Сам Павел лежал на функциональной кровати с приподнятой верхней частью, к руке была подключена капельница, правое плечо все в марлевых повязках, да и нога, прикрытая сейчас простыней, явно пострадала.
Но мужчина уже был в сознании и как-то невесело глянул на них, когда Настя с Андреем, который Лукию держал на руках, вошли. Маргарита Владимировна в дверях замерла, места для всех не хватило бы просто.
Остро пахло лекарствами и больницей. И в целом какое-то ощущение не особо позитивное.
— Ты как? — нейтрально поинтересовалась Настя у Паши, игнорируя недовольное хмыканье со стороны свекрови.
— А, такое, — скривился Павел, как-то неловко поерзав в кровати, видно пытался устроиться удобней. — Моя дурость. Сам виноват, лихачить решил… — глянул на них исподлобья, без каких-либо претензий или упреков.
И это был совершенно иной взгляд, не такой, как последние недели, когда муж ее изводил. Сейчас Настя действительно увидела мужчину, с которым много лет прожила не так и плохо, и который особо гадом или мерзавцем же никогда и не был. Адекватность в глазах Паши знакомая вернулась. Будто эта авария ему мозги на место вставила, что-то заставив переосмыслить.
— Прости, что мать выдернула, еще и среди ночи. Я не знал, отходил тогда еще от наркоза. Не стоило приезжать вам, — он глянул ей за спину, на Андрея с ребенком, будто и перед тем извинялся.
— Нужна какая-то помощь? — также ровно уточнила Настя, пока не доверяя тому, что видела. Как-то отвыкла за последние месяцы.
— А тебе? — хмыкнул непонятным тоном. — Правду же сказала сейчас, мы тебе толком и не помогли ни разу.
— У тебя сотрясение мозга? — приподняла бровь… Не удержалась, да и Андрей весело хмыкнул сзади.
Просто так отличалось его поведение в этот момент от того, что Паша последние недели говорил и делал!
Хохотнул и муж, тоже без особого веселья, но показав, что сарказм оценил.
— Ага, сотрясение. Наверное, на место как раз встало то, что с резьбы слетело до этого, — не спорил, и в голосе такой же сарказм.
— Неужели перебесился? — вот теперь действительно удивилась Настя, но почему-то при этом шаг назад сделала, к Андрею, чувствуя надежную поддержку и тепло за спиной.
— Ладно, Насть, не нервничай, тебе нельзя ж вроде. Молоко там, все такое. Мы оба повзрослели, по итогу, — с какими-то чуть горьковатыми нотками отозвался муж, заметив этот маневр. Поерзал снова, чуть сместив плечо, которое болело, казалось. — Только ты раньше, сама матерью став. А я… — он скривился. — Хотел бы сказать, что став отцом, но я же им так и не стал, да? В отличие от Андрея… Но хоть из-под влияния своей матери вырвался, начав своим умом жить… Правда, и не всегда удачно, — как-то так, словно повинился перед ней, но и не сумев все же «извини» произнести.
Маргарита Владимировна, видно, уже это слышавшая и явно обиженная на сына, который вдруг реально вздумал против ее ума и права его наставлять взбрыкнуть, скривилась, фыркнула и показательно в коридор вышла.
Вот она оказалась не готова, чтоб сын вырос… Хотя и ее понять можно, за тридцать шесть лет привыкла к иному раскладу.
Да и Настя ведь реально демарш только сейчас родительскому мнению проявлять стала. Не ей судить его скорость. Тут лучше поздно, чем так никогда своей головой и не начать жить.
Но все равно было немного странно, после этих четырех месяцев и уже кардинально изменившегося к нему отношения, снова Пашу адекватным и разумным видеть. Понимать, что он говорит, и видеть такое же понимание с его стороны. Только внутри это уже не отзывалось ничем, кроме облегчения… Вдруг перестанет уже, наконец, изводить ее?
На самом деле, это единственное, чего она реально от Павла хотела.
— Сам сказал, все взрослые, и каждые свой выбор сделал, — пожала плечами, так и не отступив от своего любимого, оглянулась на Лукию, которая как-то совсем весело вдруг гулить начала, маму рядом ощутив.
— Да… Разочаровал я тебя?
Настя вздохнула.
