— Это прищепки, дорогой, — тут же с улыбкой произносит Анина мать. — К счастью, не деревянные.
— Мне кажется, в прошлый раз ты хлестал плеткой свою партнершу, а теперь… — Анин отец продолжает надо мной потешаться.
— Стеком, Миша, ты снова перепутал.
— Боже, мама откуда такие познания?! — наконец отмирает Аня.
— Ладно, не продолжайте, я оценил вашу креативность, пять баллов, — резко встаю из-за стола и мигом снимаю с себя прищепки. Откуда-то взялись не только силы, но и дар речи. — Понимаю, как это выглядит в ваших глазах — взрослый мужик с прищепками на сосках развращает вашу малолетнюю дочь, но ни я, ни Аня не являемся любителями клуба БДСМ. Более того, я ее не развращал, — тяну руку к стулу и стягиваю с него платье. Кидаю прямо в руки Ане. — У нас все обоюдно. Мы просто играли в карты на желания. Последний раунд проиграл я и, нехотя, но все же исполнил странное желание вашей дочери. Неумно, конечно, но так тоже бывает, — бегло осматриваю кухню на наличие моей рубашки.
— Да, когда человек влюблен он и не такие глупости совершает. Прелестно. Очень приятно познакомиться, — протягивает мне руку Анина мать. Пожимаю в ответ ее ладонь. Видать не этого она ждала.
— Взаимно.
— А ты чего замолкла, Анечка? — вновь встревает Анин отец.
— Я не могу придумать достойный ответ. Можно притвориться мертвой как в страшном сне?
— Нельзя, — парирует он в ответ.
— Ну, тогда потвержу… подвержду… оммм подтверждаю слова Богдана. Кстати, хотите мясные рулеты? Мой господин готовил. В смысле Богдан.
— Мы не голодны, — резко отвечает Анин отец.
— У вас такое красивое тело, как с картинки, — перевожу взгляд на девчонку лет десяти. Может чуть больше. — Вы чем-то колитесь? — продолжает она. Ясно — младшая сестра.
— Таня! — одергивает ее мать.
— Да, ботоксом, — как ни в чем не бывало отвечаю я, продолжая искать взглядом свою рубашку.
— Не может такого быть. У вас морщины на лице глубокие, — ну-ну, очередная язва растет.
— Нормальные среднестатистические морщины, согласно возрасту, — неожиданно подключается Аня, накидывая на меня рубашку. Ох ты ж Боже мой, наконец-то проснулась и одежку нашла. — И это, Танечка, не стероиды, а усиленные занятия спортом, чего нам с тобой не дано. Тебе, кстати, пора спать. Можешь смело идти наверх. Благословляю.
— Иди, иди, Танюш, — поддакивает мать.
— Ну, блин. Так неинтересно.
— Иди, — настойчиво повторяет она. — А вообще предлагаю посидеть всем месте. Познакомиться поближе и отпраздновать Анин день рождения уже не чаем, а чем-то более крепким.
— Замечательная идея, вот только не подскажете, почему вы вернулись раньше времени? Подловить меня на чем-то хотели? — бросает Аня, не скрывая в голосе сарказма.
— Не выдумывай. Просто Миша проговорился, что запер тебя, ну и я решила вернуться. Хотела тебя предупредить, но твой папа сказал, что в таком случае ты избавишься от… ксилометазолина. А мне, как и Мише уже хотелось узнать, что это за такие капли. Вредные или все-таки нормальные.
— Хорошие, мама, капли. Хорошие. А папа вот чисто случайно решил проговориться вечерком. Ну-ну.
— Аня, — одергиваю ее за руку, как только понимаю, что она не только проснулась, но и хочет открыто конфликтовать с отцом. Не то время и совершено не тот случай, учитывая, что сама и явилась виновником сложившейся ситуации.
— Ты хочешь мне что-то сказать? — как в чем не бывало, спрашивает ее отец.
— Хочу! — выкрикивает она.
— Да я только за, давно уже пора.
— Не конфликтуй, — цежу ей на ухо, схватив за руку, как только она ступает вперед. — И не глупи.
— Постараюсь, — произносит шепотом, следуя за своим отцом.
* * *
— Присаживайтесь на диван, Богдан. Что вы как не родной, ей-Богу. Не бойтесь, мой муж крайне положительный герой, несмотря на возможно грозный внешний вид. В смысле, крайне положительный человек. Так что, когда вы будете разговаривать с ним, а вы по любому будете это делать — не бойтесь, даже если страшно.
