- Как… Миша… он…
- Убит. Говорю же, опоздали… И Егоров тяжело ранен. Но его в драке Майков ножом ударил. Еще до того, как Север вмешался. Словом, заваруха вышла – что надо. Под это дело киллер и хотел все обтяпать. Вроде как на бытовой почве мужики подрались. Ну, собственно, и вот…
В каждом слове Тимура сквозило недовольство. Наверное, это было из ряда вон выходящее событие для их компании. Может быть, даже бьющее по имиджу. Хотя мне трудно было представить, какие к ним могли быть претензии, если все произошло по нелепой случайности.
- Значит, с Андрюшей все хорошо… - прошептала я, опуская голову на руки. Не в силах сидеть прямо и держать открытыми глаза.
- Он жив.
- Спасибо, господи.
- Я всего лишь человек, - усмехнулся Тимур. А я уже его будто сквозь вату слышала. Концентрируясь из последних сил, я прошептала:
- Значит, он скоро вернется?
После всех тревог, что мне довелось пережить, после всего ужаса я не могла поверить, что все осталось позади. Будто небо, которое я удерживала на плечах, упало прямо на меня, но вместо того, чтобы сдохнуть под его обломками, я сама стала небом…
Тимур ничего не ответил мне. На мой, казалось бы, такой простой вопрос. И это бы непременно меня насторожило, если бы я не уснула, успокоенная, убаюканная мыслью, что с Андреем все хорошо.
Глава 25
Под ногами шуршала осень. Необычно теплая и сухая, как для октября. Иной раз столбик термометра поднимался до отметки плюс восемнадцать – я даже плащ не всегда застегивала. Но это у нас… А вот на севере уже давно выпал снег. Наверное, если бы кто-то узнал, что я до сих пор слежу за погодой в Салиме, подумал бы, что я спятила. Но мне было все равно. Я читала местные новости, отслеживала редкие пресс-релизы на официальном сайте Север-нефти, и даже нашла в интернете пару чатов, в которых общались вахтовики. Я с жадностью пропускала через себя любые крохи информации. Мне казалось, что так я становлюсь ближе к Андрею, который по какой-то причине до сих пор оставался там, далеко-далеко, где край земли касается неба... Я не видела его вот уже почти четыре месяца, с тех пор как вернулась домой. Вместе мы были разве что в моих снах. Таких ярких и объемных, что их так просто было спутать с реальностью…
Я поиграла брелоком от ключей и запрокинула лицо к небу, виднеющемуся между взявших его в плен золотых березовых крон…
- Выглядишь ужасно довольной.
- О, привет! Кто это у нас тут такой сладкий?
Я улыбнулась красивой брюнетке, с которой случайно познакомилась в парке, и присела, чтобы пощипать за щечки ее сыновей – полугодовалых близнецов, так похожих на папу.
- Какой-то особенный повод?
- Как сказать? – улыбнулась я в ответ на беззубую улыбку одного из мальчишек, - токсикоз, наконец, отступил. И настроение хорошее…
- А… Я подумала, может, твой муж вернулся.
- Нет. Пока еще нет. Но, думаю, уже скоро…
- Конечно.
Я по привычке насторожилась. Вскинула ресницы, вглядываясь в лицо стоящей передо мной женщины. Но тут же расслабилась, не найдя на нем ни капли жалости или снисхождения. Пожалуй, Олеся Белая была единственным человеком в моем окружении, кто не считал, будто у меня съехала крыша только потому, что я терпеливо ждала мужчину, с которым провела всего несколько дней, и который за четыре месяца после этого ни разу со мной не связался. Может быть, поэтому она мне так нравилась?
- Тимур… о нем ничего не рассказывал? – спросила я, покусав губы.
- Извини. Мы не обсуждаем его работу.
Олеся выглядела виноватой. Я взмахнула рукой, давая понять, что все нормально. Погладила пальцем щечку второго бутуза. За все время, что мы были знакомы с Олесей, я так и не научилась различать её сыновей.
- Ну и ладно. Если честно, я до сих пор не могу уложить в голове, что ты жена Белого. Бывают же совпадения! – пробормотала, выпрямляясь в полный рост.
