Когда такси остановилось у больницы, волнение Сэнди достигло предела, а желудок превратился в какой-то жгут нервов. Жак рассказывал ей об этом роддоме — что он имеет первоклассную репутацию, оснащен самой современной медицинской аппаратурой и, кроме того, в нем работает лучший врач-акушер, славящийся не только во Франции, но и за ее пределами. И Сэнди надеялась, что ночью рядом с сестрой был этот опытный специалист. Как это важно…
Пока шофер вынимал чемодан из багажника, Сэнди открыла сумочку, чтобы расплатиться, и почувствовала сильную мужскую руку на своей руке.
— Я заплачу, Сэнди, не беспокойтесь. — Это был Клод Шалье, отец Жака, и Сэнди улыбнулась ему, тронутая тем, что он наверняка поджидал ее у входа. — Бегите… бегите к Энн.
— А она… — Сэнди смутилась, но лицо Клода ничего не выражало, — она в порядке?
— Мне приказано ничего не говорить. Могу сказать только то, что она в полном порядке. — Клод широко улыбнулся — какую-то секунду он был так похож на Жака, когда тот обрадовался, увидев ее в аэропорту. Сердце ее заныло… — Вперед! — продолжал свекор ее сестры. — Идите прямо; когда войдете в вестибюль и пересечете его, сверните налево. Палата номер четыре.
Поскольку Сэнди все еще стояла столбом, Клод слегка подтолкнул ее, и она почти побежала. В вестибюле, с толстым пушистым ковром на полу, сквозь всевозможные запахи цветов пробивались запахи антисептиков и лекарств.
Подгоняемая радостным возбуждением, Сэнди влетела в палату, не подумав о том, что сестра, может быть, спит, и увидела ее прямо сидящей в кровати с маленьким свертком на руках. Глаза сестры были прикованы к двери.
— Энн!
— Сэнди! О Сэнди… я до смерти хотела тебя видеть именно здесь. — Глаза обеих сестер увлажнились. Они улыбались друг другу. Сэнди осторожно присела на край кровати и только после этого крепко обняла сестру. — Поздоровайся же с племянницей.
— Девчушка? — Сэнди нежно смотрела на маленькое сморщенное личико, над которым торчал чубчик темных волос. Крошечные глазки были закрыты, кукольная ручка касалась щеки. — Боже мой, Энн, она такая малютка…
— Она не маленькая! — с чувством возразила Энн. — Она весит почти полных восемь фунтов, а это более чем достаточно, уверяю тебя! Если бы она задержалась еще на месяц, ей бы вообще оттуда не выбраться.
— Тебе было больно?
— Да, — поморщилась Энн. — Но Арианна была на высоте. Всю ночь провела со мной, а девочка родилась в пять утра. Сейчас Арианна пошла заказать нам с тобой завтрак, но я думаю, Просто хотела оставить нас наедине.
— Как хочешь назвать дочь? — спросила Сэнди, когда Энн положила ей на руки крохотный сверток. Девчушка была теплой и изумительно пахла — присыпкой для младенцев и еще чем-то неуловимым, и от этого сочетания у Сэнди защипало в глазах. Какая очаровательная малютка… а у меня не будет такой, думала Сэнди. Никогда. Но она прогнала эту мысль и целиком сосредоточилась на сестре.
— Я назову ее Эмилия, — ответила Энн, — я не могла подобрать ничего, больше похожего на «Эмиль». — Губы ее задрожали.
Минут через десять в палату вошли Арианна и Клод с огромным подносом еды. К этому времени сестры почти успокоились, хотя веки были красными у обеих. Но вот все четверо начали дружескую беседу. Крошка Эмилия крепко спала — уже не на руках матери, а в кроватке из прозрачного пластика, рядом с кроватью Энн. Вдруг раздался стук в дверь, и Энн крикнула:
— Войдите!
В палату вошел Жак.
Сердце Сэнди на миг перестало биться, а потом застучало со скоростью, к которой не мог приспособиться остальной организм. Голова у нее закружилась, вся она как-то обмякла, еще секунда — и упала бы в обморок. Хорошо, что Жак смотрел не на нее, а как-то сквозь нее. Это заставило Сэнди выпрямиться, позвоночник ее стал стальным, и она гордо вздернула подбородок. Сэнди долго втягивала в себя последний глоток кофе, а поставив чашку на стол, изобразила вежливую улыбку, с которой дальше не расставалась. Ни одного слова не вылетело из ее уст.
— Где же новорожденная? — спросил Жак, нежно посмотрев на Энн. — Можно мне взглянуть?
— Конечно. — Энн с гордым видом указала рукой на кроватку. Как раз когда Жак наклонился над девчушкой, та открыла глаза и сладко зевнула. — Возьми ее на руки, это не страшно, — подбодрила Энн.
Вид Жака, прижимающего к себе малышку, чуть не погубил Сэнди. Комок в горле грозил превратиться в море слез. После того как они с Жаком обменялись коротким приветствием — ради родственников, — Сэнди извинилась и вышла в ванную. Минут через десять, собрав волю в кулак, она вернулась и увидела, что Жака уже нет.
Весь тот день и следующий, когда Энн с дочерью привезли в замок, Сэнди ждала приезда Жака. Он мог явиться хотя бы для того, чтобы продемонстрировать свое полное равнодушие к ней — что он с таким успехом проделал в роддоме. К концу второго дня Сэнди поняла, что он не приедет. Значит, я для него больше не существую, решила Сэнди. Вместе с этой мыслью явилась злость, а с ней проснулась гордость. И уязвленное самолюбие, в которое Сэнди теперь куталась как в плащ.
Да, он был как Айан: он не способен любить. Женщина ему нужна лишь для короткого сексуального общения. Разве мог бы Жак, будь он другим, оставить ее так беспардонно, не дав ей даже объясниться? Сэнди возненавидела его. Если Айану были нужны только ее деньги, то Жаку — только ее тело. Он стал ей противен, омерзителен. Если сравнивать их, думала Сэнди, то Айан был менее жесток, чем Жак.
Утром третьего дня Сэнди заказала авиабилет на Нью-Йорк; она радовалась, что оставляет сестру и ребенка в хороших руках. Все семейство Шалье было вне себя от счастья в связи с рождением маленькой Эмилии, а тот факт, что снова родилась девочка, их не обескуражил. Меньше всего он обескуражил Энн, ее мать. Родные сразу полюбили маленькую Эмилию, ведь она была частью их сына и невестки, и Энн расцветала в лучах их преданности.
— Вы уезжаете завтра, Сэнди? — Этот вопрос задал Клод, глава семейства. Вся компания только что кончила обедать и перешла из столовой в роскошную гостиную, чтобы пить кофе. Сгущались сумерки, через раскрытые окна из сада доносился аромат цветов. Последние лучи заходящего солнца осветили комнату. — Вы можете остаться и пробыть здесь сколько захотите.
— Я это знаю, — улыбнулась Сэнди Клоду. — Но я в последнее время так часто отсутствую на работе и моя фирма так ко мне снисходительна, что…
Она не смогла закончить: дверь в гостиную рывком распахнулась — так, что Арианна вскрикнула от неожиданности. В гостиную ворвался Жак.
— Oh, топ Dieu [10]. Жак, что случилось? Почему ты нас так пугаешь?
