– Ирочка, добрый день. Это тебе. Поздравляю тебя, ты первая женщина, которую я боюсь.
Ирина подпрыгнула от неожиданности, уж очень замечталась. Перед ней стоял Юрий и протягивал ей красиво завернутый в полиэтилен кактус. Он был огромный и цвел цветком неземной красоты.
Ира фыркнула от смеха, уж очень нелепо смотрелся этот букет.
– Я бы пригласил тебя поужинать, но у меня сломалась машина. Представляешь, сегодня с утра доезжаю до работы – едет как зайчик, а возле работы стала колом – не заводится. Блин, дождь лупит проливной, а я стою, как дурак. Весь день на нее убил, теперь буду неделю на метро ездить, сказали, раньше понедельника не отдадут.
Жизнь вперемежку с грезами
В голове у Иры тут же вспыхнула картинка.
Я уселась за руль. Так приятно было оказаться в родной машинке, особенно когда снаружи идет проливной дождь. Минуты две я умащивалась, устраивалась, стряхивала капли с волос, искала что-нибудь интересное по радио.
Повернула ключ – тишина. Это меня насторожило, но не испугало, мало ли что, через минутку нужно попробовать еще раз. Когда такой же пронзительной тишиной окончились вторая и третья попытки – я поняла, что в моей жизни началась темно-черная полоса на фоне просто черной.
Ира сидела тихо-тихо. Нужно было уберечь эту картинку от эрозии, донести до дома.
– Ирочка, так мы договорились?
– Что?
Судя по тому, как набычился Юрий, последние несколько минут он непрерывно что-то говорил.
– Ой, Юра, извини, что-то я рассеянная сегодня. Спасибо за кактус, я его возле компьютера поставлю. Говорят, помогает.
Следующие несколько часов моей жизни можно смело записывать в самые поганые. Я пыталась поймать такси, которое меня отбуксирует. Убила уйму времени, промокла как мышь и замерзла как собака. В автосервисе моего механика не было, а ко второму была очередь из трех машин. В этой очереди я провела еще два часа.
Когда до меня все-таки дошли руки, выяснилось, что помочь мне может только электрик, который сегодня был утром, а завтра будет только после обеда.
Я заплакала. Мне дали телефон электрика.
Час я его ждала. И лучше бы он не приезжал, потому что, провозившись еще сорок минут, он выяснил, что погорела какая-то маленькая «бздюлька», которой у них нет, и будет она в лучшем случае дня через четыре. Содрал с меня деньги за экстренный вызов, но согласился подвезти до метро.
До чего я докатилась?! Я радуюсь, что мужик согласился подвезти до метро! Он даже не сам это предложил, я попросила, он согласился, и я этому радуюсь…
Очнулась Ирина уже в вагоне метро. Как ушла с работы и распрощалась с Юрием, помнила смутно.
Она сидела в вагоне и рассматривала свое отражение в окне напротив. И думала о том, что где-то в другом вагоне точно так же сейчас сидит Марина. Голодная, промокшая, замершая. Сидит и смотрит на свое отражение. И думает о том, какая еще гадость может с ней случиться. Настроение у нее отвратительное, начинает болеть горло, а едет она в пустую квартиру, где ничего нет в холодильнике и никто не принесет ей в постель горячий чай. Володя не звонит. Значит, ему все равно, где она и что с ней…
– Девушка, извините, можно с вами познакомиться?
– Что?
Это был первый в истории случай, когда с Ирой пытались познакомиться в транспорте. Но она не смогла даже насладиться этим экстраординарным моментом – мысли ее были далеко, рядом с несчастной Мариной. Наверное, выглядела Петрова при этом весьма таинственно.
– Девушка, извините, можно с вами познакомиться?
– Что?
Я не верила своим ушам, глазам и прочим органам чувств. Ладно глаза, они у меня сегодня были заплаканы так, что я мало что видела. Но уши меня никогда не подводили. Да и прочие органы чувств – нос – ощущали запах недорогой, но приятной мужской туалетной воды.
– Извините, – сказал молодой человек в черной куртке, – я обычно себе такого не позволяю. Просто… вы такая несчастная. И такая красивая.
«Съём, – у меня не было душевных сил даже ужасаться. – Банальнейший съём в общественном транспорте. Хана».
– Спасибо, – сказала я. – У меня все отлично. Я не нуждаюсь в чьей-либо помощи.
Бабушка на сиденье рядом вдруг вскинула голову и бросилась к выходу, хотя до станции было еще далеко. Парень ловким движением коренного столичного жителя занял освободившееся место.
– …вы прямо тургеневская девушка, – донеслись до Иры слова молодого мужчины, который успел обосноваться рядом с ней. – В глазах таинственная дымка, лицо исполнено задумчивости.
Похоже, это была не первая реплика, обращенная к Петровой. «Раз уж не отшила сразу,– подумала она, – надо что-то ответить, а то неудобно получается».
– Читаете Тургенева? – спросила Ира.
– Нет. Но я много и вдумчиво слушаю радио. Петрова улыбнулась. Попутчик ей попался забавный.
Я невольно улыбнулась. Попутчик попался забавный – рассуждал о современной литературе с видом как минимум Белинского.
– …но авторская редакция романа Иванова перенасыщена труднопроизносимой лексикой…
– Вы читали? – не удержалась я. – В подлиннике?
– В переводе, – парировал он совершенно серьезно. – В переводе Гоблина.
Мы секунду смотрели друг на друга, потом синхронно фыркнули.
– Да нет, – пояснил молодой человек, – я вчера случайно «Школу злословия» посмотрел. А меня Петя зовут.
Я вспомнила, что являюсь неприступной и холодной красавицей, и насупилась.
– …а вас как?
Ирина поняла, что пропустила важный момент: попутчик ей только что представился.
– Ира. То есть Ирина Николаевна.
– Тогда можете называть меня Семеновичем.
Ира прислушалась к невнятному бормотанию диктора, который пытался сообщить о предстоящей остановке.
– Спасибо, Семенович, вы меня развлекли. Но на следующей мне выходить.
– Это судьба! – воскликнул молодой человек. – Я тоже там живу!
– Неужели вы в судьбу не верите, Мариночка?
– …Дмитриевна.
– Я и говорю: неужели вы, Дмитриевна, в судьбу не верите? Я впервые заговорил с незнакомкой в метро…
– Я вообще впервые в метро еду, – пробормотала я. – По крайней мере, за последний год.
– Вот видите? Это явно судьба. Хотите, я вам по руке погадаю?
На всякий пожарный я засунула ладони под мышки.
– Ладно, тогда я по своей погадаю… Ну-ка, ну-ка… Так я и знал! На моей руке написана первая буква вашего имени!
Я повелась, как последняя дура, – глянула на его ладонь. На ней лежал проездной на метро с большой красной буквой «М».
Краем глаза Ира следила за действиями Семеновича. На этой станции он был явно впервые в жизни: косился на указатели, тыкался не туда и все время норовил пропустить Ирину вперед.
