эмоциями, включается какой-то первобытный, наверное, инстинкт по защите своего детеныша. Пусть еще и только планируемого мной.
- Я не спрашивала твоего совета, - спокойно выговариваю, хотя внутри все клокочет. – Я понимаю, что ты многое видела. Но допусти мысль, что ты многого и не знаешь. Ни обо мне, ни об Андрее.
- Я не хотела тебя обидеть, - оскорбленно отвечает. – Я волнуюсь за тебя. Ты моя единственная дочь. Ты мой ребенок. Он снова бросит тебя и ты придёшь ко мне.
Сжимаю руки в кулаки, острые ногти впиваются в нежную кожу до боли.
- Нет... нет же. – Отрезаю. – Я навсегда останусь твоей дочерью. Но я не ребенок. Пойми уже это и прими.
Вытираю вспотевшие руки о платье.
- Я три года пыталась забыть его... Я не жила всё это время... Пыталась жить. Я люблю его... Мама, как ты этого не понимаешь? – Прикрываю глаза, чтобы не разрыдаться.
- Настя...
Выхожу из кухни. Бегу в свою комнату, закрываю дверь и стекаю по ней на пол, прижав колени к груди. Мне нужно немного прийти в себя. Не хочу, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии. Слезы застилают глаза.
Как только ты выправляешься и думаешь, что все встало на свои места, судьба всегда подкидывает тебе проверки. Это просто одна из них. Надо пережить и справиться.
Я справлюсь.
Через некоторое время в дверь негромко стучат.
- Настя, открой мне, - зовёт Андрей.
- Я выйду скоро, все хорошо, - настраиваю голос на повседневный тон.
- Я сказал открой дверь, - нажимает голосом.
Молчу. Слезы уже не катятся по щекам, но вид наверное у меня еще тот. Не хочу, чтобы Андрей ругался с мамой. Достаточно уже моих отношений с бывшей свекровью.
- Малышка, - меняет интонацию. – Открой или я снесу эту дверь к чертовой матери.
Пфф…
Поднимаюсь с пола, быстро умываюсь холодной водой в ванной, стираю остатки косметики. Поправляю платье и вернувшись, открываю замок.
Андрей заходит в комнату, обжигает меня взглядом с ног до головы. Задерживается на покрасневших глазах и его скулы сжимаются.
- Все хорошо, Андрей. – Пытаясь его успокоить, прижимаюсь щекой к теплой груди и обвиваю его талию руками. Он сегодня не в привычном строгом стиле, а в черной футболке и синих джинсах, словно созданных специально для него.
Рукой поднимает мой подбородок, чтобы я посмотрела ему в глаза и мягко говорит:
-Настя…. Не переживай. Она успокоится и порадуется за тебя. Вот увидишь.
Его тело напряжено, но он держит себя в руках и не позволяет себе плохого слова в сторону моего близкого человека. Я хочу немного его выдержки себе, когда столкнусь лицом к лицом с его матерью. Не уверена, что у меня получится.
- Хочешь уедем домой? – предлагает, разминая пальцами шею под моими волосами. Его забота так нравится мне. Почему я раньше её не замечала? Он ведь всегда таким был.
- Нет, ты что. Папа расстроится.
- Тогда пойдем. Я буду рядом. В обиду тебя больше не дам. Обещаю.
В порыве нежности, впиваюсь в его губы своими губами. Встречаемся языками и все проблемы уходят на другой план. Поцелуй утяжеляется, становится все более томным. Закрываю глаза, отдаваясь ощущениям. Хочу его. Это естественная реакция моего организма – заводиться с одного поцелуя этого мужчины. Перемещаю руки со спины чуть ниже его ремня и вжимаюсь в его тело еще ближе. Его желание тоже явно упирается в мой живот.
Черт. Это совсем не к месту.
- Настя, куда тебя несёт? – хрипло выговаривает, поглаживая сквозь ткань мои ягодицы.
Приобняв меня, открывает дверь и выводит из комнаты. По пути незаметно поправляет джинсы в районе паха.
Из меня вылетает смешок. Не могу себя сдерживать.
— Это что смешно по-твоему?
- Не ворчи, - тихонько провожу ладонью по его упругой заднице, за что удостаиваюсь еще одним предупреждающим взглядом.
На кухне уже всё готово, стол ломится от количества блюд. А хозяйка дома крутится возле окна, пытаясь его закрыть. Заметив нас, извинительно смотрит в мою сторону.
- Я помогу вам, - спешит к маме Громов.
- Да, спасибо, Андрей, заедает все время. - Освобождает для него место. – Проходите за стол, папа сейчас зайдет. Я приготовила твой любимый салат, Настя.
В целом, наш семейный обед проходит спокойно.
Родители делятся впечатлениями об отдыхе и расспрашивают о том, как мы съездили на юг. Андрей ведет себя естественно. Откинувшись на спинку стула, общается с отцом по поводу выставки. Рассказывает о новых заключенных контрактах. В перерывах нахваливает кулинарные таланты моей мамы. Она тоже старается общаться с ним ровно, словно услышала и поняла меня. Мысленно отбрасываю инцидент на кухне и делаю вид, что все в порядке.
Близкие люди должны друг друга поддерживать. Но так не всегда получается. В первую очередь, из-за страхов, которые сидят в нас, словно тигры в клетке. Эти страхи требуют выхода и получается это обычно не в лучший момент. Как сегодня.
Поздно вечером загружаемся в машину с целым пакетом контейнеров. От приглашения остаться в родительском доме мягко отказываемся. То, чем я хочу заняться с Громовым сегодня, не терпит лишних ушей.
- Домой? – спрашивает Андрей, выезжая на главную дорогу из коттеджного поселка.
- Домой.
- Всё хорошо? - Смотрит на меня внимательно.
- Не очень, - хитро улыбаюсь, продумывая план. – Останови во-он за тем поворотом.
Хмурится, но ничего не спрашивая, включает поворотник и заезжает на небольшую абсолютно пустую стоянку.
- Весь день этого ждала. – Говорю разворачиваясь к нему и коротко целуя в губы. Расстегиваю ремень и замок на его джинсах. Нетерпеливо отодвигаю резинку белых боксеров и освобождаю твердый член. Провожу пару раз ладонью по гладкой коже.– И не одна я ждала, судя по всему.
- Прямо здесь? – Его дыхание учащается.
- Стекла тонированные, вокруг никого. Перестань быть занудой и получай удовольствие, Громов.
Хрипло смеется, подняв голову к потолку и отодвигает свое кресло на максимум.
Снимаю платье. У меня есть сюрприз для него. Нежно-розовый комплект кружевного белья, который смотрится на моей загорелой коже так, словно я только что прошла кастинг у Виктории Сикрет.
Андрей жадно обстреливает взглядом представшую ему картину. Грудь, плотно обтянутую лифом, открытый животик и практически прозрачные стринги.
- Охуеть... Если бы я знал, что меня ждет, отказался бы от десерта и кофе, чтобы уехать поскорее.
