— Где мой… Где мой ребёнок? — закричала Анна, отрывая пластырь с повязкой с живота.
— Родная, успокойся… — бросившись к жене, прокричал мужчина войдя в палату с врачом.
Мансур подошёл к кушетке, на которой сидела Анна и взяв её за плечи уложил на подушку. Он уже и не верил, что она очнется, тем драгоценнее был этот момент.
— Где мой ребёнок? — смотря в глаза мужа, спросила она.
— Госпожа аль-Хайма, с вашей дочкой все хорошо. Как вы себя чувствуете? — подойдя к кушетке, сказал врач.
— У меня шов? Меня…
— Тебе сделали кесарево… — ответил Мансур, держа жену за руку.
— Где моя дочка? У меня же дочь?
— Да. У вас дочь… Анна, с ней все хорошо, не стоит нервничать… Мне нужно посмотреть показатели мониторов. Как вы себя чувствуете? Есть боль или жжение в груди?
— Немного болит в области сердца, но я к этому уже привыкла…
— Вам нужно сделать операцию… И как можно скорее… — внимательно смотря на монитор, сказал врач.
— Это так необходимо делать именно сейчас? — спросил Мансур, сжимая руку жены.
— У нас не так много времени… Чем быстрее мы приступим к операции тем больше шансов, что она пройдёт успешно. Готовьтесь к операции… — отойдя от мониторов и направляясь к двери, сказал врач.
Анна молча лежала и смотрела на мужа глазами наполненными страхом. Рука Мансура скользнула по её щеке, запустив пальцы в её золотые волосы он наклонился и нежно поцеловал её в губы.
— Ничего не бойся, любимая. Я нашёл самого лучшего кардиохирурга, он знает свое дело… Все будет хорошо!
— Мне страшно… Мне очень страшно… — шептала Анна, смотря в глаза мужа.
— Все будет хорошо! Я обещаю тебе… Нам нужно к операции готовиться, тебе нужно отдохнуть…
— Я хочу увидеть нашу дочь.
— Пока нельзя, милая… Она ещё очень слаба, но ты увидишь её после операции. Мы с тобой вместе сходим к ней в отделение…
— Мансур, а если операция пройдёт неудачно? Если я… Если я умру?
— Не говори так… Ты не умрёшь!
— Я хочу увидеть нашу дочь! Только после этого я пойду на операцию!
— Хорошо… Мы сходим к ней сейчас, но потом ты ляжешь в постель и отдохнуть перед операцией, хорошо?
— Хорошо…
Мансур обнял жену за талию, помогая ей встать с постели. Девушка встав на холодный пол босыми ногами, тяжело выдохнула и отцепила датчики со своей груди и капельницу. Сжимая руку мужа она неспеша шла за ним, ощущая жар его руки у себя на спине.
Проходя по коридору, мимо пациентов и персонала Анна ловила на себе вопросительные взгляды. Она тяжело дыша, опираясь на руку мужа шла вдоль коридора к детской реанимации.
— Госпожа аль-Хайма, зачем вы поднялись с постели? — раздался за спиной возмущенный голос врача.
— Я хочу видеть свою дочь… — остановившись и повернув голову, ответила девушка.
— Вам нельзя вставать! — настаивал мужчина подойдя к своей пациентке.
— При всем моем уважении к вам, я не уверена, что операция пройдёт успешно! Я хочу видеть своего ребёнка сейчас, потому что потом, возможно, уже никогда её не увижу. — срываясь на крик, ответила Анна.
— Но, госпожа…
— Доктор, я беру всю ответственность на себя. — сказал Мансур, прижимая к себе едва стоящую на ногах жену.
— Но после такой кардионагрузки я не могу вам гарантировать успешность операции, господин аль-Хайма.
— Вы и до этого гарантий не давали! — резко ответил ему Мансур. — Я не могу отказать своей жене в её желании видеть ребёнка, а если вы встанете у нас на пути, я буду вынужден разговаривать с вами в другом тоне.
— Вы же её убиваете тем, что потакаете ей…
— Анна должна увидеть свою дочь до операции. Тогда у неё будут силы бороться… — заявил мужчина и почти неся на себе девушку пошёл к двери детского отделения.
— Спасибо, любимый… — прошептала Анна, цепляясь за мужа, не чувствуя земли под ногами.
Лишившись сил девушка, ослабила хватку и обмякла в руках мужа, теряя сознание. Подхватив обессиленное тело Анны на руки, Мансур прижал её к себе и направился к стоящему у регистратуры врачу.
