Когда они тронулись. Чад обернулся к Ли.
– Итак? – спросил он.
– Они были категорически против этой затеи, покаты не явился. «Картофельный салат!» Он усмехнулся.
– Черт возьми, я знал, что тут нужно что-нибудь сногсшибательное, а фразы типа «Теперь я понимаю, в кого ваша дочь такая красавица» слишком банальны Ли рассмеялась.
– Я бы сказала, что ты еще больше набрал очков своим чистым и нарядным видом, а кроме того – машиной.
– Чистым видом?
– Мне кажется, в тот день, когда ты оставил нас в клинике, я сказала им, что ты был весь грязный и работаешь механиком. Подозреваю, они ожидали чего-то похожего и сегодня – А ты, знаешь ли, ведешь себя нечестно.
– Почему?
– Потому что в тот день, когда я должен проявить себя как образцово-воспитанный джентльмен, ты надеваешь такое соблазнительно облегающее платье, что я с ума схожу от твоей округлой груди, от твоей тонкой талии, от твоей маленькой крепкой попки и длинных, стройных ног.
– Чад, – воскликнула она, – если бы моя мать могла слышать хоть малую часть из того, что ты сейчас сказал, у нее был бы сердечный приступ.
– А как у тебя самой с сердцем? – хитро спросил он. Рука его, до этого мирно лежавшая на ее бедре, скользнула выше и коснулась левой груди, как бы проверяя сердечный ритм. – Тук-тук, тук-тук.
Притворно возмутившись, она отстранилась.
– У меня с сердцем порядок, спасибо. И прошу тебя держать обе руки на руле, чтобы моя мать видела их там.
Они расхохотались, и Чад посетовал:
– Это будет чертовски длинный день. Ли не сомневалась, что если у Лоис и Харви Джексонов и были еще какие-то сомнения относительно их будущего зятя, то при виде его дома они окончательно развеялись. Она отдала бы свой месячный заработок за то, чтобы услышать, о чем они говорили в «бьюике», пока ехали к Чаду.
Он пропустил их в парадную дверь, и Ли заметила, что мать ее слегка приоткрыла рот, в изумлении оглядывая внутреннее убранство дома. Чад разговаривал с ними исключительно вежливо и дружелюбно, и они удобно расположились в столовой. Стол был накрыт со всей тщательностью, вплоть до букетов хризантем и ноготков в центре стола. Ли помогла Чаду принести еду.
– Вы сами готовили французский пирог? – спросила Ли нарочито вежливо, откусывая маленький кусочек.
Чад рассмеялся и вытер рот салфеткой.
– Нет, мэм, готовила моя экономка. Мне нужно было только сунуть его в духовку. Это я умею.
Ли недоверчиво взирала на блюда, отобранные Чадом для сегодняшнего меню. Зная его вкусы, она ожидала мясо с картошкой или в соусе «чили» – одним словом, что-нибудь основательное. Но он распорядился, чтобы миссис Де Леон приготовила фруктовое, ассорти, запеканку из грибов с ветчиной, салат из шпината, мандаринов и миндаля и мороженое-парфе, которое было подано в изящных вазочках на длинных ножках. Все было отменного вкуса и красиво оформлено, но всякий раз, как Чад откусывал кусочек пирога. Ли давилась от смеха.
Лоис настояла, чтобы они с Ли убрали со стола. Сару тоже покормили, и она наслаждалась жизнью в детской кроватке, которую Чад поставил в одной из четырех спален. Вдвоем с Харви они отправились попрактиковаться на площадке для гольфа возле пруда.
– Ты могла бы и предупредить меня. Ли, – резким тоном заметила мать.
– О чем? – невинно ответила Ли, вытирая стол влажной губкой.
– Обо всем... обо всем этом, – сказала Лоис, описывая рукой круг. – Ты ведь внушила мне, что Чад Диллон – голодранец.
– Видишь ли, мама, когда я влюбилась в него, я так и думала. К тому же я не считаю эту роскошь главным достоинством Чада. Я люблю его не за это. И я надеялась, что и вы с папой полюбите его.
– О Ли, – сказала Лоис с упреком. – Я знаю, ты считаешь меня корыстной, но ты не знаешь, что такое жить в бедности. Я видела, как рушилась семья моих родителей, вынужденных содержать четверых детей на скудный доход. – При этих воспоминаниях лицо ее исказилось от боли. – Сами по себе деньги не могут никого сделать счастливым. Но без них. Ли, быть вполне счастливым тоже невозможно. Подумай, что бы ты чувствовала, если бы у тебя не было возможности покупать Саре дорогие подарки на день рождения и на Рождество, если бы ты была вынуждена одевать ее в обноски, не могла бы отдать ее учиться в колледж.
Видя, как лицо матери болезненно сморщилось от этих признаний, которых прежде Лоис никогда не делала дочери, Ли почувствовала угрызения совести. Мать редко рассказывала о ;воем детстве, но Ли вдруг осознала, что она должна была понимать – причина страсти Лоис к материальному достатку коренилась в рано испытанных лишениях.
– Прости меня, мама. Я знаю, ты хочешь мне только добра, но поверь, что Чад – это, что мне нужно, и не из-за его богатства, а потому, что он такой, какой есть.
– Он действительно абсолютно безупречен, – твердо сказала Лоис.
В ответ Ли порывисто обняла мать, подавив улыбку.
Лоис Джексон ответила на объятие дочери, как всегда, без эмоций, но Ли почувствовала, что между ними установлено перемирие. Когда мужчины вернулись в дом, они застали женщин в мирном настроении. Чад развел огонь в огромном камине в гостиной, труба которого терялась где-то под крышей третьего этажа.
Когда гости расположились вокруг очага. Чад принес всем, кроме Ли, по чашке кофе и устроился на плюшевом диване рядом с Ли, притянув ее к себе.
– Чад, Ли говорила, что вы работаете на скважинах. Чем вы конкретно занимаетесь? – спросил мистер Джексон.
– Я работаю в компании «Фламеко».
– «Фламеко», – повторил Харви задумчиво. – Я как будто слышал о ней, только не помню, что именно.
– Тушение «диких» скважин, – подсказал Чад.
– О Господи! – Чашка Лоис застучала по блюдцу, и ей пришлось поставить и то и другое на маленький деревянный столик возле ее кресла. Ее глаза метнулись к Ли, и впервые за этот день той пришлось отвести взгляд. Она опустила глаза и стала рассматривать свои руки.
– Так вы... мм... вы тушите пожары на нефтяных скважинах?
– Да, сэр.
– А в чем конкретно заключаются ваши функции?
Чад закинул ногу на ногу. На нем были коричневые парадные туфли, которых Ли прежде не видела. Не желая вникать в продолжение разговора, она попыталась сосредоточиться на разглядывании этих туфель.
– Конечно, бригада работает вместе, но персонально в мои обязанности входит перекрыть течь, когда огонь потушен.
– А как это происходит?
– Если опустить технические подробности, мы устанавливаем взрывное устройство в том месте, откуда начинается пожар. Взрывом поглощается кислород, и пламя оказывается сбито. Тут-то и наступает моя очередь с моими заслонками. Я должен перекрыть течь, пока искра… – Почувствовав, как передернулась Ли при этих словах, он резко замолчал. Взяв ее за плечо, он попытался ей улыбнуться. Она чувствовала на себе его взгляд, но не решалась поднять глаза, продолжая изучать его туфли.
