Ты не пострадаешь. Я прослежу.
Я так и замираю в его руках. Думала, он скажет что-то типа - все будет хорошо. Или «не нервничай». Но в словах Смирновского есть конкретика.
- Мне нужно отказаться от всего… - произношу еле слышно.
Думала, промолчит, но Денис отвечает.
- Не торопись принимать решение.
Его тепло меня успокаивает все сильнее. И сильнее растет мое смущение. В какой-то момент понимаю, из уютных объятий пора выбираться.
Вот мы уже просто стоим друг напротив друга.
- Как ты? - он смотрит мне в лицо.
Пожимаю плечами.
- Мне не по себе, - стараюсь взять себя в руки, - будешь чай или кофе? Ты хотел поговорить.
Он вдруг задумывается.
- Мм? - напоминаю о себе через несколько секунду.
- Нет… Не беспокойся.
- Тогда присядь и поговорим? - поднимаю брови.
Но Дэн смотрит на меня и качает головой.
- Нет. Я передумал. Я… присмотрю за Львом, а ты не открывай никому и не бери трубки с незнакомых номеров.
Хмурюсь.
- Ладно. Спасибо тебе.
Он машет головой.
- Не за что. И… если что, звони.
- Никита тоже велел звонить в любое время.
Говорю без задней мысли. Просто в тему. У Смирновского сразу проступает морщинка на лбу.
- Ну да, - его тон холоднее, - конечно. Будь на связи со своим адвокатом.
- Спасибо за то, что пришел, - обнимаю себя руками.
Но Дэн не оттаивает.
- Спокойной ночи, - он берется за ручку двери.
- Пока.
Напоминание о Громове испортило Дэну настроение. Вспомнил, что мы по разные стороны. Я про это тоже не забываю, но… После этих нескольких минут с ним мне стало гораздо легче.
Дэн
Все было бы гораздо проще, если бы она была моей клиенткой. Или нет? Профессиональная этика все равно бы встала в полный рост. А ее сердце было бы таким же разбитым и недоверчивым после болезненного развода. Столько пунктов против нашей связи…
И есть ли эта связь? Или был просто порыв, за который я всерьез подумывал извиниться.
Я не смог бы назвать это ошибкой, язык бы не повернулся. Но я мог бы предложить все забыть. Продолжить только деловые отношения. Я собирался это сделать… Но не смог.
Когда она потянулась ко мне, я не смог притворяться. Не получилось сделать вид, что она для меня лишь вспышка физического влечения.
Все не так. Я влюбился даже не в клиентку. В жену своего клиента! Да, они все еще законные супруги. Но я даже не знаю, делает это мою ситуацию еще сложнее или уже плевать.
Не люблю заниматься самокопанием. Это мой давний принцип - не насиловать себе мозг. И он помогал мне во многих случаях. А может, даже сделал таким, какой я есть. Впрочем, я сейчас на пороге того, чтобы все потерять.
И приобрести что-то большее? Не знаю. Я не понимаю даже, что она ко мне чувствует. Возможно, с ее стороны как раз порыв эмоций. Желание попасть под защиту. Так, кажется, сказала психотерапевт Вика.
Лев уехал сразу после заседания и залег на дно. А ведь еще недавно доставал меня, что дело не движется с мертвой точки. Что я слишком пассивный и не могу как следует прессануть его жену. Когда узнал, что Ник отстоял ее учебу, с ним истерика по телефону случилась. А сегодня молчит как партизан.
Потому что сам знает свою вину. Как я говорил его Милане - врачам и адвокатам лучше не врать. Иначе как они тебе помогут? Хотя помощи от меня Лев ждал специфической.
Я знаю, многие коллеги запугивают противоположную сторону. Если видят, что по закону никак, применяют психологические методы. Давят. Угрожают изнурительными судами. Подают порой самые бредовые встречные иски, чтобы вымотать соперника. Мне эти грязные методы всегда казались сложными. Сам потратишь кучу энергии на это все. Я за такие процессы не брался.
Но Лев не сказал мне напрямую, чего хочет. Сыграл обиженного мужа и абьюзера. Хотя, думаю, абьюзером он на самом деле является. Он бы не отказался жить на две семьи и питать свою самооценку. Только, плюс ко всему, замешаны большие бабки.
Отъезжаю от Таши, и звонит телефон. Нет, это по-прежнему не Лев.
- Да, мама.
По тону сразу ясно, мама звонит не просто так.
- Денис, ты сейчас занят? Привет.
- Только что освободился, - на автомате говорю правду.
Хотя и так маме практически не вру. Она адекватно воспринимает любую информацию.
Единственное, сейчас никого не хочу видеть.
- Сегодня годовщина смерти твоего дяди. Три года прошло. Я спонтанно решила собрать вас. Посидим, поддержим папу.
Папин младший брат, к глубокому сожалению, попал в автокатастрофу. Не в городе - он был экстремалом, катался на серпантине в горах. Хотя нам все равно казалось, с ним никогда ничего не случится.
Отец переживал утрату очень тяжело. Тогда, кстати, ему помогала Вика. Она мастерски вывела его из этого состояния - препаратами, просто психологической работой.
- Ник будет? - интересуюсь у мамы.
- Да, обещал. И ты заскочи, сынок. Вы как-то с отцом совсем отдалились.
Вздыхаю.
- Ладно. Буду.
Не думаю, что папе мое присутствие сильно поможет. Да и перегоревал он уже. Остались лишь хорошие воспоминания о брате.
Мне в любом случае не помешает отвлечься. А может, наоборот переговорю со своим братом о деле. Если он меня не пошлет, что весьма вероятно. Никита очень щепетилен в работе. Договариваться с адвокатом другой стороны за спиной клиентки - не его почерк. Это я умею находить компромисс с совестью. Да и сейчас мне нечего терять.
Родители сегодня в городской квартире, так что добираюсь быстро. Прямо в прихожей чувствую запах выпечки. Мама приготовила свои фирменные маленькие пирожки. С капустой, яйцом, с ягодами. Дядя их любил.
- Денис, какой ты молодец, что заехал! - мама сияет.
- Это тебе спасибо за приглашение. Чувствую, - веду носом, - приехал не зря.
Мама хихикает.
- Заходи, сынок.
Квартиру родители меняли лет десять назад. Отец любит все обновлять, не переносит хлам. Так что в их гнезде современная планировка - большая кухня-гостиная, просторный санузел и две спальни.
- Я вымою руки.
В зеркале над раковиной вижу шальные глаза. Брызгаю в лицо водой, тру полотенцем. Это дело все больше выбивает меня из колеи!
Еще вид Никиты будет о нем напоминать… Однако войдя в гостиную,
