коробку с боеприпасами из другого соседнего ящика.
— Вы обычно разрешаете недоразумения с помощью Ремингтона? — Я задыхаюсь, когда паника нарастает в моей груди.
Голова Рафаэля резко поднимается вверх, его взгляд встречается с моим, а уголок его губ поднимается вверх. — Это беспокойство я слышу в вашем голосе, мисс Петрова?
Мое тело становится жестким. — Неа. Я думаю, ты принял это за волнение.
Странное выражение появляется на его лице, и, не отрывая от меня глаз, Рафаэль делает шаг ко мне. Я забираю одну обратно. Он продолжает наступать, я продолжаю отступать. Пока я снова не оказываюсь в гардеробной и не прижимаюсь спиной к вешалке с его рубашками. Рафаэль останавливается передо мной и наклоняется, пока наши лица не совпадают.
— Я никогда не встречал женщину, которая могла бы определить конкретную марку тактической винтовки—, — говорит он, в его глазах светится изумление.
Я вдыхаю, и мои обонятельные рецепторы набухают от его запаха. Свежий. Соблазнительная. Мой взгляд опускается на его губы. Два толстых шрама делят нижний пополам, деформируя его и продолжая спускаться вниз по подбородку. Каково было бы ощутить эти губы на своих? Какими они будут на вкус? Я поднимаю руку, прижимая ладонь к его груди. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы помешать мне углубляться дальше и пытаться выяснить это самостоятельно.
Рафаэль протягивает руку и проводит костяшками пальцев по моей щеке. — Вы можете оставить ноутбук, чтобы закончить начатое, но активность на этом устройстве отслеживается. Если у вас возникнет желание связаться с кем-то в Интернете или поделиться вещами, которые, как вы знаете, не следует делать, помните это одно мое слово, и ваша семья погибнет за считанные минуты.
И вот так мое беспокойство за него превращается в ярость.
Я отталкиваю его, выбегаю из коридора и возвращаюсь в офис за этим чертовым ноутбуком. Не могу дождаться, когда покончу с этим дерьмом и смогу вернуться домой. Я думал, что эта — работа— продлится всего несколько дней, но я пробыл здесь почти три недели.
Мы оба одновременно входим в спальню. Я направляюсь к кровати с ноутбуком под мышкой, а Рафаэль мчится от проходной к двери. Когда мы проходим друг мимо друга, наши руки слегка соприкасаются.
Прикосновение длится меньше одного удара сердца, но такое ощущение, будто тыльная сторона моей руки обожжена. Я забираюсь на огромную кровать и, подвернув ноги под попу, открываю перед собой ноутбук.
— Спи спокойно, Веспетта. Его хриплый голос доносится из прихожей.
Я не отрываюсь от экрана, просто поднимаю руку и подбрасываю ему птицу. Громовой смех заполняет пространство между нами, прежде чем дверь за ним захлопывается.
Час спустя я все еще слышу рев в своей голове.
Я выхожу из машины. — Кто это начал?–
— Риццуто—, — говорит Аурелио, мой главный человек в порту Катании. — Один из кранов не работает с пятницы, что приводит к задержкам. Риццуто пытался подкупить экспедитора, чтобы его поставили в начало очереди на импортную таможню, а затем прошли досмотр и вывели за ворота. Он взорвался, когда они этого не сделали. Вмешалась охрана порта, и произошла конфронтация. Риццуто спрятался в административных офисах, взяв в заложники операторов терминала, и угрожает начать стрельбу, если его груз не будет обработан и выдан сегодня вечером.
Я смотрю на третий этаж здания, служащего портовой диспетчерской вышкой. Риццуто — один из крупнейших контрабандистов алкоголя на Сицилии. Он ввозит высококачественные французские и испанские вина и платит огромные взятки, чтобы портовые и таможенные чиновники штамповали необходимые разрешения. Мне плевать, чем он торгует, пока он выполняет свою часть нашей сделки и ежегодно кладет полмиллиона на мой банковский счет за то, что он позволил ему пользоваться гаванью Катании. Задержки нередки, и Риццуто это прекрасно знает. И у него нет истории неразумного поведения.
— Кто-нибудь проверял его контейнеры? — Я спрашиваю.
— Нет. Они все еще на складах.
— Давайте посмотрим на них.
Даже в такой поздний час в порту кипит жизнь. Выкрикиваемые приказы наполняют воздух, когда груз загружается и разгружается с судов козловыми кранами. Вилочные погрузчики и терминальные тягачи перемещаются по складской площадке, штабелируя контейнеры, которые затем проходят окончательную проверку перед отправкой для отправки и погрузкой на развозные грузовики. Я не люблю всю эту суету, поэтому прихожу сюда только в случае крайней необходимости. Убивать людей гораздо проще, чем работать с ними.
— Откройте первый—, — говорю я докеру, стоящему возле трех зеленых контейнеров на площадке временного хранения.
Мужчина спешит отпереть прочные распашные двери, а затем уходит с дороги. Я беру лом у Аурелио и вхожу внутрь.
Деревянные ящики с логотипом известной французской винодельни в Бордо аккуратно сложены друг на друга, заполняя почти весь стальной контейнер. В воздухе витает слабый древесный запах. Я засовываю долотообразный конец лома между двумя досками ближайшего ящика и толкаю. Доски ломаются и раскалываются. Белый порошок высыпается из пластикового пакета, разорванного сломанным краем разрушенной коробки, и капает на пол рядом с моим ботинком. Я ловлю пальцами капельку мелких частиц и подношу их ко рту. Кокаин.
Выплевывая горькие следы, я отбрасываю лом в сторону. — Найдите подходящее место и сожгите весь груз. Я хочу, чтобы это было сделано к утру, Аурелио.
— Конечно, босс.
Я киваю и иду обратно, в то время как внутри меня бушует ярость. На острове только один человек может заполучить такой чистый кокс.
Гвидо бездельничает возле своей спортивной машины и болтает с одним из водителей погрузчика, но когда он видит, что я возвращаюсь к диспетчерской вышке, он направляется ко мне. — Аурелио написал мне. Что происходит?–
— Калоджеро пытался провезти свои наркотики в грузе Риццуто. Я выхватываю винтовку из багажника своего внедорожника и захлопываю дверь.
— Ебать. Ты уверен, что это его?
— Да. — Я взвожу винтовку и направляюсь к главному входу в башню. — Иди, помоги Аурелио организовать поджог этого дерьма, — говорю я брату через плечо.
Нижний уровень здания представляет собой огромный склад, используемый для хранения техники и грузов, задержанных в порту по разным причинам. Этажи выше заполнены административными помещениями. Мои шаги издают глухие звуки, когда я поднимаюсь по металлической лестнице на верхний уровень, где расположены диспетчерская и центр оператора порта.
— Он успокоился? — спрашиваю я мужчину, стоящего на страже у двери.
— Немного. Он по-прежнему никому не позволяет выходить из комнаты, но перестал размахивать пистолетом после того, как мы сказали ему, что вы здесь.
Я киваю и вхожу в диспетчерскую.
Риццуто сидит на одном из стульев лицом к стене с окнами, откуда
