Арина никак не могла справиться с замком, ключ не стыковался со скважиной, потом застрял и отказывался проворачиваться. Димочка дернулся ей помочь, но угодил под горячую руку, был награжден громким фырканьем и сердитым «зырканьем», а посему топтался за спиной и не лез с советами. Себе дороже. Внутри было душно, пахло затхлостью, или Арине померещилось. Задернутые шторы, зеркало, занавешенное простыней, сдвинутые кухонный и полированный рабочий столы стояли в центре зала. Из-под захлопнутой дверцы шкафа торчал уголок пестрого банного полотенца. Неработающий тысячу лет телевизор накрыт чистой пеленкой… согласно обряду, хотя когда все эти обряды составлялись, телевизоров не существовало в природе. Арина торопливо раздвинула шторы, прижалась лбом к холодному стеклу. Димочка опустил пакеты на пол и бочком, бочком выкатился из квартиры. Тоскливое настроение передалось и ему.
— Евдокия Яковлевна, спасибо вам огромное, Василий говорил мне, что вы им очень помогли. Да нормально я себя чувствую, нормально. Только вошла и собираюсь обратно, нет в санаторий. Да само собой по великому блату. На две-три недели в сосновый бор на чистый воздух. Хотела вас попросить позаботиться о кактусах. Поливайте их по пятницам, несильно, чуть-чуть. Газеты я не выписываю. Почте в принципе взяться неоткуда, но так на всякий случай посматривайте. Да, сейчас занесу ключи. У меня их два комплекта, а пользовалась всегда одним, вот и второй пригодится. Спасибо. Спасибо на добром слове.
Арина опустила трубку на рычаг, и тут же раздался звонок.
— Я пользуюсь спросом. Алло?
— …
— Алло. Вас не слышно. Что за шутки!
— …
— Перезвоните.
Арина сложила необходимое белье, джинсы и пару свитеров в старую спортивную сумку. Пачка зеленого чая, банка российского растворимого кофейного напитка, кипятильник, бокал, гигиенические средства, новый тюбик зубной пасты, бумага, ручки, что еще? Она собралась быстро. Поставила сумку в прихожей. Заглянула в бабушкину опустевшую комнату. Заправленная постель, вернее покрывало поверх матраса. Белье Арина уже видела в ванной в корзине. Фотография на тумбочке. Грязный стакан из-под травяного чая на подоконнике. Пора.
Арина сдернула с зеркала простыню, скомкала и швырнула в ванную. Встала. Зачесала назад длинные, касающиеся лопаток серые пряди, собрала их в жгут, закрутила узел, заколола пятью шпильками. Поправила джемпер, сунула вязаную шапочку в карман куртки, следом варежки, набросила шарф, обулась. В зеркале отражалась спокойная бледная молодая женщина: умный жесткий взгляд светлых глаз, высокий гладкий лоб, неяркие брови, тонкие губы. Таких лиц в России девяносто из ста, ну может чуть меньше. Маленькие уши слегка оттопыриваются. Это заметно из-за гладко зализанных волос. Если грамотно накраситься, можно сойти за красотку. А так — вылинявшее, без сочных насыщенных цветов простенькое личико, пардон, физиономия. Кошачьи черты сглажены и стерты, небольшой намек в разрезе глаз и все. Самая обыкновенная женщина. Никто не скажет — леди. Но и на бабу не похожа. Ни то ни се. Полу интеллигенция современного разлива. Тройка с плюсом. Худа, конечно, этого не отнять. И ныне сие вроде — как бы модно. Но худоба слабая, дряблая, отвратительная. Ничего, ничего — сказала Арина своему противному отражению. Гимнастику будешь делать, лечебную, подтянешься. Три с плюсом это почти четыре с минусом. Вперед. По коням. Как говорил один человек — колеса в воздух! Нет.
Как говорил один замечательный человек, ворвавшийся в жизнь волшебным ураганом из книжки про Город Изумрудный… Что теперь стало с тобой после общения с Ним? Ты прошлась по дороге из желтого кирпича, почувствовала себя прекрасной и желанной, отпила глоток Его силы и… размечталась о любви, дурочка. Он не обманул, его сбросили с доски, на которой продолжалась игра. А ты осталась. Маленькая девочка с большими надеждами. Что будет с тобой? Теперь?
Телефонный звонок поставил жирное многоточие в конце идиотского монолога. Виктор Иванович обещал прибыть за ней через несколько минут. Арина прикусила губу и покачала головой. Все, что с ней происходило, было тенью прежнего кошмара. И реальность была отвратительной лишь наполовину. Яблоко, подгнившее с одного бока.
— По коням, господа, по коням.
Вымерший двор встретил ее закручивающимся в спираль ледяным ветром. Машины поблизости не наблюдалось. Арина опустила сумку на скамью и подняла воротник куртки. Собственная тень изломанная и неяркая была единственным слушателем.
— Что мне делать с собой теперь?
Замороченной, замороженной?
С этой главною из потерь.
В прорубь брошусь я.
Нехороший мой.
— Арина. Арина.
К ней из подъезда бежала Евдокия Яковлевна.
— Деточка. Я вас увидела в окно. Вы забыли про ключи. Вы их мне не занесли. Какая вы стали худенькая. Заморыш.
— Спасибо на добром слове.
— Не обижайтесь на старуху. Деточка, вы ужасно исхудали. Ужасно. Надеюсь, в санатории вы поправитесь. И в следующий раз будете похожи на человека.
— Хорошо. Торжественно обещаю есть все, что дают и поправляться.
Старушенция неожиданно обняла ее и всхлипнула.
— До встречи, деточка.
— До свидания, Евдокия Яковлевна.
— Чуть не забыла, проклятый склероз, я принесла вам книгу, читать с собой, в санатории. Просто удивительно, какие талантливые люди живут рядом с нами. Не поверите, голубушка, сколько слез я пролила, самых горьких и светлых, всяких, над этими страницами.
— Желаете и мне того же?
Не удержавшись, съязвила Арина.
— Надеюсь, вам понравится.
Она вынула из кармана скромный черный томик, оказавшийся неожиданно тяжелым, и вручила его девушке.
— Возвращать не стоит, это мой подарок вам на выздоровление. Я вас ни разу не навестила, терпеть не могу больницы. Да к тому же редко выхожу из дома, вообще. Словом простите старую, великодушно не гневайтесь.
Склоняясь, придерживая старомодное клетчатое пальто, норовившее соскользнуть с плеч, коротко, не по возрасту подстриженная и подкрашенная Евдокия Яковлевна, совсем не казалась смешной. Она была чрезвычайно аккуратной и подтянутой. Маникюр и капроновые колготы, бледно розовая помада — она уважала себя. Все в ней было таким не совковым… Арине показалось, что она правильно подобрала слово. Именно не совковым. На ум приходили всякие разные сравнения. Леди, сударыня, госпожа… Героини книг, преимущественно английских, разномастные барыни и их чопорные служанки, всевозможные великосветские помещицы и вдовы чиновников высшего ранга. Полный бред, короче. Дурь. Арина, поморщившись, выбросила из головы, не относящуюся к делу ерунду, и раскрыла презентованный томик на удачу, даже не взглянув на название и фамилию автора.
