сожаление. Ощущая сильнейшее разочарование, тяну вниз бретельку из ровных, круглых, как на подбор, жемчужин. Судя по цене, их вручную собирали русалки в море!
– Почему это?! – Мирьям пресекает мои попытки снять платье, не дает даже до конца спустить бретельки. - Что за глупости?
Мира вглядывается мне в лицо, и я поспешно отвожу взгляд в сторону. Мне кажется, она из тех людей, кто может одним взглядом в душу заглянуть.
Не зря зеленоглазая!
– Платье великолепно и, чувствую, дело совсем не в нем, так? Говори, - настаивает на своем Мирьям, беря мои прохладные ладони в свои теплые руки, - или же я подключу тяжёлую артиллерию, – приподняв бровь, она, мило улыбнувшись, громко тянет. - Ангелина-аа!
– Нет, не надо, – бормочу поспешно, понимая, что вдвоем они точно подавят меня своим авторитетом. – Оно очень дорогое.
Глава 35
Алена
– Дорогое и…? - искренне удивляется Мирьям. – Ты не закончила.
Свет от софит ярким светом падает девушке на лицо, подчеркивая ровность и гладкость белоснежной, словно дорогой фарфор, кожи. Большие глаза, опушенные длинными черными, как смоль, ресницами пытливо вглядываются в мое раскрасневшееся от переживаний лицо в поисках ответа на вопрос.
Неожиданно для себя начинаю сердиться на Мирьям.
Тяжело вздыхаю, понимая истинную природу своих чувств. Я знаю, что злость — трусливое продолжение грусти. На мой взгляд намного проще злиться на кого-то, чем сказать, что ты чем-то расстроен.
Разве она не понимает, что я не такая, как они?
Я навсегда запомнила слова мамы, хоть и была совсем крошкой: лучше быть бедным и опрятным, чем богатым и носить то, что не стоит этих денег, выглядя из-за этого безумцем. Это платье стоит баснословных денег!
Разве не безумие - надеть целое состояние на один вечер, а потом отправить его висеть на долгие годы в шкаф?
Совсем недавно я считала каждую копейку в растянутом кармане джемпера, в надежде наскрести на самую недорогую буханку хлеба, а сейчас мне предлагают купить платье, которое стоит дороже, чем вся моя жизнь.
Пусть эти слова и звучат сильно громко, но я не привыкла себя обманывать. Не бедность невыносима, а презрение. Я могу обходиться без всего, но я не хочу, чтобы об этом знали. Но, похоже, другого выхода у меня нет.
Ухватив пальцами тисненую позолотой этикетку, показываю брюнетке для неподготовленного человека шокирующие цифры:
- Оно безумно дорогое, Мирьям, ни к чему такое расточительство, – набрав побольше воздуха в легкие добавляю. – И, давай, закончим, пожалуйста, этот неловкий разговор. Сложив руки на груди, Мирьям саркастически приподнимает бровь. На лице девушки появляется выражение лица, между строк которого четко читается: «Как бы не так, моя дорогая!»
– Обещаю, у нас с тобой в будущем будет еще ооочень много неловких разговоров, Алена. Привыкай.
Звучит, как обещание, но, как ни странно, я чувствую облегчение. В будущем…!
Не каждый готов биться с «тараканами» другого человека, к тому же малознакомого. А, может быть, мне хочется, чтобы кто-то оправдал мое острое почти непреодолимое желание надеть это произведение искусства из тончайшего тенселя? Ведь у меня закрадываются подозрение, что те слова мамы были сказаны из-за нашей глубокой нищеты.
Оттолкнувшись от одного из стеклянных стеллажей, Мира поднимает взгляд умных зеленых глаз. В них плещется такой ураган из чувств, что на секунду перехватывает дыхание. У меня не остаётся никаких сомнений – Садулаева Мирьям намного глубже, чем кажется на первый взгляд.
– Я была на мели много раз, но не была бедной! – Мирьям в гордом жесте приподнимает аккуратный округлый подбородок, и я понимаю, что еще очень много не знаю об этой девушке. Но мне ужасно хочется узнать.
- Бедность — это состояние ума, - постучав для наглядности пальцем по виску, Мира добавляет с горячностью. – Все идет отсюда, Алена. Поверь. Быть богатым надо уметь. Быть бедным намного проще.
Смотрю во все глаза на эту элегантно одетую, источающую дорогой аромат люксовых духов девушку. Странно, но почему-то я ей верю. В отличии от Мирьям, я всегда была бедной. Откуда же мне знать, какие могут быть проблемы у тех, кто при деньгах?
– Знаешь, Ален, человек, страдающий зубной болью, считает счастливыми всех, у кого не болят зубы. Бедняк делает ту же ошибку относительно богатых. Так что, берешь это платье и - точка.
Глаза начинает пощипывать. Именно такого человека мне всегда не хватало рядом – смелого, гордого, прямолинейного.
Мирьям обезоруживающе подмигивает, безошибочно распознав мои эмоции. Садулаева кивает непринужденно на мой сарафан, что выцветшим пятном аккуратно лежит на спинке кресла.
– Зря ты переживаешь. Уж кто-кто, а я не сужу по внешности. За бедной одеждой может скрываться богатое сердце – этот урок я выучила еще очень давно. Уже ощущая близко подступающую капитуляцию, чувствительно впиваюсь ногтями в свою ладонь так, что морщусь от пронзившей боли.
– Мир, - с моих губ слетает умоляющий стон, когда я признаюсь, - мне так неудобно! Но,похоже, у этой девушки напрочь отсутствует чувство такта:
– Нет! – зеленые глаза вспыхивают откровенным негодованием. - А подпортить деловую репутацию своего будущего мужа - удобно?! – Мирьям смотрит прямо, будто хочет достучаться до меня. - Ален, я не знаю, что у тебя было «до» Димы. Только без обид, но сейчас ты просто не имеешь права выглядеть неподобающе для жены крупного известного в определенных кругах бизнесмена.
Удивленно моргаю. Бизнесмена?
– Дима военный, а не бизнесмен, – в голове мгновенно яркой вспышкой всплывают рассказы Волкова о Северном Ледовитом океане, его уверенные движения за штурвалом яхты. Да и поступь военного ни с чем не спутать.
- Военный? - удивленно переспрашивает Мирьям. Красиво очерченная бровь ползет вверх. – Ты хотела сказать - бывший морпех? Не забывай, что ЧВК - негосударственная силовая структура. Как, по-твоему, Дима имеет яхт-бизнес? Военным запрещено иметь свое дело. Так что, Димочка твой – бизнесмен до мозга до
