- Север на мою территорию метит, - Алексей подталкивает меня в спину, и заставляет на стул сесть. – И это уже не по понятиям. В городе лишь один хозяин может быть, и пора дать ему леща.
- Я вам для этого и нужна, да? Чтобы Саше угрожать?
- Чтобы разобраться с ним, - хмыкает Алексей, и теряет ко мне интерес. Кивает своим людям: - Свяжите ее.
Мне неаккуратно выгибают запястья, связывая их за спиной, а затем и щиколотки обматывают тугой веревкой. Один из парней вертит в руке серый скотч, с сомнением глядя на меня.
- Заткнуть ее?
- Оставь так, - отмахивается мужчина, и прижимает мой мобильный в розовом чехольчике к уху, пока меня втаскивают в маленькую каморку вместе со стулом, и захлопывают дверь.
Здесь темно, лишь немного неприятного, желтого света пробивается из зазора под дверью. В голову глупости лезут: а что, если здесь пауки? У меня ведь руки связаны, и я даже снять их с себя не смогу. Лицо начинает чесаться, будто на мне и правда несколько пауков сидят, и жалами своими готовы впиться.
А мыши? Крысы?
Но больше всего меня страшит именно то, что я связана, а за дверью они – эти неприятные люди, в чьей власти я нахожусь. И Саша… пусть, бандит, но пострадает ведь из-за этого.
Не бросит меня. Знаю, что не бросит. Сердцем чувствую, что выполнит все, что от него потребуют, лишь бы меня вызволить. И лишь это сердце греет – уверенность в нем.
… - согласится, никуда не денется, - доносится до меня голос Алексея. – Девчонку эту он чуть ли не облизывает. Сам виноват, что так подставился.
- Парням я сказал, они караулят въезды. Как подъезжать начнет – маякнут мне. Девчонку вытащить, или пусть сидит?
- Пусть пока одна побудет. Устроим Северу сюрприз.
Несколько мгновений тишины, звенящей в ушах, и я снова слышу разговор:
- Едет. Без братков, один вроде. Думаете, он вам город отдаст из-за девки?
- Отдаст, - хмыкает Алексей. – Раз решился приехать – значит, отдаст все, что я захочу.
Глава 50. Александр
По кочкам, по кочкам, по маленьким дорожкам, в ямку бу-у-ух.
Почему-то вертится в голове эта детская присказка.
Может, из-за дороги, здесь нет асфальта, ямы, вокруг старые склады, деревья и неработающие фонари.
А может...
Мне страшно.
Непривычное чувство.
Когда родители несколько дней не возвращались, я боялся. Дедушке верить. Что они и не вернутся, не жди, Санька.
Потом, когда после смерти бабушки дед в больницу попал - я тоже боялся.
Ремонт в его доме делал, отвлекал себя.
И вот сейчас. По кочкам, по кочкам.
Нужный склад вижу сразу, там стоят машины, там светят фары.
А у меня-то и оружия с собой нет, хотя пригодилось бы.
Резко торможу, взгляда не отвожу от лысой башки Веста, гладкий отполированный череп будто мишень.
Хлопаю дверью.
- Ты совсем охренел? - иду мимо темных теней его помощников, злость закипает и остановить ее не могу, я терпел, когда он поставщиков задвигал, когда коридоры мои палил, но зайка...- где она?
Равняюсь с ним.
- Север, ты какой-то напряжённый, - он лениво курит, смачно сплевывает на землю.
И от его щербатой, самовольной улыбки у меня срывает переключатель.
Одним движением выбиваю из его пальцев сигарету и хватаю за грудки.
И почти сразу ощущаю удар сзади под колени, пошатываюсь, но рук не разжимаю, тяну его на себя, вместе валимся в траву.
Удар, и ещё удар, они сыпятся на меня, я сдавливаю его шею, в ладони впивается широкая цепь, вечно болтающаяся у него на груди, пусть хоть запинают, но и босса их я задушу тоже, от боли зверею, перед глазами уже мушки черные пляшут, пальцы словно судорогой свело, меня от этого урода не оторвать.
Крики и ругань вспарывает выстрел, оглушает, заставляя злость осесть где-то внутри, запереть там, и я разжимаю пальцы.
От мощного пинка ботинком сгибаюсь и откатываюсь по траве, заваливаюсь на спину. Наверху черное небо с белыми точками звёзд, дыхание, ветер, сердце стучит.