— Наверное, мы оба открыли друг в друге что-то новое за это время. То, на что раньше, вероятно, стоило внимание обращать и выводы делать, не доводя до критических ситуаций…
— Ага, а не слушать советов, что стерпится-слюбится, и лучше жить с удобным и тихим человеком, чем потом волосы рвать… Не сработало, да? Обострения и у самых тихих случаются, — ехидно скривился Паша.
Настя только плечами пожала.
— В общем, ты права в том, что матери сказала, вот и спрашиваю, может, тебе помощь нужна какая? У меня нормально все, Настя, несерьезно тут, и денег, и возможностей хватит на ноги встать. А ты все сама тянула эти месяцы, за что оба в ответе, по-хорошему. Еще и мои заскоки выдерживала сверху.
— Не сама, со мной Андрей был, и я… очень благодарна ситуации, по правде говоря, что все так сложилось, позволив мне по-новому оценить, кто и что значит в моей жизни, — краем губ улыбнулась, повернувшись при этом к любимому мужчине. На Пашу уже как-то насмотрелась.
А Андрей ей с поддержкой улыбнулся в ответ, похоже, тоже довольный, что этот визит не перешел в новый конфликт и бывший друг даже с адекватностью снова подружился.
— Вижу… — тихо согласился Павел, наблюдая тоже за ними. — Раньше думал, что мне казалось… Но когда у нас Андрей в гостях был, я себя вечно лишним чувствовал, хотя никогда же ни он, ни ты черты не переходили и взглядом. А оно все равно как-то мне отдавалось… Вы вместе будто резонировали. По-правильному как-то. Бывает так, видно, да не понимал, что просто иногда тихо разойтись — куда лучше, чем сохранять видимость. А теперь… тихо не получилось, да? — вроде как с искренней виной, цокнул языком Павел.
— Предсказать, как в жизни лучше, — уметь нужно, Паш, дар это. В остальном это чаще дело неблагодарное и пустое, — отозвался на последнее замечание уже Андрей, не отрывая взгляд от Насти все еще.
— Знаешь, если уж говорить о помощи, — вздохнула вдруг Настя, — просто оставь нас в покое, а? Без этих твоих внезапных визитов и упреков?.. Ты ведь тоже развод хочешь, так для кого весь этот цирк?
— Понятия не имею сейчас. Самому гадко, но я тебя услышал и понял, — серьезно отозвался и Павел, словно погрустнев. — Давай и с квартирой закроем вопрос, а? Пусть вам остается…
— Не нужно! — возможно, немного излишне эмоционально отозвалась Настя, уже боясь оставаться хоть как-то с ним связанной. — Продадим, каждому его часть достанется, и разойдемся.
— Ты тоже хочешь, чтобы я отказался от отцовских прав? — вдруг прямо Павел спросил, как поняв то, что не было этим страхом озвучено.
В коридоре задохнулась с испугом Маргарита Владимировна, внимательно слушающая происходящее.
— А разве ты ей отец, если не по ДНК смотреть? — без упрека уже, просто так, как думала сама. — Да и хочешь ли с этой ролью сживаться? — в душе обмирая от страха, что есть вероятность на его «назло» в ответ нарваться, все же спросила Настя.
— Да… наверное, — все также грустно подтвердил муж, но не спорил. — Осуждаешь, что не чувствую с ней связи?
— Нет, но и нам прошу не мешать. Андрей дочку искренне любит, и меня…
— Хорошо, пусть ваши адвокаты придут, я подпишу все, что там надо…
— Сегодня приедут до обеда, — тут же Андрей подключился, видно, тоже не до конца этому настроению Паши веря.
Мало ли, может, еще наркоз не до конца отошел… Словно в мысли любимого заглянула.
— Ладно, — хмыкнул и Павел, тоже это поняв. — Пусть приходят. Скорее всего, правы, я и так достаточно за последние полгода натупил и вам нервов помотал. Пора взрослеть и свои ошибки исправлять, — он откинулся на подушку тяжело, выдохнув с усилием.
И было понятно, что Павел таки устал, да и измотан случившимся, хоть и пытался показать, что ничего страшного.
— Значит, на том и решим. А сейчас мы поедем домой, девочкам еще поспать не помешает, — тут же взял управление ситуацией на себя Андрей. — И, если все-таки нужна будет помощь, звони, — добавил Павлу.