— Помогите! — прокричал мужчина быстрым шагом приближаясь к доктору.
— Я же предупреждал вас. — возмутился врач, помогая уложить девушку на каталку.
— Я… Я думал…
— Немедленно готовьте операционную! — закричал врач, сопровождая каталку с пациенткой.
— Я любые деньги заплачу, только помогите ей… — умолял Мансур, идя следом.
— Вам нужно было всего лишь проследить за состоянием вашей жены, а вы потащил её через всю больницу. Вам нужно научиться говорить ей "нет", а сейчас её жизнь в руках Аллаха. Молитесь… — закрывая перед мужчиной двери операционной, ответил врач.
Опучтившись вниз по стене, Мансур сел на холодный кафельный пол и вытащив из кармана брюк чётки склонил голову в молитве. У него нет ничего кроме веры в бога и любви к Анне, а сейчас одно щависит от другого.
— Господи, если она умрёт, я спящусь в ад, вознесение на небеса, но верну её… Я незвергну всех твоих ангелов с небес на землю, если она умрёт! Не дай ей умереть! Возьми мою жизнь! Если ты меня так наказываешь, то убей меня! Убей меня! — сквозь слезы и боль шептал Мансур взывая к богу.
Глава 43
Тяжёлая рука опустилась на плечо Мансура, подняв глаза он увидел склонившегося над ним Азима. Оперевшись на стену, он встал с пола, поправляя мятую рубашку.
— Господин, вас хотела видеть педиатр, которая ведёт вашу дочь.
— С ней что-то случилось?
— Нет, господин, она говорила, что это вопрос о возможной выписке вашей дочери.
— Понятно… Тогда пойдём к ней. — направляясь вперёд по коридору, сказал Мансур.
Азим едва успевал за своим господином, пытаясь не отстать от него ни на шаг. Остановившись перед стеклом разделяющим его с их дочерью, Мансур посмотрел на стоящую в самом центре прозрачную люлька и улыбнулся. Его дочь мирно спала под нежно-розовым пледом, причмокивая во сне пухлыми губками.
— Господин аль-Хайма, ваша дочь идёт на поправку и набирает вес, думаю, что уже через неделю мы сможем с вами подготовить все для выписки. — подойдя к мужчине, сказала педиатр.
— Это замечательные новости…
— Вы уже решили как назовёте вашу дочь? — спросила женщина.
— Моя жена сама выберет имя для нашей дочери… А я могу войти в отделение? — смотря на спящую дочь, спросил мужчина.
— Да, конечно… И я хотела выразить вам благодарность от всего нашего коллектива за спонсорство помощь и закупку нового оборудования для детского отделения. Аллах да услышит ваши молитвы, вы святой человек, господин. — открыв перед ним дверь в отделение, сказала женщина.
— Я всего лишь помог детям, которые здесь наблюдаются… Вам не за что меня благодарить и я не святой. — входя в распахнутую дверь, ответил Мансур.
"Если бы вы только знали сколько крови на моих руках, сколько я отнял жизней и сколько исколечил судеб, вы не молились за меня Аллаху" — подумал он, посмотрев на стоящую в дверях врача. То что с ним происходит сейчас — это расплата за его грехи, он понимал это и поэтому винить во всех своих бедах мог только себя. Бог наказывает его, обнимая у него любимых, заставляя страдать тех, кто ему дороже жизни. Играя с ними злую шутку Аллах, словно пытается показать ему как больно было близким тех людей, чьи жизни от отнял, в чьей крови он искупаться строя свою империю.
Подойдя к дочке, он поправил плед и наклонившись к ней поцеловал её в розовую щёчку. Маленький невинный ангел лежащий перед ним — смысл всей его жизни. Один её вздох дороже всего, что есть на этом свете, дороже самой жизни. Наблюдая за тем как это маленькое чудо спит, он мог не думать ни о чем. Забывая обо всем, он смотрел на неё, боясь нарушить её покой.
— Азим, я прошу тебя, иди к операционной. Я хочу, чтобы ты проследить за всем, что там происходит… — подняв глаза на стоящего в дверях слугу, сказал Мансур.
— Господин, я не хотел говорить, но у больницы сейчас дежурит журналисты… Конечно, я распорядился, чтобы их не выпускали в клинику, но думаю, что они найдут способ получить информацию. Какие будут распоряжения относительно их?
