всем, кто поступал со мной мерзко… - Язык проглотил? Когда ты уже смиришься с тем, какой ты жалкий неудачник? Выносить говно из-под меня – это все, на что ты способен. Хоть какой-то толк. А когда подохну, че от тебя останется?
Я медленно подошел к кровати и взял подушку похолодевшими пальцами.
- Ну хоть помнить будешь, - продолжал он издеваться, - запах помнить будешь, и цвет простыней…
- Буду, - ответил я, а волна ненависти уже шарахнула мне в голову. – Обязательно буду помнить. Каждую мелочь. Каждое слово. Каждый удар.
Я поднял подушку и положил ему на лицо, а затем лег на него сам, крепко прижимая, и не давая ему сделать вдох. Он начал брыкаться, но был, разумеется, слабее меня. Отец дергался, мычал и кряхтел, пока силы не оставили его, и он не потерял сознание. Я продолжал лежать на нем пять минут, десять минут, полчаса, и только после этого поднялся, отбросил подушку в сторону и попытался нащупать пульс. Его не было, как и дыхания. Он умер. И впервые за долгие годы я испытал настоящее облегчение и счастье. Улыбка растеклась по моему лицу. Какое же это приятное чувство…я бы повторил…
Козлов Владимир
Бросил окурок на могилу отца, но потом нагнулся, подобрал его и откинул в сторону. Руку вытер о брюки. Затем высоко поднял документы, которые недавно подписал Дамир Кирсанов, и помахал ими перед надгробием.
- В шаге от победы. Заслуженной победы, в которую ты не верил. Осталось два шага, и я получу все, к чему шел столько лет. После всех этих скитаний, после пряток от полиции, после помоек и вынужденной смены личности и образа жизни, да всего, я – Вадим Николаев, верну себе имя.
С портрета на камне на меня смотрели его равнодушные глаза. Даже мертвый он был абсолютно безразличен ко мне.
- А знаешь, что самое смешное? – я скривил губы. – То, что я всю жизнь таскал клок волос с твоей головы, который вырвал в день твоей смерти на память, и только спустя много лет смог провести экспертизу ДНК, подтвердившую, что я на девяносто девять процентов являюсь тебе сыном.
Не выдержав, я зло рассмеялся.
- Ты называл мою мать шлюхой, считал меня ублюдком, рожденным после ее бл*тства, бил, унижал меня, калечил, а я, оказывается, твой родной сын! Но теперь это уже не важно. Ты давно сдох. Надо было убить тебя раньше, но я не мог. Все надеялся доказать тебе при жизни, чего я стою. Но как получилось, так получилось… Уверен, что ты в аду, и надеюсь, оттуда внимательно наблюдаешь, потому что сегодня все понесут наказание за то, что сделали со мной…
- Вам лучше это увидеть, - прозвучал рядом лишенный эмоций голос Андрея.
- Че такое?! – рявкнул на него. Он прекрасно знал, что я терпеть не могу, когда меня отвлекают на кладбище.
- Посмотрите.
Андрей протянул мне планшет, и запустил видео.
«Сегодня известный бизнесмен Руслан Кирсанов и его жена Снежана Кирсанова сгорели…»
- Что за ересь?! – заорал я. - Я прекрасно знаю, кого сжег, и это был не Руслан!
Сжал кулаки от бессильной ярости. Кто-то пытается сломать мой план! Надо поскорее добраться до Ригермана, и убедить его в своей правде. Хотя все можно переиграть, выставив Дамира убийцей… На крайний случай…
- Поехали! – бросил я Андрею, вернув ему планшет. – Нельзя терять времени.
Телефон запищал, оповещая о входящем вызове. Я достал его из внутреннего кармана пиджака и не глядя принял вызов, направляясь к автомобилю.
- Козлов… Что? Какие соболезнования? По поводу гибели дочери и внуков?... Ах, да-да… Это большая утрата для нас с женой! Мы будем вечно скорбеть… Похороны? Пока не решено… Мне сейчас неудобно говорить. Сами понимаете! Такая трагедия!...До свидания!
Убрав телефон обратно, ухмыльнулся. Чуть было не забыл, что Снежана – якобы моя дочь. Она ведь тоже погибла. А мне нужно будет играть роль убитого горем отца и несостоявшегося деда. И не только перед Ригерманом, но и перед общественностью. Я должен заработать авторитет в глазах людей, чтобы спокойно управлять компанией, когда устраню Руслана руками Ригермана.
Лучше бы никто не пытался мне мешать в данную минуту! Если это снова Кирсанов играет в игры, то хрен с ним, ему недолго осталось. Потом отыграюсь на его подстилке и выбл*дке!
Победа на расстоянии вытянутой руки от меня. Она важнее всего остального. Я не должен паниковать. Осталось правильно довести дело до конца. И я обрету все, чего незаслуженно меня лишили.
Сел в машину, и мы тронулись. Несколько километров и пара часов отделяло меня от цели. Я ждал целую жизнь… мой день настал…
20 глава
Снежана
- Мам… - еле слышно прохрипела я. В горле нестерпимо драло, глаза до сих пор болели и слезились, словно вокруг все еще был дым. Я лежала на больничной койке, и пока не чувствовала ног, хотя жжение внизу живота становилось все отчетливее. Детей еще не принесли, но я их видела. Своих маленьких, долгожданных… Я уже и не надеялась их увидеть… - Мам, - позвала еще раз. – Хочу пить… И почему Дамира по-прежнему нет? Его не пускают?
- Тихо-тихо, - прошептала она, поднявшись с кресла в углу палаты. Мама торопливо подошла ко мне, взяла с прикроватной тумбы бутылку и поднесла к моему рту, позволяя сделать несколько глотков прохладной воды. Раньше и подумать не могла, что вода может быть такой вкусной. Сладкой даже. – Дамир ненадолго…отъехал… А тебе нужно отдыхать. И врач сказал, чтобы ты не разговаривала много. Твое горло и слизистая оболочка носа пострадали во время пожара. Хорошо, что термических ожогов легких удалось избежать! Девочка моя! – мама заплакала, поглаживая меня по щеке. – Что же он чуть не сотворил с тобой и с моими внуками! Надо было действовать раньше! Надо было убить его ночью во сне!
Я смотрела на эту маленькую, хрупкую женщину, все еще красивую
