Все же, работа с родственниками — это зло.
С одной стороны, хорошо, потому что бить можно.
А с другой… Выкинуть из жизни — никак.
Самое обидное, что специалист-то Тимурка отменный, когда не косячит зверски.
А косячит он от характера нашего семейного неуемного.
Я вот с детства научился себя сдерживать, потому что рос здоровенным и вспыльчивым. И при моей комплекции и характере или сдерживаешься, или постоянно огорчаешь родителей. Маму я огорчать не хотел ни за что на свете.
А Тимурка рос балованным мамкиным любимчиком.
Вот и выросло то, что выросло.
Нахальный нрав, помноженный на семейный буйный характер и семейную же комплекцию.
Сочетание самое жуткое.
Честно говоря, задолбался я его воспитывать, и сегодняшний трешак был финалом, наверно.
Конечно, в холле сегодня он хорошо сработал с Викой, она даже дойти до меня не успела. Иначе не знаю, что бы я сделал за этого ее «Темика».
И Майю за стеклом барчика высмотрел, глазастый орел горный.
Но все равно поведение его — некоторым образом чересчур.
Хорошо, что я сдерживаться умею…
Я отступаю в сторону, показывая Майе, куда идти, и тут отмирает не вовремя мышь:
— Майя! Все расскажи, как есть! Ничего не скрывай, ладно? Нельзя потому что быть таким… Таким…
— Да, не волнуйтесь… Э-э-э… — смотрю вопросительно на мышь, и она представляется с достоинством:
— Вероника Крылова.
— Так вот, Вероника, я во всем разберусь, можете быть уверены.
Я договариваю еще какую-то фразу, специально направленную на успокоение таких вот нервных людей, но мысли уже не здесь, смотрю только на русалочку, на ее спокойные, замедленные даже, сомнамбулические движения. Вот она забирает сумочку, надевает ее на плечо, идет к выходу мимо нас.
Я, бросив последний говорящий взгляд на братишку, чтоб не думал, что можно расслабить булки, выхожу следом.
Пусть сам с этой бешеной мышью разбирается.
На улице торопливо ускоряю шаг, ловлю уже развернувшуюся в сторону моего небоскреба Майю, за локоть, тяну в противоположном направлении.
Неужели, реально думала, что я ее сейчас выпущу работу работать?
Ну уж нет!
Учитывая, что там сегодня Вика увольняется. Без выходного пособия.
И с полноценной ревизией всех сфер ее деятельности.
Нет уж! Поедем в другое место!
Майя смотрит вопросительно и очень серьезно. Уже без испуга, с напряжением.
— Там неудобно будет, я подумал, — объясняю я, — давай в другом месте.
И, пока говорю, тащу ее к машине.
Усаживаю на пассажирское, пристегиваю ремнем. Майя сидит, нервно сжимая в пальчиках сумку, на меня не смотрит.
Черт…
Напугал я ее, похоже, этой ночью. Ну еще бы. Я бы и сам напугался, если честно.
Ну, ничего, будем терапию проводить. Вот только ситуацию с Тимуркой разъясню.
Сажусь на водительское, завожу машину и трогаюсь.
Вообще-то, мы с Тимуркой вдвоем ехали, но ничего, ножками походит, барин молодой.
Мы выруливаем в сторону МКАДа, Майя сидит, все так же нервно сжимая сумку, и я говорю специально, чтоб не волновалась. Успокоить хочу.
— Мы сейчас в мой загородный дом едем, это недалеко. Там тихо и спокойно.
Майя косится на меня с еще большим испугом, чем до этого.
Черт… Хотел же, чтоб успокоилась и перестала пугаться! А она, кажется, сейчас вообще от страха в обморок свалится!
Что не так-то?
Загородный дом Чудовища
Когда-то я читала сказки о том, как принцессу уносил в свою пещеру страшный дракон, а потом ее спасал принц… Или принцесса оказывалась умненькой и брала вопрос спасения в свои руки. Еще был вариант, когда принцесса влюблялась в дракона… Или это было чудовище? Наверно, оно самое…
Красавица и Чудовище, да.
Ну, у меня сейчас только одна составляющая. Чудовище. Потому что называть себя красавицей… Это утопия, естественно. Какая я красавица? Особенно в данный момент, с красным носом, пятнами от нервов на щеках и вытаращенными, как у какающего мышонка, глазами… Красавица, чего уж там…
А вот чудовище мне попалось натуральное.
