— Это как?
— Максим учил.
— Не знал. Я тебя, однако, собираюсь совсем другому поучить, — на всякий случай прозондировал почву Шведов. Чем черт не шутит! Ведь девчонка может оказаться…
— Кто кого, папочка? — сразу же сообразив о чем разговор, откликнулась она.
Катя пробежала своими длинными пальчиками, словно ножками, от колена к бедру Шведова. Остановившись, она заглянула ему в глаза.
— Ну, крутая-крутая девочка! — Шведов потрепал ее по щеке.
— Таких у тебя, папочка, еще не было! — многообещающе заявила Катя.
— Это мы посмотрим! — облизнулся Шведов, пытаясь залезть под коротенькую юбочку Кати.
— Ну все-все, папочка, что так расшустрился! Пока-пока! Максик, ты готов?
Назавтра, увидев тонконогую девочку с рюкзачком на стоянке, Шведов открыл дверцу «феррари».
— Садись!
Катя плюхнулась на сиденье рядом.
— Я от вашей машины тащусь. Только по городу на ней не погоняешь.
— Почему же? Через полчаса будем на месте. Обещаю.
— Размечтался, папочка! А пробки?
— У меня гаишники на этой трассе все свои, хоть и редко на этой красавице езжу, однако она запоминающаяся, ее все знают.
— И тебя тоже?
— И меня, — усмехнулся Шведов.
— Хорошо быть знаменитым!
«Не всегда, кстати», — подумал про себя Шведов, но в ответ на слова девочки только улыбнулся.
Сегодня он выглядел, как никогда, молодо. Сняв ненавистный галстук, сунул его в бардачок и расстегнул ворот бледно-голубой сорочки.
— И меня тоже будут знать? — продолжила Катя.
— Надеюсь, нет.
— Жаль.
— Мне тоже.
— А на даче у тебя что будем делать? Шампанское пить или вино?
— В дочки-матери играть.
— Это как в «Доме два»?
— Они что, там тоже в это играют?
— А ты не видел?
— Слышал.
— Почти что.
— У меня «Дом один». Я всегда и во всем первый. Никогда вторым не был, — многозначительно произнес Шведов.
— А со мной, папочка, опоздал, — не стесняясь заявила Катя.
«Нашла чем гордиться», — подумал Шведов, а вслух сказал:
— За молодыми не угонишься!
— Да, слышал песню: «Нас не догонишь!»
— Все же я попробую. — Снижая скорость, Шведов свернул с шоссе на узкую асфальтированную дорогу. Показавшиеся вдали ворота дачного поселка прибавили ему энергии. — А теперь, Катя, пригнись. Охрана у нас зоркая, решит, с дочкой приехал.
— А у тебя действительно дочь есть?
— Целых две. Постарше тебя будут.
— Красивые?
— Давай пригнись.
Тоненькой Кате не стоило никакого труда сложиться пополам.
— Вот и все! Выходи, — закрывая пультом ворота на собственной территории, выдохнул Шведов.
Девочка живо выскочила из машины.
Цветники, аллеи, могучие деревья поразили Катю.
— Красота! — воскликнула она, подняв вверх руки.
Шведов тотчас же набросился на нее.
— Ну ты и тоненькая! — проводя рукой по ее осиной талии, жарко зашептал он, тут же принявшись стаскивать с нее блузку. — Забыл, когда баловался с такими!
— Мы так не договаривались, папочка! Ты обещал камин, перед ним шкуру, вино, свечи.
— А-а, тогда побежали в дом!
— Какое вино хочешь? — дрожа от нетерпения, Шведов заглянул в бар.
— Не знаю, — медленно протянула Катя.
— А мама тебе разрешает выпивать? — вдруг вспомнив о возрасте девочки, забеспокоился Шведов.
— Вино-то, — протянув руку к бутылке с самой яркой этикеткой, словно это была красивая игрушка, пропела Катя и тут же ответила: — Мама мне разрешает все! Ты понял, папочка?!
— Оно и видно! — нахмурился Шведов.
— А ведь тебе нравится, что я все умею, правда, папочка? — Одной рукой Катя держала бокал с вином, другой медленно расстегивала мелкие пуговички на летней блузке. Под блузкой у нее ничего не оказалось, призывно выпирали две маленькие острые грудки.
— Ну иди, иди сюда, девочка. — У Шведова от волнения пересохло в горле. Тело у Кати было необыкновенным. Такого за свой долгий век ему видеть не приходилось. А может, и вправду уже не догоняет! Молодежь такая пошла, а ему все сочные, грудастые бабы попадаются, как Лариска! А эта хороша, не кошка вовсе, а котенок! — Плесни-ка мне тоже вон из той бутылки. — Шведов показал на виски. — И лед из холодильника… вон ту кнопочку нажми.
— Ой! — вскрикнула от неожиданности Катя, когда кубики льда посыпались в стакан. — У тебя как в баре.
Шведов сделал глоток. Обжигающий напиток разлился по всему телу, успокоил кровь и придал бодрости телу.
— А ты и в барах побывала?
— А то! — вновь отреагировала Катя. — Я и в барах… и где только не успела побывать! А вот… — Катя уже отпила полбокала вина, — а вот с такими, как ты, папочка, еще не пробовала.
— С какими такими?
— С такими великими.
Катя вплотную подошла к Шведову. Медленным движением она вытащила его сорочку из брюк, пробравшись своими тоненькими ручками к волосатой груди.
— У-у, — пропищала она, прижавшись щекой к накачанному животу «папочки».
— Постой, — разволновался Шведов. — Я сейчас. — Он быстрым движением расстегнул молнию на брюках.
— Нет-нет-нет, папочка. Не спеши. Мы так не договаривались!
— А как мы договаривались? — рассердился Шведов.
— Ты же обещал камин?
— Знаешь, я не очень-то с ним умею обращаться, — кивнув в сторону камина и аккуратно уложенных березовых дров, откровенно признался он.
— А ты поучись. Это просто. Я с ребятами костер в лесу разводила, это гораздо труднее.
— Пионерский?
— Что пионерский?
— Костер?
— Папочка, я же говорю, не догоняешь, про пионеров мы только по истории проходим.
— Ну ладно-ладно. — Шведов, сунув несколько поленьев в камин, щелкнул зажигалкой. Огонь вспыхнул и постепенно стал разгораться.
— У-у, классно! — захлопала в ладоши Катя. — Хочешь еще выпить?
— Думаю, хватит. Мне еще машину вести.
— У тебя же знакомые менты?
— Однако напиваться все равно не стоит!
— А можно, я потом поведу?
— Потом… можно. Ну-ка быстренько иди ко мне!
— Знаешь, папочка, я не люблю быстренько. Может, скажешь, ты к жене спешишь?
— Нет.
— Вот и хорошо. А у тебя музыка есть?
— На полочке диски, выбери, какой нравится. И иди ко мне.
— А где шкура? — Включив музыку и делая кругообразные движения тоненькими бедрами, Катя сняла юбчонку, оставшись в стрингах.
— Шкуру отдали в чистку, — прохрипел Шведов, сжав худышку в объятиях.
— Мне холодно на полу, — меняясь со Шведовым местами, быстро сообразила Катя. — Теперь, папочка, догоняй.
