— Но он сказал, что стул нормального цвета.
— Я тоже много чего могу сказать. Не забудь вазилин, Марина Евгеньевна. А если в сестринской его не найдется, смажь мыльцем перчатку. Вопросы есть? — ну давай скажи помоги мне или что-нибудь в этом духе. Ну, пожалуйста….
— Вопросов нет, — ну какая же упрямая стерва. Разворачивается и уходит. Черт, ну почему все через задницу во всех смыслах этого слова?!
— Марк, не хочешь перекусить? — доносится рядом голос Лены, которая указывает глазами на пирог.
— Хочу, спасибо, — смотрю на мою усатую коллегу и у меня наконец-таки созревает план. Надо просто при Марине пофлиртовать с усатой. Точно!
— Здорово, всего час и на заслуженный отдых.
— В смысле? Сейчас два часа дня.
— Ты что забыл? Сегодня же юбилей у главного. Все собираются ровно через час, а дежурный приходит с трех, так что мы почти свободны.
— Если честно забыл, круто.
— Чего ты такой загруженный? Не справляется твой ординатор с обязанностями?
— Прекрасно справляется, с чего ты взяла, что нет?
— Мне так показалось, уж очень ты взвинченный.
— Тебе показалось, — нет уж, с тобой будет чертовски трудно флиртовать, бесячая усатая баба. Значит Лена у нас очень «любит» Марину. Нехорошо это, — отпиваю глоток с кофе, как появляется моя прелесть… с перчаткой в руке. Демонстративно разворачивает и подставляет мне почти под нос.
— Вот. Кал на перчатке нормального цвета. Ни черный, ни с примесью крови. Смотрите, Марк Михайлович, правильно?
— Ты не могла бы не тыкать мне дерьмом нормального цвета почти под нос? Я ем вообще-то.
— Извините, Марк Михайлович. А вам как кажется, Елена Константиновна, нормальный цвет?
— Нормальный, — злобно процедила Ленка-усатая пенка.
— Тогда я выбрасываю, Марк Михайлович? Или вы еще будете смотреть?
— Выбрасывай, Марина.
— Дневники я сделала, выписка на завтра в черновом варианте есть. Осталось записать больного на ФГДС и выбить анализы. Потом я свободна? Говорят, сегодня сокращенный день.
— Свободна.
— Тогда до завтра, — до вечера, дорогуша, а может и раньше свидимся.
***
Совсем не пойти на пирушку не получилось. Заведующая так умоляла с ней выпить, что я банально не смог ей отказать. В итоге рюмка виски вылилась в целые пять. А потом бухнул с кем-то еще. А после заказал такси и выбрался через час после начала действа. В машине меня конкретно развезло, вроде объем был небольшой, но от чего-то конкретно захмелел. То ли градус дал свое, то ли что-то еще, но по пути к Марине я заехал в зоомагазин… Хомяк, кажется тогда она выбрала его вместо собаки и кошки. А что, нормальный такой подарок. Главное живой, а Марише точно не хватает животинки под боком. Но в магазине случилась проблемка-хомяки закончились. Только на этом я не остановился и купил…белую маленькую крысу. Когда я увидел ее хвост, чуток протрезвел, но все равно купил. А потом заехал в цветочный, приобрел букет белых роз и корзину. В нее я посадил крысу и попросил продавщицу посыпать дно какими-нибудь цветами. К счастью Оли на месте не было, ибо опозорила бы она меня конкретно. Надо сказать спасибо ее работнице, девка оказалась на редкость понимающей. Таксист тоже оказался весьма порядочным мужиком, подождал и отвез по указанному адресу. Когда поднялся к Марине, понял свой косяк. Я же ничего не купил крысе. Где она будет жить? На мое счастье та спокойно сидит в корзине, что-то перебирая своими маленькими лапками, но это пока, блин, а что дальше-то? Пи*дец, у нее глаза красные. Какая же она уродина. Черт, на кой хрен я купил Марине крысу?! Дебил… Убираю корзину за спину и звоню в дверь.
— Вас не учили, Марк Михайлович, что так долго в дверь не звонят?
— Привет, лапа моя. А у меня палец судорогой свело, не мог отцепить. Впусти меня, иначе буду орать аки резаная свинья, — Марина на удивление пропускает меня в квартиру. — Это тебе, — протягиваю ей корзину с крысой и букет.
— Это что?! — указывает Марина на жующее животное.
— Крыса….
