И мгновенно, все напряжение тут же вернулось с ней. Она отстранилась от него и встала, схватив свою рубашку со стула, застегивая ее, прежде чем повернуться к нему лицом.
– Хорошо. Скажи мне. Что происходит? Что это за большой секрет?
Ксандер снова откинулся на спинку, уставившись в потолок.
– Я влюблен в тебя. Мои братья знали об этом в течение многих лет.
Отэм стояла, не понимая, о чем таком он говорит:
– Но все эти женщины...
– Они были просто дымовой завесой, ширмой.
Она почувствовала, как маленькие бабочки порхают в ее животе.
– Поэтому, когда та женщина на улице сказала, что ты гей, это было потому, что ...?
Она не была уверена, как это правильно сформулировать.
Ксандер провел рукой по волосам:
– Сьюзи не считается.
Это был поразительный комментарий.
– Почему она не считается?
– Потому что она слишком худая. Меня определенно не тянет к ней.
– Джессика?
Ксандер снова пожал плечами.
– Слишком агрессивная.
– Марси?
Он ухмыльнулся.
– Слишком корыстная.
Она не могла остановиться, но начала хихикать:
– А все другие женщины?
Его взгляд стал настороженным, и он заколебался, но когда он увидел панику в ее глаза, он вздохнул и сказал ей правду.
– Они – не ты.
Она ахнула и попыталась сделать еще один вдох, но его слова заставили ее сердце бешено колотиться. В хорошем смысле на этот раз.
– Откуда мне знать? – прошептала она.
Он покачал головой.
– Мне нет смысла врать. Я не смогу ничего тебе доказать. Но мои братья знают, что я ни с кем не спал в течение долгого времени. Сьюзи могла бы стать примером, я не попался на ее удочку, и теперь все ее друзья думают, что я гей. Я не заводил ни с кем интрижек, сколько бы они не пытались соблазнить меня.
– Они тебя не привлекали?
– Ни в малейшей степени.
– Но они все такие красотки, – заявила она, как будто он был явным сумасшедшим.
– Они – не ты, Отэм.
Она ходила взад и вперед у изножья кровати, игнорируя боль в голове.
– Это не имеет никакого смысла. Ты очень сексуальный мужчина.
– Такой я только с тобой. С другими я холоден.
– Мы все время воюем! – вскинув руки вверх, с раздражением сказала она.
– Я люблю с тобой воевать, – он усмехнулся, – Я люблю спорить, болтать, смеяться и готовить, но больше всего, мне нравится заниматься с тобой любовью. Я люблю слышать твои стоны, когда я делаю то, что тебе нравится.
Она покраснела и посмотрела на свои руки.
– Я стону все время.
Он засмеялся, кивая головой.
– Я знаю. И мне это очень нравится.
Она села на край кровати, ее разум быстро анализировал услышанное.
– Почему? – спросила она, изо всех сил стараясь понять и поверить, что он говорил правду, но это было слишком. Потому что, если он передумает, это разобьет ей сердце.
– Ксандер, ты пытаешься сказать мне, что у тебя не было секса с тех пор, как ты встретил меня?
Он покачал головой.
– Нет. Я не буду утверждать это. В то время у меня были другие женщины. Я испугался, что ты слишком молода. А потом ты стала встречаться с тем ослом, Тимом или Томом, или что-то подобное.
– Тимом, – подтвердила она, – Он был хорошим парнем.
– Он был занозой в заднице. У него было хилое рукопожатие, и он боялся пауков.
Отэм рассмеялась, вспомнив, как она рассказала Мэри о том, как он вскочил на стул, когда увидел паука на кухне. Ей пришлось убить паука, и вскоре после этого они расстались.
– Ты слышал тот разговор? – спросила она.
– Да. Пошел и убил в тот день пять пауков, просто чтобы доказать, что я достоин тебя.
Она смеялась от души, даже представила, как он идет в лес, чтобы найти пауков.
– Ты никогда не говорил мне о том подвиге.
Он скрестил руки на своей голой груди, лишая ее всех мыслей.
Отэм закусила губу, пытаясь понять, верит ли она ему или нет.
– Так почему ты не сказал ничего за все эти годы?
– Потому что ты не была заинтересована во мне.
– Мы были друзьями.
– Я хочу больше, чем просто дружба.
И вот он, тот момент истины, подумала она. Хватит ли ей смелости задать вопрос?
– Чего ты хочешь?
– Тебя, – сказал он без колебаний, – Я хочу, чтобы ты была в моем доме. В моей постели. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж и сделала самым счастливым человеком в мире. Я хочу спорить с тобой и заниматься с тобой любовью по десять раз на дню.
Ее глаза расширились.
– По десять раз? – спросила она, вздрагивая.
– Мне нужно компенсировать несколько лет, – пояснил он, подмигивая.
Он напряженно ждал, что она ответит на его признание. Но девушка просто сидела, молчала, и рассматривала свои руки. И он не мог больше ждать:
– Есть ли шанс, что ты сможешь меня полюбить?
Она засмеялась, и икнула одновременно.
– Ксандер, я была влюблена в тебя с тех пор, как ты купил мне кожаные перчатки после того, как я потеряла свои.
Его взгляд стал отрешенным, и он добавил:
– Кто-то выбросил их на стоянке в тот день.
Она забралась в постель, зная, что он смотрит через вырез рубашки на ее грудь.
– Это был ты. А новые ты купил в магазине за углом за час до того, как дал их мне. Продавщица в магазине рассказала, что ты очень торопился и забыл взять чек.
Он поморщился, помог Отэм устроиться, чтобы она сидела на нем так, как именно он хотел.
– Хорошо, признаю, я солгал об этом. Что насчет остального, о чем я тебе рассказал? – спросил он, переместив руки на ее бедра.
Она наклонила голову набок, обдумывая все, что он сказал.
– Я верю тебе, – она усмехнулась, – Или, честно говоря, я верю Райкеру и Сьюзи.
Ксандер замер на мгновение, а затем с рычанием бросил ее на спину, щекоча во всех местах, так как обнаружил, что она боится щекотки. Он не отпускал до тех пор, пока она не стала умолять его остановиться, смеясь так сильно, что с трудом смогла выговорить слова.
– Я люблю тебя, – сказал он ей нежно, целуя улыбающиеся губы и глядя на нее с нежностью в глазах.
Она запустила пальцы в его волосы и осторожно провела по щеке.
– Я тоже люблю тебя. Мне жаль, что потребовалось так много времени, чтобы понять это, – прошептала она.
Ксандер похотливо ухмыльнулся.
– Это нормально. Я просто обязан наверстать все эти годы потому, что был слишком упрям, чтобы понять, что происходит, – сказал он.
