— Нам нужно поговорить о том, что происходит.
Катя как–то сразу подобралась, прокашлялась, возвращая себе голос, и ответила:
— О чем говорить, Жень? О нашей придуманной любви? — она горько усмехнулась, в ее голосе чувствовалась горечь.
Каким же я был слепцом, что не понял, не распознал мотивы ее настроений в последние дни и сейчас. Всё это время, в своем подсознании я искал объяснения ее печали и тоски, даже подсадил себе жирного червяка сомнения — начал думать, а что, если я был нужен Кате реально в качестве временного прибежища и не более?
Она же действительно уверена в том, что это все не более чем просто игра. Сделка, после которой мы должны разойтись в разные стороны без возможности соединиться вновь.
— А такая ли она придуманная, эта любовь, Кать? Ответь сама себе честно, потому что я знаю ответ на этот вопрос.
Катя по–прежнему лежала подо мной, хотя я начинал чувствовать холод, который образовывался вокруг нас, но даже сейчас она возбуждала меня до дрожи в пальцах.
— И какой же, ответ на этот вопрос, Жень?
Я сел на кровати и опустил ноги на пол, Катя тоже села и натянула на свои голые ноги одеяло, закрываясь от меня.
— Я никогда не целуюсь, — спокойно сказал я.
–Хватит врать. Если бы это было так, то ты бы запомнил наш поцелуй в клубе, — Катя нервно махнула рукой.
— И я его запомнил. И тебя запомнил. Ты настолько плотно засела в моей голове, что я не мог тебя оттуда выкинуть. С каждым днем картинка с твоим лицом все сильнее и сильнее запускала корни в мои нейроны. Мне потребовалось время, чтобы понять, что это все значит для меня, — я вздохнул и мотнул головой, пытаясь собрать свои мысли воедино и донести до девушки, трясущейся сейчас рядом со мной свою истину. — Я не знаю, как правильно ухаживать за девушками, прости. Мне не знакомы свидания, цветы, кино и прочая стандартная требуха. Вся эта авантюра, изначально была реальной по отношению к тебе. Нет никаких фиктивных отношений, по крайней мере, с моей стороны, точно. Все абсолютно серьезно.
Катя молча смотрела на меня, хмурилась и тяжело дышала, переваривая каждое сказанное мной слово.
— Подожди, но как же сделка с отцом?
— Кать, я совершеннолетний парень, который сам себя обеспечивает. Да простит меня отец, но все его условия — полный бред. Я мог в любой момент съехать от них и приезжать в гости по воскресениям, и никто бы мне за это ничего не сделал. Эта сделка — просто толчок мне под жопу, чтобы я начал что–то делать.
— Так и что это у нас с тобой… — несмело начала Катя, но так и не сумела закончить.
— Я люблю тебя, Ежиха, — пожал плечами я, а девушка резко подняла голову и уставилась на меня огромными глазищами. — Да–да, и моя вина, что ты не узнала этого раньше. Все, что я делал — было неправильно, я запутался в собственной паутине, которую усердно плел и запутал не только тебя, но и наших друзей. Но теперь, я хочу сказать тебе в лицо, чтобы ты знала, что ответить на вопрос: вместе ли мы? Я люблю тебя и не представляю свою жизнь без тебя.
Катя всхлипнула и по ее щекам начали течь слезы.
— Иди сюда, — прошептал я и притянул ее к себе на колени.
Девушка не стала выставлять колючки и удобно расположилась на моих ногах, обнимая меня за шею и продолжая всхлипывать на моей груди.
— Но почему? Почему ты мне никогда не говорил о своих чувствах? Хоть бы намек какой дал.
— Я давал тебе намеков предостаточно, но видимо, прав был Вадим. В таких вещах нужно говорить конкретно, чтобы не оставалось недосказанности.
— Ты говорил о нас с Вадимом? — Катя подняла голову и уставилась на меня красными глазами.
— Так, вскользь обсудили.
Мы замолчали, рассматривая лица друг друга, и ища в них новые особенности. Но все было уже родным, до боли знакомым и таким желанным.
— Я тоже люблю тебя, Жень, — созналась Катя, спустя несколько минут полюбовных разглядываний.
