уверенным. Я не позволю этой Оле думать, что она может вертеть моей жизнью.
– Бедная, но гордая, – ехидно заявляет жена Мирона. – Зря ты рассчитываешь на то, что мой муж вернется к тебе. Этого не будет. Он никогда не простит тебе предательства. Никогда. Ты не представляешь, какого ему было. Такого не прощают, – она делает несколько шагов в сторону выхода, а потом, когда ровняется со мной, вдруг останавливается и добавляет. – Знаешь, я сегодня добрая. Даю тебе пару часов на принятие решения. Подумай хорошенько.
– До свиданья! – с ненавистью цежу я.
Девушка хмыкает, но все же продолжает движение.
Когда она уходит, хлопнув дверью, я оседаю на диван.
Во мне кипит такая ярость, что ее невозможно унять. Впервые после подобного угнетающего разговора, я не чувствую себя уязвимой. Я чувствую себя сильной, готовой идти до конца, готовой грызться за возможность моего ребенка общаться с отцом.
Я уверена, что Мирон не поступит со мной так, как говорит Оля. Как минимум потому, что она уже ошиблась – ее муж, кажется, простил меня, и его чувства не умерли, как и мои. Они все еще живут в наших сердцах, как бы не хотели задавить их.
И, увидев сегодня Ольгу с другой стороны, я подумала, может, зря я решила отступить, положив на жертвенный алтарь свою любовь ради счастья Мирона с этой эгоистичной циничной женщиной?
Мирон
Я жду Олю у фитнес-центра. Нужно будет поговорить с ней. Не стоит ей беременной ходить в зал. Уверен, на малыше это не скажется ничем хорошим.
– Привет, любимый, – жена плюхается на пассажирское сидение и тянется ко мне пухлыми губами.
– Привет, – здороваюсь я, отвечая тем же.
– Нужно бросать занятия, – сразу перехожу к делу.
– Мирон, ты что?! – Оля возмущается очень искренне. – Я тогда через пару недель превращусь в жирную корову! Ты этого хочешь?
– Оль…
– Нет, послушай, – перебивает она меня. – Мне нужен зал, чтобы поддерживать себя в форме. Я же и для тебя стараюсь тоже. Пыхчу на тренажерах чуть ли не каждый день, чтобы…
– Ты носишь моего ребенка! – теперь уже жену перебиваю я. – Какие могут быть тренажеры? Это может быть опасным для развития малыша.
Оля смотрит на меня внимательно и часто моргает, точно никак не поймет, о чем я толкую.
– Я завтра же поговорю с твоим тренером. Думаю, он согласится с тем, что тренировки нужно будет прекратить. Тем более, в такое время! Тебе давно пора отдыхать.
– Хорошо, Мирон, – Оля на удивление быстро сдается. – Ты прав. Про малыша я не подумала совсем, – она укладывает ладонь на живот. – просто привыкла заниматься, вот и все. Это часть моей жизни.
– Если ты так хочешь тренироваться, можно найти фитнес, подходящий для твоего положения. А лучше, вообще подобрать инструктора, что будет приезжать к нам домой. Мне будет спокойнее, если ты перестанешь таскаться по городу. Тем более, без машины. Почему ты, кстати, без машины?
– Честно? – жена прищуривает глаза.
– Конечно.
– Хотела, чтобы ты забрал меня. Помнишь, как раньше? – она укладывает ладонь мне на щеку и легонько гладит ее большим пальцем. – Когда мы еще не были женаты, ты всегда заезжал за мной. Мне нравились твои ухаживания.
– Да, конечно, помню, – с грустью соглашаюсь. – Но сейчас много работы, ты же знаешь.
Оля с шумом выдыхает и отстраняется.
– После свадьбы все пошло наперекосяк. Я просто не понимаю, что с тобой.
– Со мной все в порядке. Много дел, я же сказал. Тебе не о чем переживать.
Я, наконец, запускаю мотор, и мы трогаемся с места.
– Давай, сходим завтра куда-нибудь? Пригласи меня в ресторан, Мирон. Я хочу в коем-то веке поужинать с тобой.
– Да, конечно, – сухо отвечаю.
Я соглашаюсь больше на автомате, потому что все мои мысли сейчас заняты Аней. Я не могу просто так взять и не думать о ней. Она оттолкнула меня в очередной раз, хотя я вижу, что это вовсе не то, чего она желает.
«Тебе лучше уйти», – крутится в голове дурацкая фраза, что мне пришлось сегодня услышать.
Я хочу смириться с тем, что так оно и есть, мне нужно уйти, мне вообще нужно перестать думать о ней, но не выходит. Чем больше мы общаемся, тем сильнее чувства вспыхивают внутри. Будто они только и ждали того момента, когда я дам слабину. Сдамся. Позволю желаниям взять верх над разумом.
– Сегодня я была у Ани, – начинает Оля ни с того, ни с сего.
– Что? – переспрашиваю, потому что кажется, мне послышалось.
– Я ходила сегодня к твоей Ане, – повторяет жена. – Ты поставил ей охрану? Она так ценна для тебя?
– Кто-то охотится за моим сыном. Я должен его защитить, – пытаюсь сгладить непонимание между нами. – Зачем ты была там? Я просил не приходить на квартиру и не трогать Аню.
– Мирон, ты что не понимаешь, что третий лишний? Никому не понравится, когда муж встречается с другой, пусть даже из-за сына.
– Ты не доверяешь мне? – выгибаю бровь.
– Доверяю. Но я хотела как лучше.
– «Как лучше» что? – начинаю раздражаться. – Я запрещаю тебе приходить туда, поняла? От этого лучше не будет никому, поверь!
– Зря ты защищаешь… ЭТУ, – с презрением цедит Оля. – Охраняешь ее, а она ни стоит вообще ничего.
– Прекрати оскорблять Аню! Она родила моего ребенка.
– Ага, – хмыкает жена. – А потом решила продать его.
– В смысле, продать? – непонимающе рычу.
– Ну, я же тебе говорю. После того, как ты отказал мне в том, чтобы мы забрали малыша себе, я решила, что нам с этой Аней нужно поговорить по душам без твоих ушей. Уладить все. Как-то выстроить наши отношения, ведь, как ни как, мы теперь связаны.
– И? Это мы тоже обсуждали. Я запретил тебе ехать! – напоминаю.
– Прости, Мирон, но я так не могу. И я очень рада, что поехала. Эта встреча открыла мне глаза на многое. Может, и тебе откроет.
– Ну? – теперь не терпится узнать о чем речь.
– Аня предложила мне выкупить ребенка, – с возмущением сообщает Оля.
– Что значит, выкупить? – закипаю.
–
