— Эй, — удар с другой стороны, — там кто-то есть? — женский голос, звучит в ушах.
Не сразу соображаю, что голос реальный, продолжаю слабо стучать по двери.
— Эй! Вы меня слышите? — голос становится громче.
На этот раз я понимаю, меня кто-то нашёл.
— Д-дааа, — через боль шепчу хриплым голосом.
Видимо меня не слышно, вкладываю всю оставшуюся силу и бью по двери.
— Черт! Подождите я сейчас попробую сбить замок, — кричит девушка, — и от куда он здесьпоявился? — скорое себя, чем меня спрашивает она.
Следом раздаётся череда громких ударов, девушка матерится.
— Послушайте, у меня не получается, здесь нужен хотя бы лом, но не кирпич, он крошится, — тяжело дышит, — но я могу сбегать до посёлка и позвать на помощь, только это займёт минут тридцать в одну сторону, — говорит моя спасительница.
То ли от радости, то ли от бессилия не могу поднять руку, для удара.
— Эй! Вы слышите меня? Отзовитесь! — в голосе испуг, — чёрт, чёрт, чёрт, я сейчас попробую найти, какую ни будь трубу и сбить, этот чёртов замок, — кричит девушка.
И снова тишина, меня уже не трясёт от холода, тело болит, но не так сильно видимо я уже привыкла к этой боли.
— Я здесь! Слышите? Я здесь! Сейчас я вас освобожу, — кричат с той стороны.
Голос моей спасительницы: приятный, звонкий, успокаивающий. Скрежет метала, больно бьёт по ушам, он продолжается довольно долго.
— Да! Я это сделала, у меня получилось, — радостно вопит девушка.
Скрип тяжёлой двери, и меня слепит дневной свет, окутывает свежий, морозный поток воздуха.
— О боже! Девушка вы живы, — чувствую горячие руки на своих щеках, — сейчас, сейчас я вам помогу, вы только держитесь, — чувствую, как меня одевают во что-то, но тепла я не ощущаю.
Открываю глаза и первым, что я вижу, красивое лицо девушки, обрамлённое чёрными длинными волосами. Она нежно улыбается, хотя в глазах испуг.
— А тебя случайно не Арина зовут? — спрашивает незнакомка.
Киваю головой в знак согласия.
— Господи, да тебя же ищут повсюду!
Меня ищут, и нашли и это самое главное.
— Арина, меня зовут Аня, — называет свое имя, — послушай, я боюсь оставлять тебя одну. Нам надо добраться до окраины леса, там связь ловит, и мы вызовем подмогу. Я дотащу тебя на вон той еловой ветке, — показывает рукой в сторону, — в моём пуховике ты не должна сильно замёрзнуть, здесь недалеко, — торопливо говорит Аня.
Снова киваю в знак согласия.
— Ты только главное не отключался, — заглядывает мне в глаза, — так давай застегнём замок и в путь.
Эта маленькая хрупкая девушка уложила меня на еловую лапу и потащила на окраину леса. Она несколько раз останавливалась — проверяла меня. И вот мы на месте, Аня залезла на дерево, что бы поймать связь и вызвать помощь.
— Мишка! Ты меня слышишь? Мишка! — кричит в трубку Аня, — да это я, срочно найди тех людей, что девушку ищут, я её нашла, мы на окраине леса около дороги… — быстро продолжает тараторить, рассказывая путь.
Вот и всё, нас скоро от сюда заберут, и я увижу моих любимых. Чувствую, как снова проваливаюсь в темноту, но теперь я не боюсь — со мной рядом Аня.
24.1
МАТВЕЙ
Слова Тохи слегка отрезвили, он прав сейчас я нужен Снежки. Встряхнув головой, осмотрелся вокруг, наткнулся на взгляд Глеба, по глазам вижу, во всём происходящим винит меня. Да и плевать, мне главное найти Арину.
А дальше потекли тяжёлые дни поисков. Мы не знали, где находилась Арина, и нам некого было спросить. Парень, который помогал Машки, скончался на месте. Оказался таким же больным, они вместе проходили лечение, по слухам медицинского персонала он любил Машку и вроде, как она отвечала взаимностью. Сама Машка получила серьёзную травму позвоночника, её прооперировали и ждали пробуждения от наркоза. Но судьба решила поиздеваться надо мной, видимо, ей мало, моих страданий. Она впала в комму, Тим привёз врача, который лечил Юрка после аварии. Кстати Юрок пришёл в себя в новогоднюю ночь. Но уже шестой день, без сна и покоя обыскивали все дома, где временно отсутствовали хозяева. Толку ноль, словно её отправили на луну. Были предположения, что нас специально завезли в этот посёлок, а саму Арину спрятали в городе. Искали все: друзья, близкие, полиция, даже присоединились волонтёры. Снежа словно чувствовала, что с мамой случилась беда, последнее дни часто капризничала, засыпала только на моих руках, удивлением было, что дочка не пошла на руки к Егору, увидев его расплакалась. Даже собака тосковала по хозяйке, Джек скулил по вечерам, уткнувшись мордой в мои ноги. От всего этого становилась в тысячу раз тяжелея, хотелось выть, громить всё вокруг, но каждый раз стискивал зубы до скрежета, и снова отправлялся на поиски.
