— Может, следует не уводить Соузу из особняка, а, наоборот, в нём оставить? — задумчиво протянул Чарльз. — Романтический ужин, разговоры полушёпотом, взгляды, как умеешь смотреть только ты, Сурэйя. Он расслабится, может выпить лишнего и уснуть — особенно, если в бокале будет способствующее этому средство. А у тебя появится возможность позаботиться о том, чтобы нам никто не помешал и…
— Мне это не нравится, — перебил его Джеймс. — Когда об исчезновении статуэтки станет известно, Сурэйя первая окажется под подозрением.
— Почему? — вскинул брови Чарльз. — Из-за того, что на момент ограбления была в особняке вместе с хозяином?
— Это неизбежно привлечёт к ней внимание, — упрямо настаивал Джеймс.
— Привлекать к себе внимание — её задача. И она прекрасно с нею справляется. Может, тебе не нравится именно это?
— Вообще-то, «она» всё ещё здесь и не в восторге от того, что о ней говорят, будто её здесь нет, — вмешалась я в перепалку. — И она согласна с Джеймсом. Для того, чтобы по-настоящему помочь вам «изнутри», нужно знать особняк лучше, чем успею узнать я за время романтического ужина.
Чарльз покрутил пальцами стакан с виски.
— Ты ведь можешь встретиться с Соузой и раньше?
— И потребовать у него подробную экскурсию по особняку? — усмехнулся Джеймс.
— Могу, — согласилась я. — Но «экскурсия» всё равно не даст обзора, каким обеспечат несколько месяцев работы.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Чарльз.
— Слуг.
Мои напарники переглянулись.
— Мы не работаем со слугами, — проговорил Чарльз. — Обычно они слишком дорожат своим местом, слишком пугливы или неподкупны. Если подобное содействие необходимо, привлекаем кого-то со стороны. Он нанимается, какое-то время работает, как все, а после окончания операции увольняется. Но сейчас для этого нет времени.
— Всех слуг, работающих на Элиаша, и так уволят, — пожала я плечами. — Он возвращается в Бразилию в конце недели. Большинство, работающих сегодня на вечеринке, распустят завтра. Остальных — после отлёта хозяина. Останутся лишь мажордом и его жена.
Джеймс и Чарльз снова переглянулись.
— Элиаш жаловался на безответственность слуг, знающих, что их скоро уволят, — добавила я. — Дорожить им нечем. А неподкупность…
— Можно проверить всех и выбрать наиболее нуждающегося в деньгах, — подхватил Джеймс. — Изменим внешность, чтобы он не смог узнать нас после. Это может сработать.
Чарльз покачал головой и улыбнулся.
— Думаешь, Сурэйе не придётся смотреть Соузе в глаза и шептать нежности, когда они будут ужинать вне дома? Ну что ж, я всегда готов принять план, предложенный другими, если он лучше моего. Завтра утром перейдём к его воплощению. А сейчас всем нужно отдохнуть, день выдался нелёгким. Отличная работа, Сурэйя. Джеймс, — поднявшись из-за стола, он кивнул нам обоим и направился к лестинце.
— Я — тоже спать, валюсь с ног, — подскочила я следом. — Спокойной ночи!
Но перед лестницей остановилась и повернулась к всё ещё сидевшему за столом Джеймсу.
— Почему ты был против предложенного Чарльзом плана на самом деле?
— Ты ведь меня слышала, — хмыкнул он.
— Да, — улыбнулась я. — Спасибо.
И начала подниматься по лестнице.
Глава 12
На подготовку, которая обычно занимала недели, сейчас было четыре дня, и мы, не мешкая, принялись за дело. К понедельнику всё было готово, включая и «своего человека» в особняке — одного из лакеев, остро нуждавшегося в деньгах. Операцию назначили на вторник — последний день перед тем, как статуэтку заберут в музей, где для нас она будет всё равно что потеряна. Элиашу я позвонила на следующий же день после вечеринки, и все дни мы перезванивались регулярно. Подвести наше знакомство к ужину в намеченный день не составило труда — столик уже заказан в одном из самых изысканных ресторанов Дублина. А в понедельник Элиаш неожиданно пригласил меня в национальный музей — показать где будет храниться его «tesouro». В музей я особенно не стремилась, но разочаровывать нового знакомого накануне важного дня не хотела и приняла приглашение. После музея бразилец предложил «завернуть» к нему, но я отказалась, сославшись на дела, и, обещающе улыбнувшись, напомнила об ужине завтра. Кабальеро вздохнул, но согласился, а я, распрощавшись с ним, отправилась гулять по городу. Эти суматошные дни, в какой-то мере, были для меня спасением. Отвлекаясь на подготовку, я почти не думала ни о Льюисе, ни об Изабелле, так и не давшей о себе знать. Молчание подруги беспокоило меня всё больше, и по окончании операции я решила отправиться в Мексику и на месте узнать, что с ней… Настойчивое гудение отвлекло от мысленного составления маршрута, я поднесла мобильник к уху.
