— Ты… — начала, заикаясь, — правда ненавидишь меня? И… — сделала глубокий вдох, воздуха в легких было недостаточно. Еще немного, и она уже была готова потерять сознание. — Тебе совсем не интересно, как я жила все это время? Тебя не волнует, — еще одна пауза, но уже с целью смахнуть слезы, — что со мной было? Почему? За что ты так?
— Девушка, вы кто такая? — наконец, не выдержав всей этой сцены, подал голос Роберт. Поначалу мужчина был удивлен настолько сильно, что едва понимал всё происходящее. Но сейчас, глядя на реакцию своего друга, Моретти вдруг не на шутку испугался за психическое здоровье Фостера.
Что толку скрывать, он никогда не понимал слепой влюбленности Майкла в эту таинственную Эмили, которую тот чуть ли не возносил до небес. По словам Фостера Эмили Харрис была единственной представительницей этого сумасшедшего семейства, чье сердце лишнего от всякого рода лжи и лицемерия, которыми славились все Харрисы. Но ведь он был не прав! Майкл ошибался на счет Мелоди, ложно обвиняя ее во всех своих бедах и злоключениях. Тогда, что мешает ему вновь быть обманутым?
Роберт окинул молодую женщину внимательным взглядом, подмечая все даже самые мелкие детали. Несмотря на свой простой даже дешевый наряд, состоящий из поношенных джинсов и растянутой толстовки непонятного серого цвета, что-то в ее образе настораживало его. Моретти изучал, не тронутое косметикой, лицо Эмили, синяки под голубыми глазами, которые могли быть свидетелями как бессонной ночи, так и пролитых слез. Задержался на бледных губах, казавшихся неестественно пухлыми, взглянул на руки, скрещенные на груди. Отсутствие маникюра также не укрылось от его пристального внимания. При этом ногти девушки были длинными и ухоженными. Она выглядела так, будто примерила на себе чужой образ, желая выдать его за собственный. Именно такие ассоциации возникли в голове Роберта, когда он решился с ней заговорить.
— Как вы сюда попали? Откуда у вас адрес этого дома? — уже более уверенным, серьезным тоном продолжил он, наступая на незваную гостью в прямом и переносном смысле. Мужчина замер буквально в метре от нее, краем глаза наблюдая за реакцией Майкла.
— Я… — Эмили испуганно замолчала. Ожидание и реальность никак не совпадали. Поведение Фостера настораживало ее все больше. — Майкл… — предприняла последнюю попытку, решив поставить на кон все, — посмотри на меня… — умоляющие интонации сделали свое дело.
Жилка на лбу мужчины учащенно задергалась, пальцы, сцепленные в замок, побледнели, на лице выступила испарина, выдавая напряжение и борьбу, которую он вел с самим собой.
— Ты… ты хочешь, чтобы я… — громко сглотнула, стараясь не обращать внимания на хищный взгляд человека напротив, — ушла? Майк… ответь же…
О черт, что же она с ним делала?!
Резко вскочив на ноги, изо всех сил пнул журнальный столик. Звон бьющегося стекла и падения мебели эхом разнесся по дому.
В одно мгновение преодолев расстояние между собой и Эмили, схватил ее за руку, впиваясь пальцами в тонкую кожу, оставляя на ней свои отпечатки. Дёрнул несопротивляющуюся девушку на себя и потащил к выходу.
— Что?! — удивленно вскрикнула она, глядя на бывшего возлюбленного огромными глазами цвета осеннего неба. — Что ты делаешь?!
— Молчать! — рявкнул Майкл. Повернувшись к ней, впился взглядом в лицо девушки. — Ни слова! Идем!
Мужчина вышел на улицу, не обращая внимания на морозный ветер и хлопья снега, летящие прямо в лицо. Он замер напротив машины, открыл пассажирскую дверцу и затолкал Эмили в салон, бесцеремонно, грубо, даже не взглянув на нее. Громко хлопнув дверцей, Майкл обошёл автомобиль и сел за руль.
Настало время расставить все точки над i.
* * *
Как ни странно, но дверь в квартиру так и оставалась открытой еще с прошлого ее прихода. Несмотря на всю силу и мощь своих воспоминаний, девушка сумела совладать с собой.
Уверенным движением повернула дверную ручку и переступила порог между собственными «было» и «стало», стараясь не обращать внимания на знакомый запах «родной» темницы.
