Выпрямляясь, я застонал и потер ладонями лицо, бросил руки обратно на колени и посмотрел на нее.
— Что еще я могу сделать? Эли, мне так жаль. Я так чертовски сожалею. Не знаю, что нашло на меня прошлой ночью…
Это все нахлынуло на меня, слова устремились, но так и не вышли из моего рта. Я должен был их сказать, чтобы уйти. Не мог быть так близко к ней, ее аромат, улыбка и вся Эли — это была единственной в мире, которую я хотел.
— То есть, черт, я не знаю. Я так взбесился, потому что этот кретин все время тебя трогал. — Резко пробежал руками по голове, вниз к шее, надеясь, что это успокоит мои чувства, которые начинали вновь бурлить. К ней у меня были собственнические чувства, как яд, который я должен как-то вывести.
— Я лишился рассудка, и я все испортил. Мне так жаль, Эли, что я все разрушил, но я предупреждал, что могу.
Моя голова наклонилась набок, глаза смотрели в упор на нее, я хотел, чтобы она поняла.
— Я говорил тебе, что ты будешь сожалеть, знал, это случится…
Мои слова застыли на языке, когда выражение ее лица изменилось на что-то, что я не мог разобрать. Мне хотелось, чтобы она злилась на меня, но вместо этого она смотрела так, как я делал это последний месяц. Взгляд нежный, губы приоткрылись, и что-то произошло и высосало весь воздух из комнаты.
— Эли… — я прерывисто дышал.
Не надо.
Я покачал головой.
Медленно Эли начала приближаться, а я вжался в стул, мои колени громко подпрыгнули, когда она застенчиво двигалась передо мной. Движения были медленными, гипнотизирующими, и я не мог перестать смотреть на ее ноги. Мой взгляд опустился к ее рукам. Она провела большими пальцами по кончикам остальных, пытаясь найти, возможно, уверенность. Мой взгляд дернулся, чтобы встретиться с ее. Цвет, который я не понимал, затемнил ее глаза. Глядя в сторону, она пересекла комнату, и моя голова продолжила наклоняться назад, смотреть на нее, я потерялся в этом месте, где точно знаю, что не должен быть.
Она остановилась в сантиметре от меня.
Мои руки слабо упали по сторонам.
Все становилось сложным. Мои пальцы дернулись, и я заставил себя вдохнуть и выдохнуть.
Я клянусь, что слышал биение сердца Эли, когда она остановилась в сантиметре, застыв в сомнении. Моргнув, она поежилась, а потом решительно посмотрела на меня.
— Джаред, я не хочу, чтобы ты уезжал.
— Эли… я…
Что я должен был сказать? Потому что я не хотел уезжать.
Но должен.
Стирая последнее пространство между нами, Эли позволила дотронуться моим коленям до ее ног и застонала, как если бы контакт опалил ее. Она дрогнула, потом протянула руку, чтобы пробежаться тыльной стороной ладони по моему лицу, соблазняя меня.
Я перестал дышать, когда она медленно села на мои колени.
— Пожалуйста… не оставляй меня, — прошептала она около моего уха.
Черт.
Это было плохо, действительно чертовски плохо. И я знал, что должен оттолкнуть ее, заставить остановиться, потому что ее действия подводили нас ближе к грани. Она схватилась руками за спинку стула, позади меня, ее теплое тело вжималось в моё. Не было никакого шанса, что она не почувствовала, как сильно я ее хотел.
— Эли, что ты делаешь?
Мои руки потянулись к ее стройным бедрам с намерением снять ее с моих коленей. Но вместо этого мои пальцы погрузились в ее мягкую кожу.
Дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда она вздрогнула.
Облизнув свои губы, я попытался отодвинуть ее назад, но удалось только придвинуть еще сильнее. Выражение ее лица было решительным, но мягким, движения робкие, но точные. Она рассматривала мое лицо, ее взгляд выжигал тропинку, оставляя меня уязвимым. Я мог вдохнуть ее запах, вспомнить какая она на вкус, как она ощущается, переполняя все мои чувства. Ей даже не надо двигаться, потому как она все равно затрагивает меня везде.
— Ты хотел поцеловать меня прошлой ночью? — сглотнув, наконец, спросила она.
— Эли, прошлая ночь была ошибкой, я…
Её руки погладили мое лицо и задержались, заставляя меня смотреть на нее.
— Я не спрашиваю, была ошибкой или нет. Я спрашиваю, хотел ли ты?
Разочарованный звук сам вырвался из моего горла, я сдвинулся, что только приблизило ее. Да, знаю, это не то, что я должен был делать, но ничего в мире не имело значения, только то, как она ощущалась, прижатая ко мне. Мои пальцы двигались дальше к ее бедрам, мы были нос к носу, руки Эли решительно удерживали мое лицо. Я понял, что мы двигаемся, наши тела слегка покачивались.
Я застонал.
— Эли, я хотел поцеловать тебя каждую минуту каждого дня, с того момента как открыл глаза и увидел, как ты стоишь надо мной. Но я не должен хотеть этого. Я всегда говорил тебе… ты заслуживаешь кого-то, кто сможет полюбить тебя, кого-то, кто будет достоин тебя, и ты знаешь — это не я. — Мой голос дрогнул.
Я надеялся, что она слушала причины, но вместо этого она вжала свою грудь в мою и откинула голову в сторону. Ее рот настойчиво прижался к моей шее, и она поцеловала чувствительное место под моей челюстью, это чуть не заставило меня выпрыгнуть из кожи, потому что ощущалось чертовски приятно. Она посасывала, двигалась, трогала и… черт.
Продвигаясь вверх по моей шее, она поцеловала всю челюсть и подняла свои мягкие губы к моим.
— Тогда скажи мне, что не хочешь меня, — прошептала она.
Удовольствие вспыхнуло в моем теле, когда она прикасалась ко мне. Рычание зародилось в моей груди и начало подниматься вверх по горлу.
— Эли…
Она сделала это снова, удерживала меня, как будто от этого зависела ее жизнь.
— Я сказала… скажи мне, что ты не хочешь меня.
— Ты знаешь, что это будет ложью.
Мои веки закрылись, признавая то, что я не должен был говорить.
— Господи, я так сильно хочу тебя, Эли. Так сильно.
Я мог чувствовать страсть в ее прикосновениях, медленно ее руки скользнули вниз к моей груди и дальше к моему животу. Зеленые глаза не отпускали мои, когда она слегка отодвинулась назад и схватила низ майки. Медленно стянула ее, сантиметр за мучительным сантиметром. И я замер, все кроме моих глаз, которые следили за ее движениями, уставились на превосходное тело, которое она открыла.
Эли не носила лифчик, и где-то в подсознании — я знал это, но… это шокировало, даже очень. Я сделал вздох, потому что не имел понятия, как смогу избавиться от этого.
Да, я и не хотел.
Волосы Эли рассыпались в беспорядке вокруг ее плеч, когда она подняла майку над головой и бросила на пол.
Я задрожал, мое тело потеряло контроль, все внимание металось между ее лицом и полной грудью.
Какого черта она делает со мной? Это было очень жестоко заставлять меня смотреть на нее плескающуюся с придурком в этом чертовом бассейне. Хотя ничего не было бездушным в ее движениях, ничего не означало предательства, и сегодня это было ясно, что одна и та же потребность блуждала в ней и во мне.