Потому что чудовища не всегда снаружи такие ужасные. Снаружи они могут быть привлекательными. Как, например, ягуар, или тигр… Внешне красивые, а в реале… Страшные хищники.
Вот и с моим монгольским завоевателем то же самое.
Его внешняя привлекательность — всего лишь один из функционалов для охоты и покорения жертвы.
В этот раз в роли жертвы — я.
И, самое главное, что не сделаешь ничего! Тянет к себе, словно на паутину нанизывает, опутывает…
А ведь я хотела всего лишь нивелировать проблему! Убрать конфликт! Чтоб братья не поубивали друг друга из-за неправильно понявшей все и яростно вставшей на мою защиту Вики.
И только для этого воспользовалась предложением Большого Босса и пошла с ним!
Планировала на улице написать ему объяснение, убедиться, что все услышано верно и конфликт решен, а затем дать понять, что у меня перерыв закончен и надо на работу, а наш разговор, о чем бы он ни был, нужно перенести на другое время…
Ага.
Кто бы на меня вообще внимание обратил!
Как обычно, Биг Босс просто решил все за всех, раздал всем сестрам по серьгам, а братьям — по пинкам мотивирующим, и утащил меня в свою машину, больше похожую на здоровенный брутальный танк. Хотя, танки и без того брутальные, но тут…
О чем я вообще думаю?
Меня увозит в неизвестном направлении один из самых красивых и самых пугающих мужчин, с которыми вообще доводилось сталкиваться, говорит про «тихое и спокойное место», где можно будет «поговорить».
А глаза у него такие, что чувствуется кожей — не разговаривать мы туда едем. Ох, не разговаривать!
И как вот такому противостоять, скажите мне?
Как вообще суметь хоть как-то дать понять, что я боюсь, что я не хочу, в конце концов!
Как, самое главное, успеть это сделать?
— Майя, — неожиданно лапа Биг Босса перекочевывает с руля на мои сомкнутые на ручке сумки пальцы, и я, не удержавшись, вздрагиваю всем телом, — ты чего? Испугалась?
Смотрю на его ладонь, огромную, по сравнению с моими лапками, с крупными, массивными пальцами, аккуратно подстриженными ногтями… Колец нет. Но скоро будут, судя по поведению его невесты…
Напрягаюсь и перевожу взгляд на его лицо. Наверно, что-то в моих глазах такое мелькает, что он настораживается еще больше. Смотрит вопросительно.
Вот и правильно, насторожись. Задумайся, верно ли ты поступаешь, практически женатый человек, увозя постороннюю, случайную девушку в неизвестном направлении.
А твоя невеста знает про твою маленькую интрижку, Биг Босс?
Но он ждет ответ на свой вопрос… Испугалась ли я? Да, черт возьми! Испугалась!
Смотрю ему в глаза с вызовом и четко киваю.
— Не бойся, русалка, тебе вообще нечего бояться, — спокойно гудит он, — мы просто… Пообщаемся. А потом обратно поедем.
Я хочу написать ему вопрос о том, чего ему не разговаривалось в городе, в машине, например, но его ладонь все еще лежит на моих пальцах, и от нее идет сладкий, волнующий жар, на который глупое сердце реагирует каким-то, совсем уж бешеным стуком. И есть опасения, что, если я и доберусь до телефона, то ничего не смогу написать из-за рукотрясения.
Машина тем временем сворачивает в сторону, не доезжая до МКАДа, и перед нами оказывается огороженная территория какого-то элитного жилого комплекса. Я вижу зеленую изгородь, ворота с будкой охраны, а за забором — идеальная пасторальная картинка коттеджей, полностью открытых, обрамленных милыми невысокими ограждениями, больше декоративными, чем защитными.
Зеленые лужайки, аккуратно и грамотно расположенные деревья, ровный асфальт…
Европа среди столицы России. Я и не знала о существовании таких мест в пределах МКАДа.
И, наверное, мало кто знает.
Даже не представляю, сколько тут может стоить земля… И дома на ней… И что за люди могут себе позволить такую недвижимость. Хотя, нет, что за люди — знаю.
