class="p1">– Не могу, Александра, – смутился Рублев. – Мне нужно быть здесь. Я хочу попробовать наладить отношения с Еленой и отговорить ее от развода. Прости еще раз за вчерашнее. Я поторопился с предложением, и мне как-то не по себе.
– Я же тебе сказала – забудь. На всех иногда находит затмение, – фыркнула, отмахиваясь.
Уж я это прекрасно знала!
Достаточно было вспомнить наши с Демидом поцелуи, от которых я ни разу не захотела отказаться. Умопомрачение чистой воды, но мне было все равно, как бы это не называлось.
– Ладно уж, поеду в Питер, – кивнула, соглашаясь, – но только при условии, что твой брат не будет там за мной шпионить.
– Не будет. Обещаю. Кстати, у нас с женой там тоже есть свой домик. Рядом с Никольским. Сможешь остановиться в нем, а уже на месте распланируешь маршрут, как тебе удобнее посещать организации, которые обозначил Егор. Это будет для тебя что-то вроде отпуска, как награда за отличный труд.
Ничего себе отпуск, фыркнула про себя. А если я не справлюсь, то Егор Рублев первым обвинит меня в некомпетентности.
Но, если подумать, я так хитро составлю график встреч, что растяну поездку на неделю и уж точно смогу отдохнуть. Мне это без сомнений не помешает, да и уехать подальше – очень заманчиво.
– Олег Николаевич, а если мы вдруг решим открыть филиал в Питере, могу я рассчитывать?.. – с энтузиазмом закинула удочку, представляя, как далеко стану жить от Москвы и Демида.
– Александра, придержи коней! – рассмеялся начальник. – Ты же не на совсем уезжаешь. Наладишь дело – и вернешься. Если мы откроем в Северной столице свое представительство, тебе, конечно, придется много разъезжать, но насчет того, чтобы уехать на совсем, как ты выражаешься, – даже не мечтай.
Ну… поживем – увидим, решила я про себя. Дело стоило того, чтобы попытаться.
В кабинет возвращалась, уже во всю обдумывая предстоящую поездку.
Решено!
Постараюсь задержаться в Питере как можно дольше. На расстоянии да в уединении, возможно, получится взглянуть на проблемы по-иному.
Людмила, когда я поделилась новостью, встретила ее с неожиданным энтузиазмом.
– Прекрасно, Сашенька! Твоя карьера стремительно идет в гору. Сначала приняли крупный проект, который ты вела, а теперь посылают от фирмы в командировку. Умница! Знаешь, мне казалось, Демид никогда не позволит тебе стать взрослой, уж очень ты ему нравилась такой, какой была. Он и сейчас, по-моему, не очень доволен тем, что ты так увлеклась бизнесом, но ничего. Придется ему к этому привыкнуть.
– Угу, – кивнула, не зная, что еще ответить, и улыбнулась.
Было безумно приятно слышать похвалу от Людмилы, потому что она говорила искренне и от чистого сердца.
Нервировало другое. Все считали совершенно естественным, что моя жизнь должна непременно все время вращаться вокруг Демида.
Хотя, нет. Не все. Артем был не согласен.
– Мама, наверное, самый наивный человек на свете, – заявил он, когда мы остались вдвоем. – Она так и продолжает считать тебя золотоволосой девочкой, прячущейся под крылышком у моего брата.
– Видимо, ей так спокойнее. Матери любят, когда их дети остаются детьми.
– Вполне возможно, но она тобой очень гордится. Только вот загвоздка не в тебе, а в Демиде. Ему не понравилось, что ты стала более самостоятельной после окончания университета.
– Тёма, а почему мы все время говорим о нем? – нетерпеливо огрызнулась. – Он, что, единственный человек на свете?
– А разве нет? – ответил вопросом на вопрос младший Гадаров. – Ты пытаешься отдалиться от него, и это доставляет тебе кучу неприятностей. Всё никак не определишься, какое место он занимает в твоей жизни после помолвки, ведь так?
– Нет, не так. Он вообще не занимает никакого места в моей жизни. Мы уже давно отдалились друг от друга, и тебе это прекрасно известно.
– Отношения меняются, – возразил Артем, – ты сама об этом говорила. Весь вопрос в том, какими они становятся.
По всему чувствовалось, что Артем просто горит желанием обязательно сунуть везде свой нос, но меня это не устраивало. Потому решила покончить с этим раз и навсегда.
– Когда откроется филиал в Питере, я приложу все силы, чтобы стать там руководителем, – заявила уверенно, умолчав о решительном отказе Рублева отпускать меня туда насовсем.
– Что ж, супер! Я обязательно скажу об этом братишке. Это ведь ничего не изменит, разве что Демид придет в бешенство.
– Я смотрю, ты такой же зануда, как и он, – бросила раздраженно, смотря в довольное лицо мужчины.
– Только в несколько другом плане, верно? Я – твой закадычный друг, а вот Демид – он кто?
Хороший вопрос.
Я и сама часто им задавалась. Порой он казался мне далеким сном, а иногда – неотъемлемой частью сознания. Но чаще – судьбой.
Рублев настоял на том, чтобы я ехала до Санкт-Петербурга на сапсане, а уже там взяла напрокат машину. Согласилась и, только устроившись поудобнее в поезде, откинувшись на спинку сиденья и краем глаза цепляя проносившийся мимо пейзаж, почувствовала, как устала от постоянного напряжения.
Все последние дни я ни на минуту не переставала думать о Демиде. Меня беспокоило все, что было с ним связано: его отсутствие и неожиданное появление, его странные заявления и умалчивания, в конце концов, тяжелейший судебный процесс и витающая вокруг него опасность. А из-за поцелуев давило чувство вины. Противоречия буквально раздирали, поэтому отъезд казался самым разумным решением. Мне было все равно, куда сбегать, лишь бы подальше от Москвы.
Автомобиль, заказанный Рублевым и встретивший меня на Московском вокзале, оказался совсем-совсем из разряда «эконом-класс». Оглядела его с большими сомнениями, очень рассчитывая, что он переживет неделю, которую я планировала находиться в Питере, и не рассыплется раньше времени. А еще не покидали мысли, что я вряд ли произведу благоприятное впечатление на клиентов, если те меня увидят на этом чуде техники. Не знаю, каким местом думал шеф, но, кажется, чтобы не провалить задание и способствовать открытию нового отделения нашей фирмы в этом городе, мне придется оставлять машину за несколько кварталов от мест встречи и ходить пешком.
Ну ничего, Олег Николаевич, будет и на моей улице праздник! Я тебе еще обязательно устрою головомойку за необдуманное крохоборство, свойственное, видимо, всем Рублевым.
Хоть в одном повезло: мотор на «Калине» работал исправно. Водитель, подогнавший машину, был явно ошарашен, вручая