— Мне не страшно. Однако я бы предпочел не попадать в столь неловкую ситуацию.
— Хорошо, что не страшно, а Аня та еще затейница в словах и действиях, так что у них все разрешится мирным путем, ну и у вас думаю тоже. Не просто так ведь вы стали заведующим отделения. Значит, говорить и хамить умеете. И да, не обижайтесь на меня и мужа за наши шутки на кухне. Мне кажется, так лучше, чем сокрушаться, что у нас на кухне делает мужик с прищепками на сосках с нашей полуобнаженной дочерью.
— Согласен. Так лучше, — присаживаюсь на диван, мысленно четвертую себя за то, что оказался в такой ситуации. Это не мой удел. Скорее Егора. Да кого угодно, но не мой. Хотя о чем я — с появлением на моем жизненном пути Ани, жизнь заиграла совершенно новыми красками.
— Часто вы, кстати, готовите? — разливая вино, интересуется мать Ани, указывая взглядом на приготовленное мною мясо.
— Нет Я редко готовлю.
— Почему?
— Привык, что это делают для и за меня. Нет смысла кашеварить.
— Понятно, — протягивает мне бокал с вином. — Можно пока чуточку выпить за знакомство, — с запинкой произносит она, как будто не решаясь добавить что-то еще. Забавно, я вдруг осознаю, что она в курсе моего семейного положения. Сам не знаю почему. Но ее совершенно нерешительный в данную минут взгляд и невозможность что-либо произнести, это только подтверждают.
— Не сочтите за наглость… не знаю, как сказать. Аня все-таки моя дочь и лучше перебздеть, чем… недобздеть.
— Да, лучше перебздеть, — киваю, отпив вино. — Готовит мне моя вполне взрослая дочь. Вы ведь в курсе моего семейного положения. Мой брак — чистая формальность, которая подходит к логической концовке, в виду бракоразводного процесса. Ваш муж наверняка все обо мне знает и без Аниных излияний.
— О вашем статусе женатого мужчины, я узнала только сегодня от моего мужа. И да, вы правы. Он, как оказалось, это знал. Но, видимо, щадил меня.
— Да не в чем вас щадить. Аня — не разлучница. Я не живу со своей еще пока действующей супругой уже десять лет. Причины сохранения моего брака касаются только меня. Не переживайте, ваша дочь — не моя временная забава.
— Мне бы очень хотелось, чтобы моя дочь была счастлива. Банально, но факт.
— Мне бы тоже этого хотелось для моей дочери.
— Мы почти одногодки, — задумчиво произносит моя собеседница, как только ее младшая дочь все-таки соизволила подняться по лестнице. Черт, как же узнать имя Аниной матери.
— Я на семь лет младше, так что, нет, мы не одногодки. Я моложе, — ничуть не раздумывая, отвечаю я.
— Вы не совсем джентльмен.
— Грешен. Есть такое. Но вы прекрасно выглядите, как раз на тридцать пять. Максимум тридцать шесть, — говорю совершенно серьезно. Лицо молодой женщины, только глаза говорят о том, что она старше. Красивая, надо признать, женщина.
— А я думала на тридцать. Тридцать два. Все так говорят.
— Врут.
— Да, вы точно не джентльмен, но что-то в этом есть.
— Вот и Ане это нравится.
— Но постойте, если я выгляжу на тридцать пять, стало быть, мы действительно почти одногодки, потому что вы выглядите ровно на тридцать шесть. Я получается даже моложе.
Мда… все-таки гены прослеживаются. Никуда их не деть.
— Ну, получается, что так. Вы правы… мама.
— Вы не знаете, как меня зовут, да?
— Не знаю. Снова грешен. Точнее не помню, — честно отвечаю я.
— Вы прям какой-то грешник получается. Шутка. Я — Оля и…
— Я могу называть вас мамой, — с улыбкой дополняю я.
— Шалун, — усмехается, отпивая из бокала вино. — Лучше на «ты», учитывая, что мы почти одногодки. И никакой мамы. Просто Оля.
Дальше она о чем-то говорит, я не особо вникаю. Сначала пытаюсь найти схожие с Аней черты, затем думаю о том, как странно повернулась моя жизнь за какие-то два месяца. Забавно, но несмотря на позорные прищепки на сосках, меня все устраивает. Даже больше скажу, если бы меня с ними не застукали, я бы и дальше как Аня играл на совершенно дебильнейшие желания — аля станцевать голой, выбежать обмотанной туалетной бумагой во двор и прочее. Я бы однозначно задал ей жару. Да, дурачиться тоже нужно. Иногда.
