class="p1">— О чем ты, Арс? — выдыхаю я.
— Ты потом все поймешь. Запомни одно — не пытайся спрятаться от меня. Я найду все равно.
— Что-то ты не спешил искать меня раньше, — выплескиваю на него часть обиды.
— Не мог.
— Не мог? — откровенно удивляюсь.
— Не мог подвергать тебя опасности.
— Сейчас что-то изменилось?
— Да. Сейчас изменится многое.
— А мне уже все равно, — выдыхаю я.
— Лиза…
— Ты опоздал.
Сбрасываю вызов и тут же блокирую номер. Откидываюсь вновь на подушку. Слезы текут по щекам. Наступил откат. Я себя ненавижу. Я — безвольное существо. Отдалась Арсению, как голодная сучка, забыв о той боли, что пережила по его вине. Почему я не оттолкнула его? Почему дала прикоснуться к себе? Он ведь снова сделает больно. Он даже не попросил прощения за свои поступки. Он просто взял свое. Сегодня он вернется к своей жене. С моей меткой. Ха! Пусть повизжит от злости эта полоумная. Хотя бы ей я отомстила…
Встаю с диванчика, вытирая слезы. Мне нужно привести себя в порядок до прихода коллег. Ноги немного дрожат после страстной ночи. Арсений вчера вымотал меня на все 100 %. Не помню даже, как отключилась. Быстро умываюсь, чищу зубы. Одеваюсь. Сверху медкостюма накидываю куртку. Мне срочно нужно на свежий воздух. Лена уже на посту. Осторожно подхожу к ней. Надеюсь, она ничего не слышала, как и пациенты отделения. Сдерживать свои крики и стоны вчера было очень сложно. Девушка сама выглядит сонной. Одна догадка закрадывается в голову. Еще вчера я заметила, как она переглядывалась с одним из охранников Аверина. Вот это поворот…
— Лен, я выйду на улицу. Не теряй меня.
— Хорошо, Елизавета Сергеевна.
Она кивает, продолжает усердно заполнять какие-то бланки. Выхожу из здания и глубоко дышу свежим утренним осенним воздухом. Только начинает светать. Прохожу чуть в сторону и присаживаюсь на скамейку. Пока не представляю, что буду делать дальше. Арсений теперь знает, где я работаю. Не удивлюсь, если уже узнал адрес места жительства. Про развод тоже знает. Даже сомнений нет. Я не знаю, как отреагирую, когда снова его увижу. Я хочу этого и не хочу. Вчерашняя ночь была безумием. Сладким безумием. Вспоминаю, и щеки краснеют. Накрываю их прохладными ладонями.
Вскидываю голову, когда слышу рев двигателя. Сердце срывается в галоп. Неужели Арсений вернулся, услышав «Ты опоздал»? Я даже не знаю, какая у него сейчас машина. На парковке резко тормозит серебристый седан представительского класса. Мой рот приоткрывается в удивлении, когда вижу Вову, мать его, Горина. Вскакиваю со скамейки. Боже, мы целый год не виделись. Только созванивались. Бегу к нему. Вова широко улыбается, раскрывает свои объятия. Прыгаю в них, обхватывая его шею руками.
— Горин, — шепчу я.
— Барская. Я тоже скучал, — тихо говорит он. Правду говорит. Скучал. И я скучала. Очень. Не хватало мне иногда его задора.
— Как ты здесь оказался?
— Я же обещал тебе усмирить Аллу, — начинает он.
— Неееет, — тяну я. — Не может быть! Ты трахал Аллочку?
— Да. Не выпускал ее из номера, чтобы она тебе жизнь не портила.
— Ты — бессмертный, что ли, Горин? Ты понимаешь, что с Авериным опасно связываться?
— Я тоже так думал. Хотел побесить его. Аллочка ж в него так влюблена была, а тут раз, и под твоего лучшего друга легла. Даже не сопротивлялась особо. Голодная такая. Блять, яйца мне опустошила.
— Фу, без подробностей, — кривлюсь я. Вова громко смеется. — Тише ты, дурак. Пациенты спят еще!
— Так вот, я некоторые моменты снял на телефон, отправил этому твоему…
— Он не мой!
— Похуй. Аверину, короче. Думал, сейчас приедет, в лицо мне даст. Скандал этой шкуре устроит.
— И что?
— А нихуя подобного! Он спокойно зашел в номер, поаплодировал. Сам сделал несколько снимков. Руку мне пожал, сказал, что теперь мой должник. Я там охуел, — с восторгом рассказывает Вова.
— А Алла? — спрашиваю я.
— Ой, такой цирк устроила. Начала рыдать. Заголосила, что я ее там целую ночь насиловал. Да только Арсений не верил ни единому слову. Он видео от меня уже посмотрел.
— И чем все закончилось?
— Алла убежала в ванную комнату, подальше от позора. Я спросил, почему Арсений мне так благодарен. Он ответил, что я подарил ему свободу.
— Что это значит? — я трясу головой. Ни черта не понимаю. Вова вмиг становится серьезным.
— Я подозреваю, что все это время Аверина удерживали брачным договором, а измена — основание для немедленного расторжения брака. По ходу, Барская, там не все так однозначно, как мы думали. Теперь будем ждать ход от Аверина.
— Не собираюсь я ничего ждать.
— Не ври, Барская!
— Что ты…
— Что между вами произошло, пока я отвлекал Аллу? В жизни не поверю, что ничего. У тебя глаза сияют, Лиза. Снова сияют. Наконец-то…
— Я имею право хранить молчание, — отвечаю я.
— Молчи. Я все по глазам вижу. Ты оттраханная и счастливая! — заявляет Горин, а я давлюсь воздухом.
— Грубиян.
— Зато честный!
— Все равно ничего не расскажу!
— Посмотрим!
— Давай серьезно теперь. Ты ведь не ради Аллы сюда приехал? — спрашиваю я.
— Нет. Я приехал поддержать тебя, — серьезно отвечает друг.
— Вова, я больше не сорвусь, — тихо обещаю ему и беру за руку.
Он молча сжимает ее. В который раз благодарю Бога за такого хорошего друга. Каким бы чертякой он не был, каким бы блядуном его не называли, но этот человек — мой верный друг. Я знаю, что всегда могу на него положиться. Вова притягивает меня к себе и обнимает за плечи. Утыкаюсь в его грудь. Вдыхаю родной запах.
— Елизавета, — слышу свое имя после тихого покашливания. Сразу же узнаю голос главного врача. Не помню, чтобы он когда-то приезжал в такую рань. Я отстраняюсь от Вовы, смотрю на начальника. Он немного взволнован.
— Доброе утро! Я вот вышла друга встретить! Из Москвы приехал.
— Здравствуйте, — здоровается Дмитрий Викторович с Вовой за руку.
— И вам не хворать, — отвечает Горин в своем стиле.
— А вы чего так рано? — интересуюсь я. — У нас тут вроде все спокойно.
— Я, если честно, хотел с тобой поговорить.
— Мне подняться к вам в кабинет?
— Да, можем и здесь поговорить, в принципе.
— Говорите при Вове. Мне от него скрывать нечего.
— Ну ладно, — выдыхает Дмитрий Викторович. Молчит некоторое время. Видимо, собирается с мыслями. Вова хмурится. Вопросительно смотрит на меня. Я пожимаю плечами. — На тебя поступила жалоба, Лиза.
— Что? — выдыхаю я. — От кого? От пациента?
— Что за жалоба? — спрашивает Вова.
— Об аморальном поведении, — выдавливает главный врач.
— Лиза? Аморально?
