Теперь я понимаю, чего мы так долго ждали.
Даже предположить не могу, зачем он пришел. Боюсь спросить его об этом. Хочу начать разговор, но заикаюсь. Решаю, что лучше молчать. Молчать, пока снова не наломала дров.
- С тобой все в порядке? Мне сказали, что…, - он не договаривает и его фраза так и продолжает висеть в воздухе.
Стою, как истукан и смотрю в его глаза.
- Я хотел сказать, - продолжает он. Его голос звучит, снимая нервную дрожь в моем теле.
– Он больше не побеспокоит тебя. Никакого суда не будет.
- Как? – вздрагиваю. Делаю шаг на встречу. Преданно заглядывая ему в глаза.
Он стоит напротив меня. Я ловлю почти каждое его движение и боюсь дышать. Затаив дыхание чего-то жду, вглядываясь в его мужественные черты лица.
Герман легко обхватывает мои плечи и грустно произносит:
- Прости меня… Прости если сможешь.
Готова, хоть сейчас рухнуться в его объятья. Нет-нет. Это невозможно. Не удержаться. Это в тысячу раз сильнее меня.
Прижимаюсь к его сильной груди. Как же хорошо. Хорошо, что он пришел.
Простила ли я его? Я давно его простила. Может даже не обижалась. Нужно уметь прощать, кого любишь. А я люблю. С его достоинствами и недостатками. Люблю, таким какой он есть. Мой дорогой. Мой самый лучший. Мой Герман.
Единственное, в чем он виноват, так это в том, что пригрел змею. И возможно, эта змея так и продолжала работать, если бы я не спутала ей карты.
Рассказываю ему, как все было на самом деле. Стараюсь улыбаться, шутить, до сих пор не верится, что он здесь, сейчас, со мной.
И мы договорились больше никогда об этом не вспоминать. Навсегда вычеркнуть из жизни. Этот пустой, бессмысленный эпизод. Пусть это будет единственный скелет в нашем шкафу, который со временем покроется большим слоем пыли.
А потом приходит Поля с Лерой. Они приносят мороженное и этим холодным, зимним вечером, мы сидим на больничной кровати, шутим, уплетая белый пломбир в вафельном стаканчике.
И я самая счастливая на свете.
Глава 56
Забираю вещи с общаги. Лера шутит, что ношу туда-сюда. Считает, есть смысл оставить их здесь. И оставить в покое чемодан, потому что он и так немного в шоке.
Сижу на диване в обнимку с Жориком, с котом Жориком (в этом случае нужно уточнение) и наблюдаю, как Лера пытается застегнуть молнию. Она кряхтит, упирается одной ногой в пол другой – в рядом стоящий шкаф и с криком: «Хи-я!» наконец-то справляется с этой трудной задачей. От моей помощи категорически отказывается. Да, по ходу дела, мне теперь даже сумку с продуктами не доверят.
Никак не могу понять, как Лере удалось провернуть эту аферу века. Герман, водитель. Оказывается для женщин, нет ничего невозможного. Теперь я понимаю поговорку: «И в горящую избу войдет и коня на скаку остановит».
- Лер, ты мне вот что лучше скажи. Как ты его нашла? Водителя?
Лера смахивает пот со лба и запыханно говорит:
- А ты знала, что все люди знакомы через шесть рукопожатий. – Садится рядом со мной, делает глубокий выдох и начинает чесать за ухом кота, который пригрелся на моих коленях.
- Это как? – удивленно смотрю на нее.
- Водитель этот, баклан. Проходил медкомиссию в той самой больнице, где работает Жорик. Я позвонила ему. Говорю, делай, что хочешь – но найти мне этого скотину. И ты знаешь, он нашел. Представляешь? Я говорила ему просто в полном отчаянии. Потому что мне больше не кому позвонить. Даже не кому рассказать, кроме тебя. - Лера наклоняется, упирается ладонями в колени и более спокойно продолжает:
- Если честно я не знала, придёт Герман или нет. Машину запустила и надеялась на лучшее.
Я отрицательно качаю головой, пребывая в легком недоумении.
- А водитель? Как же он согласился? Что ты ему сказала?
- Нашла весомые аргументы. Пришлось немного приукрасить. Обрисовать ситуацию не в лучшем свете, - она эмоционально взмахивает руками и округляет глаза. - Но для такого дела – все средства хороши. А этот хохлатый водила, оказался еще и предусмотрительным. Как чувствовал, что-то неладное и вовремя подсуетился. Записал разговор с Вероникой.