В моей груди растеклось тепло, наполняя меня до краев и принося полнейшее, удовлетворение. Вот оно какое — счастье. Я перевернул Катю на кровать, уложил, а сам снова навис сверху и начал целовать.
— Жень, — позвала она, отстраняясь.
— М? — я опустился с поцелуями на шею, не в силах оторваться от любимого тела.
— Может быть, в честь этой любви, ты перестанешь называть меня Ежихой?
— Я подумаю над этим, Ежиха.
Катя счастливо простонала и укусила меня за плечо.
Тот день был самым счастливым в моей жизни. Я, наконец, разобрался со своей любовью к девушке, и она ответила мне взаимностью. Мог ли я мечтать об этом несколько месяцев назад? Сейчас я понимаю, что мог сделать все красиво и прийти к ней под окно с серенадой и лютней наперевес. Бросить к ее ногам охапку роз и пригласить на свидание.
Хотя какая, к черту разница, что бы было, если бы…
Мой план был странным, авантюрным и мог провалиться с треском в любой момент.
Но даже если бы это и произошло, то я бы не оставил попыток добиться колючего сердца моей Ежихи. И пусть она хоть сто раз кричит о том, что ей не нравится это прозвище — в душе, я уверен, она получает огромное удовольствие от такого обращения.
Тот день прошел очень быстро после того, как все проснулись, мы составили компанию нашим друзьям и отправились обратно в город. По дороге, я искал объявления о сдаче квартир, потому что, как первобытный человек, хотел увезти свою добычу в собственную пещеру и спрятать там.
Друзьям, мы объявили о том, что все наши разногласия позади, и мы пришли к единому мнению. Ребята облегченно выдохнули и поздравили нас.
Глава 33. Катя
Это все похоже на сон. Поверить не могу, что мои самые тайные и заветные желания исполнились. Хотя даже в глубине своей души, я не ожидала такой откровенности от Жени. Ветреный, несерьезный, он открыл мне свое сердце, и я не могла не оценить это. С моих губ не сходила глупая улыбка. Я старалась прятать ее в кулаке или в вороте толстовки, но у меня плохо получалось это делать, меня выдавали глаза.
Когда я взглянула утром в зеркало, то не узнала собственного отражения. Они светились невероятным светом, озаряя лицо. Вообще весь мой вид был иной, я будто смотрела на другого человека.
— Пс… — позвала меня Алинка, сидящая рядом на заднем сидении автомобиля.
Парни сидели впереди, переговариваясь, о чем–то, поэтому подруга придвинулась поближе и начала допрос:
— Кать. Ну, Кать? Было, да? — шептала она, улыбаясь широко, и не дав мне ответить, продолжила: — Молчи, я и так поняла, что всё было.
— Угу, — кивнула я, улыбаясь в ответ.
— У тебя сейчас рот треснет от улыбки, — хохотнула она и замолчала, разглядывая меня.
Возможно, Алинка искала на моем лице сожаление или переживание? Там был только счастливый свет и гармония.
— Так значит, гномик пробрался в твою пещерку? — прошептала она, а я не сдержалась и расхохоталась в полный голос, а следом за мной и подруга.
Ребята понимающе переглянулись между собой и улыбнулись своим мыслям, даже не задаваясь вопросом о причинах нашего смеха.
Город встречал вечерним солнцем, которое собиралось отправиться за горизонт. Дима высадил нас возле подъезда Жениного дома и уехал со своей Русалкой. А мы отправились наверх, в квартиру родителей моего–настоящего–парня. Лифт ехал непозволительно быстро, мы не успели насладиться поцелуем.
Только лишь войдя в лифт, парень бросил сумки на пол и прижал меня к стене. Я крепко обвила его торс ногами и припала с нетерпеливым поцелуем. Мы даже не успели разогнаться, как створки открылись на нужном этаже, и нам пришлось, оторвавшись друг от друга, наспех приводить себя в порядок.
В квартире находились Женины родители, которые сразу поняли, что кое–что изменилось в наших отношениях. Теперь мы смотрели открыто, с нежностью и без опаски быть замеченным, любуясь друг другом.
Анастасия Викторовна и Юрий Олегович не стали приставать к нам с расспросами, лишь коротко уточнили, как мы провели выходные, накормили нас ужином, привезенным из ресторана, и отправили отдыхать.
