— Это твое последнее слово? — осведомился он.
Элен кивнула. Как все изменилось с тех пор, как мистер Кроули предложил ей украсить росписями его дом! Тогда Элен была счастлива, а Леон ею гордился. Даже то, что мужу не очень нравилась идея ее совместной работы с Робертом, не портило ей настроения. Она полагала, что Леон ее просто ревнует.
Комок в горле мешал ей говорить, но все же она произнесла:
— Я должна взяться за эту работу, Леон. Не только потому, что я обещала, но еще и потому, что она мне нравится.
— Нравится, да? — Леон заскрежетал зубами. Некоторое время он молча смотрел на жену; его взгляд был мрачнее тучи. — Тебе доставляет удовольствие проводить целые дни на вилле в обществе твоего приятеля из Англии, ты это хочешь сказать?
— Ты знаешь, что я не это имела в виду. Мне нравится заниматься живописью… и я с нетерпением жду начала работы. — Элен посмотрела на мужа, но его ничуть не тронули блеснувшие у нее на глазах слезы.
— Мне кажется, я уже предупреждал тебя, что не потерплю, чтобы имя моей жены связывали с этим Робертом. Предупреждал и повторяю еще раз. Либо ты по своей воле подчинишься мне, либо я приму меры, чтобы заставить тебя это сделать. Выбирай.
Элен вспыхнула и гордо подняла голову.
— Я не собираюсь покорно выполнять все твои приказы! — с жаром воскликнула она. — А что касается твоих мер, чтобы заставить меня подчинить… твоя угроза просто смешна! Ты не можешь запереть меня на замок!
— Нет, моя дорогая, — согласился он. — У меня на уме совсем другое. — Не говоря больше ни слова, он вышел из комнаты. Вскоре Элен услышала, как его машина отъехала от дома.
Элен помогала Арате готовить обед, когда во дворе снова раздался шум мотора, и почти сразу же в кухню вбежали дети.
— Тетя Элен! — Фиона с разбегу бросилась к Элен и обняла ее. — Нам понравилось у тети Асмены, но все равно мы очень обрадовались, когда дядя Леон приехал за нами, — затараторила девочка.
— Я не хочу больше уезжать… без вас, — заявил Чиппи. — Не заставляй нас, обещаешь, дядя Леон? — Мальчик обернулся к Леону. Тот улыбнулся в ответ.
— Хорошо, Чиппи, я никогда не буду этого делать. Я думал, вы хорошо проводите время.
— О да, нам было хорошо, — поспешно вставила Фиона, почувствовав, что недостаточно похвалила гостеприимство тети Асмены. — Но вас с тетей Элен мы любим больше всех на свете и хотим всегда быть с вами.
Дни тянулись медленно. Большую часть времени дети проводили в саду. Элен скучала в доме одна, и ее возмущение поведением мужа росло день ото дня. Какое он имеет право так распоряжаться ее жизнью? Она — англичанка, а не одна из тех робких восточных женщин, у которых нет других интересов, кроме заботы о муже и детях. Несмотря на всю свою любовь к Чиппи и Фионе, Элен хотела иметь хоть немного свободного времени, чтобы заниматься живописью. К тому же, заставляя жену неотлучно находиться при детях, сам Леон постоянно отсутствовал. Со дня их ссоры он еще ни одного вечера не провел дома. По воскресеньям он тоже уезжал куда-то… наверняка к Пауле Максвелл, в этом Элен не сомневалась. Когда Элен начинала жаловаться, что она слишком часто остается одна, Леон напоминал ей, что она здесь находится лишь для того, чтобы заботиться о детях.
Задумав удержать его дома хотя бы на один вечер, Элен пригласила Труди и Тасоса на ужин. Те уже посещали однажды дом Петру, а Элен с Леоном и детьми были у них с ответным визитом. Мужчины быстро нашли общий язык, и Элен была уверена, что Леон будет рад новой встрече с Тасосом и Труди. Она не могла даже предположить, что муж откажется провести этот вечер дома.
— Завтра вечером? — переспросил он холодным, равнодушным тоном. — Но у меня в это время назначена встреча. Я вернусь не раньше десяти.
— Встреча? — удивилась Элен. — Вечером?
— Да. — Леон стоял, сунув руки в карманы. — Есть люди, которые днем заняты, и могут встретиться со мной только вечером.
Как Паула, например, которая весь день занята своими делами.
— Я пригласила Труди и Тасоса. Неужели ты не можешь остаться даже на один вечер?
— Если бы ты устроила ужин в любой другой день, я мог бы остаться, но завтра — нет. Мне очень жаль.
И нисколько ему не жаль, подумала Элен. Он мог бы просто объяснить своей даме, что у него уже назначена другая встреча, или даже сказать правду. Но Леон никогда этого не сделает, решила Элен, потому что Пауле вряд ли понравится, если он предпочтет провести вечер дома, а не с ней. Элен была уверена, что Леон лжет, уверяя ее, что в любой другой вечер, кроме завтрашнего, он мог бы остаться дома. Это всего лишь отговорка.
— Они могут обидеться, — продолжала настаивать Элен, несмотря на свое убеждение, что напрасно тратит время. — А я… в каком положении окажусь я? Что я им скажу?
Леон раздраженно передернул плечами.
— Почему ты не посоветовалась со мной, прежде чем приглашать гостей?
Элен вряд ли могла ответить на этот вопрос; ей не хотелось признаваться, что она сделала это намеренно, чтобы вынудить Леона остаться дома.
— Наверное, мне действительно следовало бы так поступить, — грустно призналась она. Неожиданно для самой себя она умоляюще посмотрела на мужа. — Леон, я оказалась в таком трудном положении.
Глубоко вздохнув, он все же согласился:
— Ну ладно. Я отменю встречу с клиентом. Но в следующий раз, пожалуйста, советуйся со мной. У деловых людей не принято назначать встречу и в последний момент отменять ее.
Элен была удивлена. Леон говорил так искренне. Может быть, он все-таки не каждый день встречается с Паулой? Элен в недоумении пожала плечами, но возникшая было надежда тут же исчезла, ей вновь стало грустно. Леон умен и изворотлив; разве она уже не убедилась в этом?
Труди и Тасос приехали рано, и первую половину вечера они все провели в саду. Дети, возбужденные приездом гостей, бегали поблизости; детский смех не смолкая звенел среди деревьев.
— Счастливые эти двое, — заметил Тасос, глядя, как Чиппи раскачивает на качелях Фиону. — Они потеряли одних родителей, но нашли других. — Его слова заставили Элен посмотреть на мужа. Он чуть заметно улыбался.
С того дня как Леон неожиданно привез от Асмены детей, его отношение к жене полностью изменилось. У него совершенно пропал к ней интерес, и желание тоже. Он стал относиться к Элен со спокойным равнодушием первых дней их совместной жизни. Возвращение к прежним отношениям сначала успокоило Элен, ведь выходя замуж за Леона именно этого она и хотела. Ей только не нравились его властные манеры и не терпящий возражений тон, которым он позволял себе разговаривать с ней. Будь у нее немного больше свободы, считала Элен, она вполне могла бы смириться с такой жизнью. Но по мере того как проходили дни, она все острее начинала чувствовать свою ненужность, бессмысленность своего существования. Теперь, когда муж потерял к ней всякий интерес, Элен вынуждена была признать, что она, наверное, скорее согласилась бы делить его внимание с другой, чем терпеть его показную холодность. Если бы она по-прежнему была к мужу равнодушна, сумела устоять перед его обаянием, то безразличие Леона не волновало бы ее. К несчастью, она его полюбила.