Мы с Олесей уже успели достаточно подружиться, когда оказалось, что она – жена Тимура. Это была действительно приятная неожиданность. Хотя бы потому, что в неформальной обстановке я могла у него время от времени спрашивать, как там мой Север… Чаще Тимур отделывался общими фразами, но однажды сказал одну важную вещь. Вещь, благодаря которой мое ожидание стало... сносным. Тимур заметил, что после всего случившегося Андрею нужно прийти в себя и многое переосмыслить. В тишине. Вдали от прессы, которая будто сошла с ума, когда стало известно о воскрешении Севера. И я поверила… Как-то сразу вдруг, безоглядно. Я перестала каждый день задаваться вопросом, а любит ли меня Север на самом деле? А вернется ли… Мне стало легче. Ждать… Во мне не осталось сомнений.
А еще Тимур в подробностях мне рассказывал о возвращении Андрея в мир живых. Через него же выяснила, что Егоров жив-здоров. И что после того, как Илик провела с ним двое суток в реанимации, она, наконец, согласилась выйти за него замуж. Я узнала, что следствие вышло на заказчиков покушения, и все виновные были взяты под стражу. А еще я, наконец, поняла, что же заставило Майкова подтасовать данные экспертизы. Все оказалось так просто. Банальный шантаж… Он плясал под чужую дудку, опасаясь, что окружающим станет известно о его сексуальных пристрастиях... В той клинике, где его «лечили», Мише здорово поломали психику. Даже будучи взрослым, в глубине души он считал собственные наклонности неправильными. Пытался побороть их в себе. Задушить… А когда ничего не выходило, срывался… И делал страшные вещи. Такие, как с Илик…
Но главное, с чем мне помог Тимур – это с оформлением опеки над Дашей. Десятилетней дочкой Миши, которая после его гибели осталась сиротой. Я помнила, с какой любовью о ней говорил Север. И знала, что должна помочь этой девочке, пока он сам не может… или не находит сил в себе это сделать. Совершенно неожиданно я стала мамой десятилетней подавленной девочки. Девочки, которая меня никогда прежде до этого не видела, и с которой мне так сложно было наладить общий язык. Она была такой закрытой… колючей, будто ежик. Но потихоньку, день за днем, Даша оттаивала. Оказалось, что у нас с ней много общего. Как и меня саму, ее увлекала кулинария. Она могла часами наблюдать за работой кухни. Иногда, когда меня не тошнило, я составляла ей компанию. Но чаще просто оставляла Дашку на шефа, не навязываясь, но в то же время давая понять, что она может в любой момент ко мне обратиться. И такая тактика, как мне казалось, давала свой результат.
- Ох, что-то я совсем заболталась. А ведь я вышла забрать Дамира из сада, - хлопнула себя по лбу Олеся.
- Беги. И передавай привет семье.
Олеся взмахнула рукой и покатила коляску к пешеходнику. А я, еще раз осмотревшись по сторонам, достала из багажника пакеты с едой из ресторана и пошла к подъезду. Поднялась на свой этаж. Открыла дверь своими ключами. Скинула туфли, мысленно себе пообещав сменить их на какую-то более удобную обувь, в которой моим все сильней отекающим ногам будет комфортнее, и замерла, зацепившись взглядом за висящую на вешалке куртку… Перед глазами побелело. Из головы улетучились все связные мысли. Я сделала шаг, споткнулась. Медленно осела на банкетку. С запозданием до меня дошло, что споткнулась я хоть и о красивые, но явно мужские туфли… И что этот странный инородный в моем доме запах – тоже мужской. И что голоса, доносящиеся из кухни – это вовсе не телевизор.
- Даша… – просипела я. – Даша! – повторила громче.
Голоса стихли. А потом сквозь все нарастающий шум в ушах я услышала шлепки босых пяток по полу. Всклоченная Дашка выскочила в холл. Уставилась на меня так… торжественно, что ли. А следом за ней вышел Север. Аккуратно подстриженный. С модной бородой… Я всхлипнула. Он подошел ближе. Всматриваясь в мое лицо. Шаря жадным взглядом по моему телу. Застыл в двух шагах от меня. Растерянно обернулся к Дашке.
Я миллион раз прокручивала в голове нашу с ним встречу. Я придумала тысячу важных слов. А когда снова его увидела, забыла обо всем, что хотела сказать. Глупости это все… И вообще не имеет значения. Главное, вот он. Живой. Правда слишком худой и будто ставший старше. Но все такой же понятный мне и родной. Долгожданный и самый любимый.