Глава 24
Кажется, я понял почему уродина с красными глазами спокойна и никак не реагирует, что на нее уставились две пары глаз. Все просто-она жрет морковь. Понятия не имею откуда она взялась в корзине, скорее всего, спасибо надо сказать снова флористке. Марина брезгливо берет корзинку и ставит на полку. Наклоняется к крысе и начинает постукивать по корзине не пойми откуда взявшейся кисточкой. Закусывает кончик той самой кисточки и продолжает смотреть то на меня, то на крысу. Снова на меня, снова на хвостатую.
— Крыса значит… Это месть за перчатку?
— Что?! Нет, конечно.
— А что тогда? Какой подтекст? Крыса для крысы?
— Да нет же! Когда ты была у меня дома, из двух животных собака или кошка, ты выбрала хомяка. Я поехал в зоомагазин за хомяком, но они закончились, вот я и купил крысу. В принципе, может ей можно отрубить хвост и все будет не так катастрофично?
— В принципе, можно, — Марина бросает кисточку на полку, подходит к кухонной тумбе, достает оттуда нож и подает мне. — Дерзайте, Марк Михайлович. И будьте добры, перекрасьте ее в кремовый цвет. Я люблю сирийских кремовых пухлячков. С глазами тоже что-то придется сделать, придется купить ей линзы. Чего стоим? — тру лицо руками в надежде проснуться и избавиться от своей же дурости. Черт, а я ведь как лучше хотел. Купил, бл*дь, животинку. Беру из ее рук нож и подхожу к крысе, которая продолжает наяривать морковь.
— А давай просто выпустим ее на волю, и я тебе куплю хомяка? Если ты ее так боишься и не любишь это лучшее решение.
— Вы думаете?
— Да.
— А я думаю, что боишься ее именно ты. Когда ее покупал, видать градус в крови гулял, а сейчас чуть прозрел и от страха готов кучу наложить. Я права?
— Про кучу, точно нет.
— Слава Богу, хоть одна хорошая новость, ну так что, ты отрубишь наконец-то ей хвост? Или страшно? — Марина присаживается на подлокотник дивана, скрещивая руки на груди и…пытается сдержать улыбку. Вот же маленькая паршивка, на слабо меня решила взять.
— Это ты я вижу ссышь от маленькой крыски, вон даже отсела подальше, а я нет, — демонстративно провожу пальцем по лезвию ножа и подхожу к крысе.
— А я вот фильм вчера смотрела и знаешь, что там герой подарил героине?
— Кольцо с бриллиантом? — поворачиваю голову на Маринин голос. Сейчас она уже не скрывает улыбку, вообще чувствует себя очень уверенно и судя по тому, что держит руки сзади, точно чувствует себя на коне.
— Нет. Он подарил ей шпица. Маленькую пушистую и няшную собачку. А мне подарили крысу.
— Да куда тебе собаку? Ты же дома почти не бываешь, крыса самое то.
— Мне кажется, ты отвлекся. Чем быстрее отрубишь хвост, тем скорее она станет похожа на хомяка.
— Уверена?
— Я да, а ты, кажется, трусишь. Все с тобой ясно.
— Ой, да на, — замахиваюсь ножом и тут же мою руку перехватывает Марина.
— Сдурел что ли?! Идиот! — отталкивает меня вместе с ножом и берет крысу на руки.
— А кто мне сказал это сделать?!
— Ты бы и покрасил ее тоже?! Ненормальный.
— А знаешь что, этим ты только подтвердила, что говоришь одно, думаешь другое, а делаешь третье.
— Как и вы все, носители ебонитовых палочек.
— Что?!
— Ой, эбонитовых, оговорилась. Ты моя прелесть, тебя хотели покалечить. Вот что с людьми делает алкоголь, — поднимая крысу кверху, вещает Марина. — Надеюсь, это девочка и два шарика между ног через недельку другую у нее не вырастут. Не вырастут, Марк Михайлович? — присаживаясь на диван, прижимая к груди крысу интересуется Марина.
— Я не спросил, кого я покупал, может мне и говорили, но я не помню, — сажусь рядом с ней и не могу поверить в то, что она гладит эту уродину. Ужас. Интересно, а что бы было, если бы я подарил ее Карине? Да все просто, был бы труп. Мой труп.
— Ну и ладно, окажется мальчиком-назову его Маркуша, а если девочка Маркиза.
— То есть ты уже так открыто обо мне мечтаешь? Так я здесь, Мариша. Вот он я, живой и с эбонитовой палочкой, которую я скоро действительно натру по твоей же не эбонитовой милости. Господи, как ты трогаешь эту хвостатую?!
