Убедившись, что я не ведусь на нее, Аля уходит в комнату и минут через пятнадцать возвращается в нормальной одежде.
— И что? — она смотрит мне в глаза. — Правда развелся?
— Да. В нашем браке больше нет необходимости. Твоему отцу больше нечем на меня давить.
— А как же дети, Раф? — Аля водит пальчиком по столу.
— Дети стали бы еще одним способом манипуляции, вот и все. Сегодня я поставил окончательную точку, Аль. И… — стучу пальцами по колену, — готов выполнить одно твое желание. В разумных пределах и исключительно из уважения к тем годам брака и хорошим моментам, что были между нами.
— Какой щедрый, — улыбается она. — У меня тут было время подумать. Я предполагала, что ты быстро разведешься со мной. Ты ведь вернулся к той своей… — пренебрежительно кривится.
— К Юле, — заканчиваю за нее.
— Не возвращай меня отцу, — неожиданно просит Аля. — Это и есть моя просьба. Куда я там уехала по твоей легенде?
— На Крит.
— Отлично. Меня устраивает. Вот туда я и уеду. Ты же дашь мне выходное пособие из нашего брака? — смеется она.
— И что ты там будешь делать?
— Начну новую жизнь, — жмет плечами. — Все эти ваши большие игры завели нас всех не туда. Или ты думаешь, я в детстве мечтала похищать людей и дико ревновать собственного мужа, который, к тому же, никогда меня не любил?
— Были такие мысли.
— Нет, Раф. Свою жизнь замужем я представляла совсем иной. Извиняться за то, что сделала, не буду. Я все еще люблю тебя, хоть ты мне и не верил. И если ты действительно хочешь сделать что-то хорошее, помоги мне уехать. Я отцу позвоню, скажу, что меня не надо искать. Возможно позже вернусь, когда буду готова.
— Перезагрузка, значит?
— Да. Время взаперти и одиночестве помогает многое переосмыслить. Никакие психотерапевты не нужны.
— Хорошо, — соглашаюсь. — Но тебе придется подписать некоторые бумаги. Своего рода пакт о ненападении. Я давно перестал верить людям на слово.
— Не виню тебя, — жмет плечами. — Я согласна.
Выхожу в подъезд, отдаю одному из охранников ключи, прошу поднять Алькины чемоданы в квартиру. С бывшей женой договариваемся, что я приеду через два дня с бумагами и билетами. Протягиваю ей ее телефон. Заряжает минут десять, звонит отцу. Ругается с ним, потом долго слушает, удивленно смотрит на меня и снова ругается. Говорит, что не вернется пока, у нее новая жизнь и ей там хорошо. Как только заканчивает, забираю у нее трубу.
— В аэропорту верну.
— У моего отца больше ничего нет, Раф?
— Ну почему? Личное движимое и недвижимое имущество я ему оставил.
— Жестко… — выдыхает.
— Жестко, Аля, это пытаться убить мою женщину и моих детей! — злюсь.
Ухожу. Пусть еще подумает немного. После таких новостей она может изменить свое решение. Тогда я сдам ее отцу, как и планировал.
Но Аля не передумала. Через два дня я приезжаю к ней с юристом и бумагами. Она все внимательно читает, просит разъяснить непонятные для нее пункты и подписывает. Возвращаю ей мобильный, отдаю паспорт, загранпаспорт, билет в ее новую жизнь в один конец.
Охрана помогает вынести из квартиры вещи. Везем ее в аэропорт. На счет бывшей жены я перевел достаточную сумму денег на первый год жизни. Дальше пусть учится зарабатывать сама.
Сажаю ее на самолет. Еду домой.
Не думал, что будет так. Это то, чего я как раз не планировал, но Юлька поселила внутри меня что-то хорошее, разбудила давно закопанные эмоции. Пусть едет… Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.
Уже на подъезде к дому мне в очередной раз звонит мой отец. Я еще вчера выслушал от него пустые угрозы и упреки в том, что я неблагодарный сын. Пришлось напомнить, а заодно и раскрыть, что я знаю обо всем, что они вытворяли у меня за спиной. Вопрос благодарностей быстро снялся. Его угрозы теперь ничего не значат. Он попросту не сможет их реализовать. Так что говорить нам не о чем. Я сбрасываю звонок, добавляю его номер в черный список, выхожу из машины и попадаю в объятия сразу двух визжащих энерджайзеров.