— Ты в порядке? — спросил Брендон, стоя за ее спиной. — Может, уйдём, пока не поздно?
Именно его голос послужил для Мелоди тем самым толчком, заставившим отбросить прочь все сомнения и сделать то, ради чего она сюда пришла.
— Со мной все хорошо, — ответила девушка, расстегивая пуговицы пальто. — Воспоминания безобидны, пока не имеют материальной оболочки, — прошептала тихо и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.
Состояние дежавю накрыло ее с головой, пока Мелоди проходила мимо коллекции картин и фотографий, купленных Виктором за баснословные суммы. За панорамными окнами тускло светило зимнее солнце, отражаясь о зеркальную поверхность соседних зданий и создавая в туманно воздухе некое подобие радуги. Мелкие хлопья снега кружились в воздухе, похватываемые и подбрасываемые ветром в разные стороны. Жизнь в Манхэттене кипела и шла своим чередом, даже не задумываясь о быстротечности человеческого бытия. Каждый в этом городе стремился к новым высотам, мчась по карьерной и социальной лестнице с такой скоростью, что забывал о самом важном: невозможности «отмотать» свое время назад…
Виктор ведь тоже стремился все к новым высотам, постоянно пропадая на работе… Все хотел чего-то добиться, доказать окружающим свое превосходство. Ради чего? Чтобы её отец в одну секунду отнял у него всё, включая и жизнь?
Воспоминания о Викторе вновь заставили сердце Мелоди болезненно сжаться. Да, может их отношения никогда не были идеальными, но… Разве это может изменить ход истории? Она уже никогда не перестанет быть вдовой Хейза.
Девушка тяжело вздохнула и, оторвавшись от созерцания красот Нью-Йорка, зашла в самую ненавистную комнату золотой тюрьмы — спальню…
Только не думай о НЕМ! Не вспоминай! Не смотри по сторонам!
Мысленно отдавала себе команды, в то время как страх сжимал ей горло своей костлявой, пропитанной могильным холодом, рукой.
Его больше нет… Майкл обещал ей… Этот человек больше никогда не появится в её жизни…
Мелоди замерла напротив комода из белоснежного дерева, украшенного золотыми гравировками. Взгляд ее упал на многочисленные шкатулки с драгоценностями, в которых хранились ювелирные украшения, подаренные Виктором на всевозможные праздники и памятные даты. Муж очень любил преподносить ей подобного рода сюрпризы, хотя знал, что она не из тех женщин, чьи мысли забиты лишь подсчётами количества карат в том или ином кольце.
Медленно опустившись на колени, вытянула последний, самый нижний ящик, где хранила все свои «сокровища». Именно эти, ничего не значащие, мелочи стоили для нее намного больше, чем самое дорогое ожерелье из последней коллекции Tiffany&Co…
Она с нежностью провела рукой по ворсу вязаной шали, что досталась ей в память о тете, у которой Мелоди провела все свое детство. Здесь же, рядом со свертком лежала давно высохшая роза, оставшаяся в память об их с мужем первой годовщине свадьбы. Тогда Виктор снова забыл о ней и преподнес единственное, что оказалось поблизости — цветок из оранжереи, разбитой на крыше пентхауса…
Грустная улыбка коснулась ее губ, пропуждая в ней такие стороны женственности, о которых девушка даже не подозревала. Если бы в этот момент ее увидел кто-то из знакомых, никогда бы не узнал в ней ту, прежнюю Мелоди. Сейчас она казалось более зрелой и мудрой молодой женщиной, чей жизненный путь был полон тенистых троп и испытаний, оставивших неизгладимые следы в ее душе и на сердце.
Аккуратно отодвинув в сторону шаль, достала небольшую, размером с футляр из-под колец, черную коробку. Сердце Мелоди учащенно забилось при одном лишь взгляде на нее. В груди неприятно защемило, но тянуть и откладывать этот момент она больше не могла.
Пора Майклу Фостеру узнать всю правду о своей жене… Сегодня он поймёт, что не только у него есть секреты. Она тоже умеет хранить тайны.
Девушка проворно вскочила на ноги и быстро, стараясь не смотреть по сторонам, покинула это место. Уходя, Мелоди искренне надеялась, что уже никогда сюда не вернётся. Отныне у неё есть дом, где они с Майклом проживут своё «долго и счастливо».