— Освободилась? — голос Джеймса.
— Да.
— Хорошо, сейчас подъеду.
— Скинуть адрес?
— Нет, найду тебя по GPS, — и отключился.
После спора с Чарльзом и без того лаконичный Джеймс стал ещё немногословнее, и я с удивлением вспоминала ужин в Макао, когда мы весь вечер общались без малейшего напряжения. На ужин мы собирались и в Дублине, но вряд ли теперь до этого дойдёт. И ещё маловероятнее, что я из-за этого расстроюсь. Джеймс подъехал, когда я брела по набережной Лиффи, подумывая свернуть на мост Полпенни. Коротко посигналил с противоположной стороны улицы, а, когда я села рядом, провёл ладонью по своему затылку, взъерошив волосы, и предложил:
— Мы ведь собирались заглянуть в настоящий ирландский паб, когда будем в Дублине. Здесь неподалёку как раз есть подходящий.
Я вопросительно покосилась на него.
— Уже не помнишь. Ладно, в другой раз, — усмехнулся он и завёл мотор.
— Конечно, помню, — возразила я. — Просто… увеселения до окончания операции как-то неуместны.
— Это — не увеселение. Для ирландца нет ничего серьёзнее, чем посещение паба, — заявил Джеймс.
— Тогда как можно отказаться от такого предложения? — улыбнулась я.
По губам Джеймса тоже тенью промелькнула улыбка, и он выключил зажигание.
— Здесь недалеко, можно пройти пешком.
Начал накрапывать дождь, и прогулка получилась не слишком приятной. Но, войдя в паб, я тут же забыла об этой неприятности. Переступив порог, будто шагнула во время действия фильма «Далеко-далеко». Грубые деревянные столы, бочонки из-под пива в качестве стульев, небольшая сцена и несколько немолодых музыкантов, старательно дующих в волынки. Повернувшись к наблюдавшему за мной Джеймсу, я развела руками.
— Именно так я себе и представляла настоящий ирландский паб.
— Слишком убого для привыкшей к роскоши дочери дипломата? — беззлобно поддразнил он.
— Да, — согласилась я. — Но мне нравится.
Джеймс едва заметно улыбнулся и махнул рукой на ближайшее скопление бочонков за слегка кривобоким столом.
— Сейчас ещё рано, и людей почти нет. Но где-то через час посетителей прибавится и тогда начнутся танцы, — он посмотрел на сцену.
— Через час? Чарльз сойдёт с ума.
Но Джеймс только заговорщицки наклонился ко мне и мотнул головой в сторону бара.
— Доверишь мне заказ?
— Доверю? — вскинула я брови. — Я на этом настаиваю!
Ещё одна полуулыбка — и Джеймс направился к бару. Принесённое им пиво оказалось… своеобразным, но очень неплохим. Сделав несколько глотков, я одобрительно кивнула.
— Тебе снова удалось впечатлить меня, кузен.
— Соуза о таких местах не знает? — как бы в шутку бросил Джеймс.
— Зато знает о других, — невинно проронила я. — И о культуре Маражоара.
— Теперь и мне захотелось с ним встретиться, — съехидничал Джеймс, и я рассмеялась… но тут же оборвала смех.
— Сколько, ты сказал, градусов в этом напитке богов?
— Я не говорил, — Джеймс отхлебнул из своего стакана. — И скажу лишь, что оно поможет тебе немного расслабиться.
— Не думаю, что это — хорошая идея накануне операции.
— На самом деле я удивлён, что ты в состоянии в ней участвовать, — возразил Джеймс. — И Чарльз тоже. Увидев тебя в пятницу, он был готов отозвать операцию, но наш клиент настоял на её проведении.