Глава 24
Рафаэль
— Дядя Раф… Ой! Папа! — смеется Лина, прижимаясь ко мне.
— Привет, принцесса, — поднимаю ее на руки, сажаю на согнутый локоть.
Мы не виделись толком эти дни. Я опять уезжал, когда они еще спали, приезжал, когда уже спали.
— У меня для вас есть кое-что, — спускаю дочку на дорожку, достаю из кармана четыре разноцветных билета на новый мультфильм. — В кино пойдем?
— Да! А когда? — переступает с ноги на ногу Лина.
Димка тянет руку к билетам. Отдаю, чтобы посмотрел. Специально не стал брать электронные. Эти уж больно яркие. Подумал, что детям должно понравиться.
— А давай вместе посмотрим? — присаживаюсь на корточки, раскрываю глянцевый прямоуголничек и показываю Лине. — Сегодня, в семнадцать сорок пять начало. Сколько сейчас времени? — переворачиваю наручные часы, чтобы она видела. Внимательно смотрит, смешно постукивая пальчиком по подбородку.
Часы у меня механические. Дети пока в них не ориентируются.
— Через час выезжать надо, — помогаю малышке, — так что бегом собираться!
— Мама, мамочка, — дети срываются в дом впереди меня. — Мам! — кричит Димка. — Ну мам, ты где? — смотрит по сторонам.
— Тут я, — из небольшой хозяйственной комнаты появляется Юлька. — Раф, — улыбается мне. Машу ей рукой.
— Мам, нам собираться надо, а то мы в кино опоздаем, — Дима протягивает маме билет, который так и остался в его руках.
— Оу… — удивленно выдыхает.
— У нас совсем нет времени. Дядя Раф… Папа сказал, что через час надо выезжать, — тараторит Лина.
Малыши убегают на второй этаж. Пользуясь моментом, обнимаю любимую женщину, целую ее в мягкие губки.
— Как все прошло с Алей? — интересуется Юля, делая вид, что совершенно спокойна, а в красивых глазках плещется ревность.
— Документы подписали, денег дал, на самолет посадил, — отчитываюсь между поцелуями. — Собирайся. Лина была права. Мы опоздаем на сеанс. Сейчас на выезде будут пробки.
— Так ты голодный, наверное, — беспокоится.
— В городе поедим. Время, Юль.
Ха! Я еще совсем ничего не знаю о детях и не представляю, сколько времени им надо на то, чтобы собраться!
Надо было набрать Юльку сразу после того, как билеты были у меня на руках, тогда они бы уложились в отведенное время. Сейчас мы с Матвеем, прислонившись к стене второго этажа, сложили руки на груди и просто ржем, наблюдая за тем, как малыши носятся из комнаты в комнату с криками:
— Дима, отдай, это моя толстовка!
— Не отдам! Я хочу пойти в ней! Мам!
— Мама, ну скажи ему. Дима забрал черную толстовку с котом! Ну мааам!
Из нашей спальни появляется красивая Юлька. С невозмутимым выражением лица забирает у Димки толстовку, отдает ее Лине. Обиженному парнишке вручает кроссовки с яркими модными шнурками.
— Считаю до десяти. Кто не оделся, тот никуда не едет.
— Ты у меня просто чудо, — улыбаюсь своей женщине. — Я бы отдал Димке толстовку, а Лине купил мороженое в качестве компенсации.
— Нет, — качает головой Юля. — Это вещь Лины. Он должен был спросить разрешение. Да, Дима? — строго обращается к сыну, который возится со шнурками. Присаживаюсь, помогаю ему завязать.
— Она бы не разрешила, — дуется малой.
— Откуда ты знаешь, если не спросил? — включаюсь я. Молчит. — Подумай об этом, ладно?
— Ладно, — сопит он.
— Молодец, = хвалю Димку. — Извиниться перед сестрой не забудь и поехали уже.
— Извини, Лина, что взял без разрешения твою толстовку, — растягивая слова произносит он.
Ну хоть так. Для начала пойдет.
— Все. Вперед, — подталкиваю сына в спину.
Дети спускаются первыми. Следом мы с Юлей.
— Я научусь, — обещаю ей.
— Все хорошо, не переживай, — подтягивается ближе к уху и шепчет. — Иногда и правда проще купить мороженое, — хихикает любимая, щекоча мою кожу, вспыхивающую от ее близости.