Отдышаться мне не дают, подхватывают под руки и рывком ставят на ноги.
Пошатываюсь, в мышцах отголосками воет боль, но смотрю на Веста, который в окружении мужиков сидит, прислонившись спиной к гаражу, кашляет, с треском сжимает бутылку и захлебываясь пьет воду, - и становится легче, я этому уроду давно мечтал его цепь идиотскую вокруг шеи обвить.
- Ты больной, - хрипит он. Держится за помощников и поднимается. - Ты бешеный что ли, Саня, отбитый совсем?
Дергаюсь, меня всё ещё держат, но после его кивка сбрасывают руки, и я смазываю заливающую глаз теплую струйку крови.
- Где? - требую.
- В пи*де, - огрызается он. Потирает шею. - Ты лечиться пробовал? Ты из какой подворотни, вообще, вылез? Ещё бы заточкой меня ткнул.
Он в классическом черном костюме, я тоже.
Мы оба давно бизнесмены, дела обсуждаем в ресторанах, носим дипломаты и дорогие часы, отдаем в химчистку рубашки.
Нам тридцать. Мы научились словами друг друга топить, бить, но сейчас меня клинит, в глазах всё красное.
- Ты если из зоопарка сбежал, - он все ещё покашливает, отходит, опирается на капот. - То нам разговаривать не о чем.
- Я в себе, - выравниваю дыхание. Зеркально сдвигаюсь, оказываюсь напротив. Слышу, как мелкие камешки под подошвами хрустят, его быки кружат рядом, готовые меня отоварить, чуть дернусь. Тоже опираюсь на капот. - Просто ты перегнул. Это между нами. Я твоих женщин когда-нибудь трогал?
- Нет, - он достает сигареты, качнув головой, подзывает помощника и от огонька его зажигалки прикуривает. - Потому, что я не такой идиот, Север, чтобы заводить постоянную телку.
- Заводят дамы твои, за щеку. Алёну мою отпусти. И поговорим.
- Сначала поговорим.
- Нет.
- Тогда езжай, - он выпускает дым.
И кашляет, хватается за горло.
Мрачно хмыкаю.
И в теле все сотрясается, мне, похоже, что-то отбили. Трогаю разбитую губу, смотрю по сторонам, на его ребят.
Отталкиваюсь от машины и открываю дверь, сажусь за руль.
Тачка не моя, его. Сквозь стекло вижу, как он усмехается, огонек сигареты подрагивает.
Он курит, я жду.
Потом бычок, разрезая воздух, летит в траву, а Вест плюхается на пассажирское.
- Ну? - хмуро поторапливаю.
От него несёт спиртным и дымом, он барабанит пальцами по панели, рвано насвистывает и открывает бардачок.
Шлепает на панель какую-то бумажку, кивает на нее.
Смахиваю белеющее пятно.
На бумажке ничего, только цифра.
- Такую сумму ты получишь, - говорит Вест. - В качестве компенсации. Если отойдешь от дел. И отдашь мне город.
- От дел я отхожу и так, - бросаю листок к нему в колени.
- Слышал, - он перекидывает бумажку обратно в меня. - Ты уйдешь, а люди твои останутся. Кто-то встанет на твое место. Твои бойцы мне мешают.
- Это уже твои проблемы, - мну клочок, открываю окно и вышвыриваю комок на улицу. - Алена тут при чем?
- Саша, я человек известный и воевать больше не могу. Я на виду, - говорит он доверчиво, словно другу жалуется. - А город мне нужен. Предложение мое ты выбросил зря.
- Чего тебе надо от меня, не пойму? - разворачиваюсь к нему.
- Чтобы ты ушел и людей своих забрал, - он тоже поворачивается.
- Куда я их заберу? Они на своем месте.
- Ты тугой или прикидываешься? - спрашивает он отрывисто. - Мне нужен город. Твои люди мешают. Сами они не уйдут, значит, им надо помочь.
Смотрю в его сощуренные глаза и по коже несётся холодок, до меня доходит, наконец, что он мне предлагает.
Ребят моих подставить, с дороги его убрать.
Как в историях Вовчика. Послать на дело. И самому им вызвать полицию.
- Их же посадят, - говорю очевидное.
- Так а я тебе о чем, - он хрипло смеётся. - Уберешь их. И Алёну свою рыжую получишь обратно. Плюс компенсацию за беспокойство. Которую ты в окно швырнул. Хорошая сумма, Саша, - он открывает дверь, выходит из машины.
