая поочередно смотреть на каждого из нас. А затем поднес указательный и средний палец сначала к своим глазам, а затем указал на нас. Жест а-ля, я слежу за вами.
— Только вы давайте скорее иначе я съем все оладушки, — пригрозил Давид, захлопывая наконец-таки дверь в комнату.
И мы одновременно выдохнули, ослабляя хватку одеяла.
— Как он здесь оказался? — недовольно шипела Майя, вскакивая с кровати.
— Пришел, — тут же ответил я.
Майя быстро натянула халат на голое тело, закрывая все самое интересное от моих любопытных глаз. Но один хрен член уже встал колом, вспоминая события вчерашнего дня.
— Майя, могу я спросить?
Майя резко замерла, утыкаться в мое лицо внимательным взглядом. С утра она выглядела ничуть не хуже, чем когда тратила несколько часов на то, чтобы привести себя в порядок и одеться с иголочки. Сейчас она выглядела настолько домашней, что сердце против воли замирало от этой картины. Слегка растрепанные волосы. Сонные глаза. И припухшие от вчерашних поцелуев губы заставляли смотреть на нее не отводя глаз.
— Спрашивай, — уверенно сказала она, а я уже забыл обо всем на свете.
— А, да, — и все таки мозг напомнил. — Вчера ты попросила… Ну…
— Да, — перебила Майя мои мычания. — Попросила.
— Ты хочешь…детей? — блять, почему это так тупо звучит.
Майя быстро опустила глаза в пол, а вся ее жизнерадостность вмиг испарилась. И казалось, что вот, над ее головой, появились черные тучки, что закрыли яркое солнце. А мне стало не по себе от этой резкой смены настроения.
Майя продолжала молчать, нервно сжимая пальцы, и все бы ничего, но по ее щекам катились слезы. Как в попу ужаленный подскочил с кровати, абсолютно не заботясь о своем внешнем виде, и тут же схватил ее в крепкую охапку.
— Майя, прости, прости… Я не хотел тебя обидеть этим вопрос, правда. Прошу не плачь, — дрожащим голосом говорил я, стирая дорожки соленых слез с ее лица.
Майя попыталась уклониться, но я не пустил. Не мог позволить себе отпустить ее. Тем более сейчас, когда она плакала.
— Тимур, не надо, — уже рыдая в захлеб она все еще пыталась меня оттолкнуть.
А я уже, блять, нихрена не понимал! Что не так? Что я опять сделал? Как успел обидеть? Мозг уже активно продумывал пути решения, пока я не знал как к ней подступить.
— Майя, пожалуйста, объясни мне, что происходит? Я уже с ума схожу, — и я не врал.
Она плакала настолько сильно, что становилось страшно. Не знаю даже видел ли я когда-нибудь такую сломленную Майю. Мне кажется, что даже в моменты наших худших ссор я не видел в ней столько боли, сколько видел сейчас. И это ахринительно так пугало!
