class="p1">Убрав телефон и наушники в сумочку на тонком ремешке, я поднялась с места. И поправив платье растянула губы в широкой улыбке. Матвей улыбнулся в ответ оглядев меня с головы до пят. Медленно, внимательно с нескрываемым интересом. Мои щеки залил легкий румянец, а от волнения затрепетало в груди. Почему я так на него реагирую? Статус наших отношений до сих пор висит под вопросом. Мы ведь даже не целовались с того дня, когда Матвей пришел ко мне в квартиру и остался в моей кровати до следующего утра. Наше общение уже иное нежели в детстве. Вроде и не друзья больше, но и не влюбленные. Странно всё это, непривычно.
Совсем недавно я считала, что влюблена в Громова и мечтала завоевать его сердце, а сейчас только о Матвее и думаю. Днем и ночью, вечером и утром. В ду́ше, на работе, во время обеда. В голове один лишь он. А Дима… Диму я даже не вспоминаю. Словно и не было этого человека в моей жизни.
— Давно ждешь? - Спросил Матвей первым нарушив неловкую тишину. Он выглядел расслабленным, спрятав руки в карман брюк, а я не знала куда себя деть. Нервно поправила и без того идеально уложенные волосы, стряхнула невидимые пылинки с платья и смотрела куда угодно, только не в зеленые глаза напротив.
Господи, да что со мной? Это же Матвей! Мы с ним всё детство вместе провели, почему я так стесняюсь?
— Эм, не очень - сдержанно ответила я и всё-таки посмотрела на парня. В его глазах струилось тепло и искрились задоринки. На губах всё так же играла лёгкая улыбка.
— Понятно, тогда пошли?
Я кивнула и ухватилась рукой за предложенный локоть. Мы поднялись на второй этаж, и пока Матвей покупал билеты и попкорн с напитками, я ждала его на уютном кожаном диванчике. Из-за очереди в кино-бар мы немного опоздали и в кинозал заходили последними. Не знаю, специально ли, но нам достались места на самом последнем ряду. Их ещё называют местами для поцелуев. Этот факт разволновал меня ещё сильнее, а когда кроме нас там никого не оказалось, так вообще в панику ударилась. Благо, было темно и мои пунцовые щёки остались незамеченными.
Один попкорн на двоих…он и я… места для поцелуев… Матвей не шутил? Он и правду всё сделал как в своем сообщении.
Боже, коленки дрожат. Если меня так колбасит от простого похода в кино, что же будет дальше?
— Как тебе начало? - Спрашивает Мот заныривая рукой в стакан с воздушной кукурузой, что находится у меня на коленях. Его дыхание щекочет ухо и по телу расползается волна мурашек.
— Вроде ничего, интересное - отвечаю я, а у самой перед глазами расплывчатое пятно вместо экрана. Я всё пропустила, никак не могу собраться с мыслями. Присутствие Измайлова слишком странно на меня влияет.
— Этот парень в костюме кажется собирается наведаться к Элис.
Какой парень, какая Элис? Ничего не понимаю.
— Да, я тоже так думаю.
Мы продолжаем смотреть фильм. Ну как мы… Матвей уж точно. Я же время от времени кошусь в его сторону любуясь красивым профилем. На мочке левого уха виднеется маленькая точка, и я не могу сдержаться от тихого смешка, вспоминая, как эта самая точка там появилась. Когда Матвею было шестнадцать, ему загорелось проколоть ухо. На тот момент это было очень модно и моему другу непременно хотелось выделиться. Идти в салон не было денег, да и родители бы не одобрили, вот он и решил сделать сам себе подарок. Я отказалась помогать из-за страха навредить другу, но остановить парня было невозможно. С бесстрашным видом Матвей взял иголку, предварительно обработав в спирту и начал извращенно тыкать в мочку. Правда с каждой секундой его лицо кривилось в болезненной гримасе, а потом и вовсе из глаз брызнули слезы. Но он упорно продолжал. Когда иголка вошла наполовину, домой вернулись родители. Они не кричали, не ругали, но с тех пор прятали иголки уходя на работу. Матвей конечно расстроился, ведь мечта была так близко, да и пацанам успел похвастаться. Пришлось выходить из положения и клеить одну из страз с моей футболки на клей момент. До сих пор удивляюсь, как никто не заметил. Наверное, повезло.
Об этой истории знаем только мы с Матвеем,не считая его родителей, и маленькая точка на мочке уха отправила меня в то время, когда всё было иначе. Родители Измайлова и моя бабуля были живы. Никаких забот и душевных терзаний. Впереди только светлое будущее рука об руку. Без слез, боли и расставания…
— Ты чего, Лер? -осторожно спрашивает Мот, вызволив меня из погрузившихся воспоминаний в детство.
— Все хорошо - охрипшим голосом произнесла я, и уставилась на экран, даже не стараясь вникнуть в сюжет. Смысл? Всё равно не пойму, фильм уже перевалил за середину.
— Ты такая грустная, тебе фильм не нравится?
— Поцелуй меня - вместо ответа прошу я, возвращая взгляд к Матвею. Без лишних слов он обхватывает мой затылок и целует. Нежно, осторожно, словно смакует и пробует на вкус. Я чувствую, как начинаю расслабляться и осторожно провожу рукой по мягким кудрям. Вот сейчас хорошо. трепетно, тепло. Мы будто заново знакомимся друг с другом. И мне нравится такой исход. Не хочу торопится. Пусть всё будет постепенно. Свидания, поцелуи под луной, первое признание…. То, что всё это случится я почему-то не сомневаюсь. Не сейчас, когда-нибудь точно.
Остаток фильма мы с упоением целовались и не могли насытится друг другом. А когда выходили из зала я заметила парочку, что спокойно вышагивала в сторону лестницы ведущей на первый этаж. Они держались за руку. И всё бы ничего, если бы этой самой папочкой не оказались Дима и Света.
Вот это новости! У них что-то есть? Они вместе? А Лана говорила, что они не общаются… Соврала? Или у них так же как у нас с Мотом всё произошло спонтанно-неожиданно? Интересненько.
— Ты чего такая задумчивая? - Спросил Матвей. - Точно всё хорошо?
— Конечно - отозвалась я, провожая взглядом спину Димы. Свету я уже не видела. - Так, кое-кого увидела.
— Кого? - Поинтересовался Матвей.
— Громова в компании Светы. Ну той, что на ресепшн работает.
— Ну и что удивительного? Они взрослые люди, имеют право. Или ты ревнуешь?
Я слышала, что он говорил шутливо, но каким-то подсознательным чувством, знала, как Матвею не приятны упоминания
