лицами сантиметров 20. Воздуха начинает не хватать.
— Да ты никак ревнуешь меня, Пироженка?
— Пфффф, — смеюсь. — Я? Тебя? Ревную? Да никогда!
— Тогда почему тебя так беспокоит тот факт, что у меня есть поклонницы? Ты ведь уже не первый раз об этом говоришь.
— Просто смотрю на тебя и не понимаю, как можно быть таким мерзавцем. Тебе уже мало девушек своего факультета? Решил открыть новые горизонты на других факультетах, поэтому обрываешь мне телефон?
Глеб ухмыляется и склоняется ко мне еще ниже. Воздух накаляется.
— А что если я встретил одну единственную девушку, кроме которой мне больше никто не интересен?
Я опять заливаюсь истеричным смехом. Алкоголь все еще разливается по моей крови, сознание все еще затуманено, а в ногах все еще приятная слабость.
— Какая жалость, что ты спал с ее одноклассницей, чем поставил большой и жирный крест на каком-либо общении с этой «одной единственной девушкой». — Передразниваю последние слова.
Наконец-то самодовольное выражение сходит с его лица, и оно вытягивается в изумлении.
— Ты о чем вообще? С какой еще твоей одноклассницей я спал? Я вообще-то не из Москвы и не могу знать твоих одноклассниц. Я сюда только в универ приехал учиться.
— Настя Шевченко с твоего факультета.
Он замирает с широко раскрытыми глазами, пытаясь переварить услышанную информацию.
— Настя Шевченко твоя одноклассница!? — Наконец, восклицает.
— Ага, и ты с ней спал.
— Это было давно.
Я снова смеюсь.
— Глеб, правда, перестань писать и звонить мне. Ты самый настоящий мерзавец. Просто признай это.
— Да что я такого сделал!?
— Ты спал с моей одноклассницей! — Я уже кричу со всем возмущением, с каким только могу. И именно сейчас, когда крик вырывается из моей груди, я понимаю, насколько сильно меня задел этот факт.
— А ты, Катя, спала с парнем моей двоюродной сестры. — Буквально выплевывает мне в лицо. Вот теперь он тоже очень зол. — Что, удивлена, Пироженка? А я тоже навел о тебе справки. И узнал про тебя одну маленькую пикантную подробность. Вернее, про твое хобби — уводить парней, а потом бросать их. И знаешь, у кого ты однажды увела парня? У моей двоюродной сестры. Костя Миронов, помнишь такого?
Я замираю, услышав смутно знакомое имя. Костя Миронов, Костя Миронов, Костя Миронов…
Имя совершенно точно мне известно. Глеб уже вжал меня в барную стойку, сократив расстояние между нами до самого минимума. Его злой взгляд блуждает по моему лицу, а я просто молча на него смотрю, пытаясь вспомнить, кто такой Костя Миронов.
Он сказал, что я с ним спала?
— Имя мне знакомо, но я не помню, кто это, — наконец говорю.
— Это был парень моей двоюродной сестры, которого ты у нее увела.
— Как зовут твою двоюродную сестру и с какого она факультета?
Есть у меня маленькая особенность: я не запоминаю парней, которых я увожу, но я запоминаю девушек, у которых я увожу этих парней.
— Твоя однокурсница Алина Яковлева. Она не пошла в магистратуру, окончила только бакалавриат.
Я не могу сдержать смешка. Алина Яковлева… Ну конечно, я ее очень хорошо знаю. Мой враг № 1 на протяжении всех четырех лет учебы в бакалавриате. Как мы с ней сцепились из-за какой-то ерунды в первый день учебы на первом курсе, так потом и враждовали. Она очень близко дружит с Риткой Самсоновой, которая мне первая рассказала про Глеба. И да, я действительно увела у Алины парня. А Костя Миронов его звали или как-то по-другому, я уже не помню. Это было сразу после того, как я рассталась с Антоном.
— Твоя сестра меня бесила.
— Допустим, тебя бесила моя сестра. А все остальные девушки, у которых ты отбивала парней? Они тоже тебя бесили?
Я пожимаю плечами.
— Мне было скучно.
— И ты нашла себе такое развлечение?
— Да.
Глеб тихо смеется, еще плотнее сдвигает руки по бокам от меня и буквально ложится на меня, быстро шепча на ухо:
— Да ты ведь такая же, как и я. Ну же, Катя, признайся в этом хотя бы себе. Мы с тобой два мерзавца.
Его горячее дыхание обжигает. Кожа покрывается мурашками, и мне хочется съежиться, воздуха не хватает, потому что я в плотном захвате Глеба.
— А правильный Саша знает о твоем маленьком хобби? — Продолжает шептать мне на ухо.
Мое тело моментально напрягается, и я вытягиваюсь, как струна.
Он же не расскажет Саше…?
— Если ты будешь меня шатажировать, гребанный ты мерзавец, я найду способ отомстить тебе, уж поверь.
Глеб отстраняется, давая мне наконец вздохнуть полной грудью.
— Ладно, Пироженка, хватит выяснять, кто с кем и когда спал. Теперь давай к делу перейдем.
— К какому еще делу? У нас с тобой не может быть общих дел.
— Ты ошибаешься.
Глеб лезет в карман брюк и достает из него телефон. Быстро что-то нажимает и показывает мне экран.
— Твоя мама пригласила меня на некий званый ужин к вам домой.
Я смотрю в телефон Мерзавца и действительно вижу сообщение от моей мамы с приглашением на ужин.
— Откуда у моей мамы твой телефон!? — Кричу в панике.
— Она спросила у меня номер тогда в ресторане. Было бы странно, если бы я отказался называть свой телефон маме моей предполагаемой девушки.
Я беспомощно накрываю лицо ладонями. Черт… Ну конечно же, моя мама подловила момент, когда я отвлеклась или отошла в туалет, и спросила номер телефона у «моего парня». Ведь каждый раз, когда я не отвечаю на мамин звонок с первого раза, она в панике начинает меня разыскивать, обзванивая всех моих друзей.
А еще у моей мамы есть традиция: званые ужины. Много лет назад она прочитала какую-то книгу, в которой героиня раз в месяц устраивала вот такие ужины и приглашала на них всех своих близких людей. И моя мама тоже загорелась такой идеей. Она их проводит не
