этого старика, но теперь я понимаю, как ошиблась. Мой учитель был просто ангелом.
- Извините…, - не выдерживаю и очень хрипло начинаю, но тут же замолкаю, прочищаю горло лёгким покашливанием, - зачем вы меня позвали? – сидеть здесь нет больше моральных сил, ещё чуть-чуть и просто сбегу.
- Мне скучно, - получаю ответ и сказано это таким тоном, словно от меня отмахнулись.
«Скучно?!» Тогда какого чёрта он молчит? Или же ему становится весело вот так смотреть на меня, как на мышь в ловушке у хищника?
- Послушайте…, - поднимаю взгляд на старика, но не успеваю договорить.
- Как вам дом, Милана? – перебивает мужчина, - нравится? Все обследовали? – сыпет вопросы с явном ехидством в голосе.
- Я ничего не обследовала, из комнаты не выхожу, поэтому нравится мне ваш дом или нет, не могу сказать, - отвечаю с раздражением в голосе.
Да что же это такое? Сама себя не узнаю, никогда так не вела себя со взрослыми людьми, вежливо говорить с этим человеком не получается, словно он меня своим хамством заразил.
- А что же вы так, Милана? Чего сидите, вас вроде не запирали под замок, и этот дом уже не мой, он Мишкин, и до его совершеннолетия ваш, так что можете хозяйничать, пока, - выделяет последние слова.
Прикрываю глаза, слегка качаю головой. «Не заперли под замок?», а разве это не так? Я здесь не по собственной воле!
- Что-то я не вижу радости на вашем лице? – продолжает мужчина.
- А чему я должна радоваться? – открываю глаза, смотрю в упор на старика.
- А разве нечему? – вздёргивает одну бровь вверх, - ваш сын несказанно богат, вы можете пользоваться теми деньгами, что ежемесячно будут поступать на ваш счёт, сумма, конечно, ограничена, но она весьма приличная, на многое хватит, - ошарашивает меня прадед моего сына.
- Мне не нужны эти деньги, - качаю головой, - и я совсем не рада всему этому кошмару, безусловно, деньги многое решают в этой жизни, но счастья они не приносят, от них одни беды, неужели вы ещё этого не поняли? Ваш внук пошёл на такой ужасный поступок ради вашего наследства, потерял человечность, хотя…, - поджимаю губы, - человечности в нём наверное и не было. С рождения с золотой ложкой во рту, получал всё, что хотел, избалованный деньгами, вот и вырос такой сволочью, - выплёскиваю внутренние негодование.
- Завидуете, что у вас такого не было? – с ухмылкой и прищуром глаз произносит старик.
От таких слов начинаю задыхаться, да как он может такое говорить? Что он за человек такой?
- Вы с ума сошли? – резко поднимаюсь, - как можно такому завидовать? Ваша семья готова убивать друг друга ради денег! Вы все погрязли в гонке за богатством, испачкались с головы до ног, и не только внешне, но и внутренне! Мне жаль вас, правда жаль, вы лежите здесь сейчас, вокруг вас нет близких, зато вы несказанно богаты, вот только ваши деньги не могут подать стакан воды, поддержать вас за руку. Вы растеряли всех близких, и виноваты в этом сами! Павла нужно было любить и воспитывать, учить любить семью, любить и заботиться о близких, а вы сделали из него такого же монстра, как и вы сами, любящего только деньги! - меня несёт, остановится не получается, этот омерзительный старикан пробудил во мне такой гнев, что всё тело трясёт крупной дрожью.
Поворачиваюсь к выходу из комнаты, не хочу здесь больше находится, до ужаса не приятно быть рядом с таким гнилым человеком. Павел весь в своего деда, такой же гнилой!
- К сожалению вы правы, Милана, - настигает у самого выхода, не успеваю даже за ручку двери взяться.
Медленно поворачиваюсь к старикану, смотрю и не верю в услышанное! Может показалось?
- Я и правда погряз, как вы выразились в «гонке за богатством», но меня так воспитали, с детства приучали к правлению и заработку денег, пополнять казну семьи, это было самым главным. Я так же воспитывал своего сына, Филипп был очень умным, к десяти годам он мог легко приумножить выделенные ему карманные средства, вот только с Павлом получилась осечка, не в нашу породу пошёл, - скривился мужчина, - я давно понял, что не сможет он править всем, но до последнего надеялся хоть чему-то научить. Его мать та ещё стерва вместо того, чтобы направить сына на нужный путь, увела в сторону, захотела просто получить построенное чужими руками. Мужчины нашей семьи всегда уважали своих женщин, под венец шли не по любви, по расчёту, чувства появлялись позже, но так как Павел, никто не поступал. Упустили мы его, - вздыхает старик, - в этом есть и моя вина, - с каждым сказанным словом, мужчина становился всё мрачнее и несчастнее.
- Я очень рада, что вы понимаете и признаёте свою вину, вот только все что произошло, не исправить, - говорю и развернувшись обратно, дёргаю дверь за ручку и открыв её, покидаю комнату Кристиана.
Как бы ему после нашего разговора не стало ещё хуже, надо бы позвать Светлану, пусть проверит деда. Больше в его комнату я не зайду, мне и этого разговора за глаза, внутри все горит огнём, его слова о зависти очень обидны. Как же я хочу уехать из этого дома и никого больше не встречать в своей жизни из этой семьи! Готова даже с самим чёртом убежать, только бы подальше!
Как бы не старалась вытравить мысли о прошедшем разговоре с Кристианом, тяжёлый осадок остался глубоко во мне, он словно вековой дуб пустил корни и крепко накрепко закрепился там. Тяжело вздохнув, подошла к окну, сегодня солнечно, на улице очень тепло, и неожиданно для самой себя захотелось выйти на свежий воздух, погреться в лучах солнца.
Развернувшись, подошла к кувезу, увидев, как Миша шевелит своими крошечными пальчиками, улыбнулась. Светлана говорит, что мой сынок хорошо набирает вес и совсем скоро он достигнет нужного веса, и тогда я смогу впервые взять его на руки, прижать к себе, дотронутся губами до его лобика, вдохнуть его запах.
Шумно вздохнув, прикрыла глаза. Нужно всё-таки погулять, хоть на немного выйти из этого дома. Подойдя к шкафу, сдвинула большую створку в сторону, оглядела свой гардероб, который два дня назад привёз для меня курьер. Как оказалось, это Эрик позаботился на огромном расстоянии. Он звонит каждый вечер,