Знаешь, как-то Жорик сказал, что выполнит мою любую просьбу. Сделает невозможное - возможным. Я тогда жутко смеялась. Думаю: чеши, чеши мне по ушам. А он сделал, сдержал слово.
- Георгий – настоящий мужчина.
- Настоящих мужчин придумали жены, чтобы пугать своих мужей.
- Знаешь, что мне кажется Лер. Не стоит всех мужчин мерить под одну гребенку.
Ее выражение лица резко меняется на грустный смайлик.
- Просто один раз обожглась. Не хотела снова впускать в свой мир мужика. Рит, а если я уеду к нему, ты будешь скучать? Я просто тоже обещала.
- Я очень буду скучать. Буду писать, звонить так, пока телефон не психанет и не пошлет меня куда подальше. Сотру все кнопки, до мозолей на пальцах, все равно буду продолжать писать тебе, Лер. И помнить тебя. Всегда!
Мы обнимаемся так крепко. До легкого хруста в моей спине. Словно она уезжает на необитаемый остров.
А потом Лера рассказывает про свой горький опыт.
Он – начинающий актер. Она - восходящая звезда Ледовой арены.
Красивый, статный, образованный. Любимец всех женщин. К нему на спектакли выстраивались толпы. А он выбрал ее. Лера молилась на своего избранника, сдувала пылинки. Но когда они расписались, все стало совсем по-другому. Из заботливого и преданного мужчины он превратился в ничтожество. Пил, забил на театр, приводил чужих женщин. Тайком. Говорил, что Лера слишком легкодоступная, легкомысленная и еще кучу других гадостей в ее адрес.
Лера все на что-то надеялась. Верила. Изменится, перестанет пить, будет все как прежде. Как когда-то. Давным-давно. Когда он красиво ухаживал и говорил комплименты. Пока не пришла она. С таким большим животом, что ширинка на ее штанах не застегивалась. Как сегодня мой чемодан.
Она сказала, что он будет жить с ней. У них будет ребенок. А еще им нужна квартира. Ее квартира.
Потом серьезная травма, после которой дорога в большой спорт ей навсегда закрыта. Дорога туда, где ей казалось, что ее любят и ждут.
Месяц, другой она лежала в больнице, а они обустраивали любовное гнездышко в ее же жилплощади. Он еще ее законный муж, не выписать, не выгнать.
В тот момент она решила, что нельзя. Нельзя вот так слепо любить, доверять. Нужно жить по-другому. Нужно мыслить по-другому. И что все мужики – одинаковые.
Я ее так обнимаю. Сжимаю ее изящные плечи. Мы сидим в обнимку и нас не разнять.
- Лерочка! Любимая! Будь счастлива! Самое главное будь счастлива.
- Ты будешь, ко мне приезжать? С Полей? С Германом? Только приезжайте! Я вам билеты куплю, - она искренно заглядывает мне в глаза, словно хочет увидеть там ответ.
- Обязательно! Я приеду. Примчусь. Мы приедем. В любое время суток. А еще я хочу, чтобы ты стала крестной нашего будущего малыша.
Лерка целует меня своими теплыми губами, а по ее гладким щекам катятся слезы.
- Только не нужно плакать. У нас все будет хорошо. Потому что мы – женщины. «Мы этого достойны», - помнишь, как в рекламе?
Расстаемся. Мы можем говорить без остановки, не замечая времени и всего остального. Лерка, как вторая душа. Как что-то нужное, необходимое, без которой просто нельзя.
Она помогает дотащить чемодан. Жорик не хочет слезать с моих рук, и Лера дает добро выгулять его на пять минут.
На улице нас встречает Герман и Поля.
Я прощаюсь с Лерой. Передаю ей кота. Морда не слишком довольна, а его длинную рыжую шерсть развивает легкий ветер. В данный момент кот похож на рыжий, шерстяной воздушный шарик.
Понимаю, что не навсегда, но так горько и в тоже время радостно.
- Лера! Лерочка! Моя неземная. Я не говорю тебе прощай. Я говорю тебе до скорой встречи.
Садимся в машину. Герман заводит мотор. Я оглядываюсь назад и вижу, как силуэт женщины с котом отдаляется от нас все дальше и дальше. Лера стоит на тротуаре, держа Жорика на руках и смотрит, как мы отдаляемся.