И вот сейчас, сижу в машине смотрю на карте отмеченные дома, в которых провели полный обыск. Всё осложнял один факт, рядом находился ещё один посёлок, и между ними проходит дорога, поэтому проверяли оба. Оторвал от карты глаза и посмотрел вперёд, ко мне через сугробы бежал Ник, в груди, что-то ёкнуло. Друг добежал до машины, опёрся о капот, стал приводить дыхание в норму. Выскочил из машины, в прыжке оказался рядом с другом.
— Ну, — не узнаю своего голоса.
— Мот, мы нашли её, понимаешь, нашли, — хохоча, говорит Ник.
— Почему мне не позвонили сразу, — требую от друга.
— Так у тебя телефон молчит, — продолжает смеяться.
Вокруг всё закрутилось, завертелось. Не помню, как добрались до места, где нашли Арину.
Это оказалась окраина леса, где её вовсе не искали, мы прибыли первыми. Глазами на белом фоне выхватил: не высокую, худенькую, черноволосую девушку. Она стояла в одном свитере и джинсах, махала нам руками, и кричала слова о помощи, а радом на снегу не шевелясь, лежала Арина, одетая в длинный пуховик, видимо девушка одела его на Аришу.
Выпрыгнул из машины, не дожидаясь полной остановки, увяз по колено в снегу, выкарабкался и чуть на четвереньках пополз к любимой. Следом выскочили: Тим, Егор Тоха и Ник, бросились за мной. Добрался до Арины, обхватил её лицо руками, прижался к губам. Выглядела она плачевно: бледная кожа, чёрные круги вокруг глаз, потрескавшиеся и иссохшие губы, скулы выделялись, она сильно похудела. Руки перепачканы в крови. Как бы я её не звал, Ариша не приходила в себя. Поднял голову на девушку, что стояла рядом, и сразу нахмурился, на её лице были следы побоев: разбита губа, свежий синяк на скуле, и полопанные капилляры в глазу с той стороны, где находился след. Поднял взгляд выше, и заметил озверевший взгляд Тима направленный на девушку, которая его не замечала, она сбивчива рассказывала Тохе, как и где нашла Арину. Дальше была погрузка Арины в карету скорой помощи, обследование, и кучу анализов. Нас к ней не пускали долгие часы. Хоть я и понимал, что она рядом, за этой чёртовой дверью, и не куда больше не денется. Но страх не отпускал.
Сутки! Целые сутки Арина не приходила в себя. Во мне были смешанные чувства: радость, тревога, злость. Весь этот коктейль бушевал во мне ровно до пробуждения Арины, мне наконец-то разрешили зайти к ней в палату.
Моя девочка лежала на функциональной кровати: бледная, изнеможённая, она смотрела в потолок. Дверь за моей спиной закрылась слишком шумно, Арина перевела взгляд в мою сторону и её глаза наполнились слезами. В несколько шагов преодолел расстояние между нами, аккуратно улёгся радом, нежно сжал её тело в свои объятия. Уткнулся в тонкую нежную шейку своим носом, вдыхая такой любимый, и родной запах. Арина продолжала плакать, сжимая в маленькие кулачки, тонкий пуловер на моей спине.
— Тиши, тише милая, я рядом всё позади, — шептал слова утешения.
Оторвался от шейки, нашёл её пухлые губки, покрытые тонкой, шершавой коркой. Поцелуй был: нежным, легким, едва уловимым, боялся причинить боль.
— Малышка, родная успокойся, — покрываю бледное лицо поцелуями.
— Я… думала, что… не увижу больше… Снежу и тебя, — с трудом выговаривает любимая.
От её слов в горле образовался ком, мешающий сказать хоть слово. Сжимаю челюсти до зубной боли, зажмуриваю глаза, прижимаю Арину к себе крепче. Как я хочу забрать себе всю ту боль, что она испытывает, всю ту муку, что она пережила. Почему? Почему нельзя по щелчку пальцев перенять у любимого тебе человека всю боль и печаль?
