— Типа того, — хихикнула она в ответ. — А вот Гоша, наоборот, романтик и экспериментатор. Всегда в поиске, всегда за всё нестандартное. И девушку старается выбрать такую, которую раньше не пробовал.
— Ну, это обычный мужской подход, — возразил я.
— Не совсем, ты не так понял — загадочно улыбнулась она. — Вот ты кого выберешь из трёх незнакомых тёлочек?
— Самую симпатичную, конечно!
— А Гоша выберет самую необычную. Например, если у неё гражданство какого-нибудь Зимбабве. Или все зубы золотые. Или родилась в спасательной шлюпке посреди океана.
— Да ладно, ты прикалываешься!
— Честное слово! — заверила меня Женька и, переместившись пониже, лизнула головку моего поникшего члена. — С местом имения то же самое — всегда ищет, где бы интереснее чпокнуться.
— Например?
— Например, на своей яхте затащил меня на верхушку мачты и чпокал там, — рассмеялась Евгения. — Даже видосик есть в телефоне, могу показать.
— Во даёте, — изумился я. — Опасно же!
— Страшно было до ужаса! Чуть не описалась в процессе, — призналась Женя.
— Не сомневаюсь! — заржал я.
— А на Санькиной яхте с утра после оргии смастерил пятиметровый штатив, чтобы сфоткаться со мной в позе Титаника.
— Что за поза такая?
— Ты "Титаник" смотрел? Помнишь знаменитую сцену на носу судна? — уточнила Женя. — Вот точно так же, только я голенькая и с Гошиным членом в киске. Нас Санька снимал с этим выносным штативом, чтобы ракурс получился, как в фильме.
— Прикольные у вас развлечения, Евгения Владимировна! — снова заржал я.
Несмотря на новые подробности, общее впечатление вполне совпадало с моими собственными наблюдениями. С купленными блядями Михалыч всегда вёл себя подчёркнуто грубовато, а пользовал исключительно в жопу. Гоша же в любом бордельном клубе первым делом выяснял, можно ли отодрать менеджершу, бухгалтершу или хотя бы буфетчицу, чем всех очень смешил. Кроме того, был единственным из моих знакомых, кто обязательно дарил цветы проституткам и стриптизёршам перед оплаченной еблей.
Женя уже вовсю посасывала постепенно оживающий в её ротике член. До нормального стояка было ещё далеко, но прогресс был налицо.
— Да хватит баловаться! Неужто не наигралась за столько дней? — удивился я.
— Игорь, погоди минутку, — попросила она. — Мой любимый просыпается. Пока ещё маленький, но уже держит головку.
— Ты про хуй, что ли?
— Ну а про кого ещё? Я люблю его, а он меня! Полная взаимность, обрати внимание, — озорно засмеялась Женька. — Всегда мне рад, не нудит, не рычит, условий не ставит.
— Задрали вы, — поморщился я. — Читай сказку дальше.
— Остался Санечка? Ну… Он у нас сноб и нарцисс, — продолжила новоявленная Шахерезада. — Не завоёвывает девушку, а снисходит до неё. Эдак свысока дарует доступ к члену. И всегда только самой красивой или популярной в компании, на серых мышек даже не обернётся.
Это я тоже замечал. Санчес с ранней юности привык к бешеной популярности среди женского пола. В севастопольском училище он был иностранным курсантом, что притягивало советских девок сильнее магнита. А в отпуск на Кубу возвращался вообще королём, ведь учился на военного моряка в Союзе, что для местных красоток звучало воплощённой сказкой. Потом же и вовсе стал капитаном, а капитан всегда предел мечтаний любой женщины на судне.
— Погоди! Как же только самую красивую, если на яхте трахал вас всех без разбора?
— Ну мы ведь его подружки, не чужие, — удивлённо пояснила Женька. — А в незнакомых компаниях позволяет полюбить себя только королеве бала, я с ним много где была.
— Ладно, давай дальше! — потребовал я.
— Про тебя тоже рассказать? — уточнила Евгения и облизнула багровеющую головку. — С тобой всё непросто.
— Да неужели? — саркастически изумился я.
— Не, с тобой как раз просто и хорошо! — чуть погрустнев, сказала она. — Но объяснить сложно, а ты и не поверишь, наверное.
— Ну, попробуй хотя бы!
— Только не смейся, — попросила Женя. — Ты самый странный, других таких не встречала. Ты же влюбляешься в тёлку, которую трахаешь. Ну, может, не в каждую, но почти. По-настоящему влюбляешься, а не делаешь вид, хотя другие мужики и вида не делают.
— Хрень какая-то! — цинично рассмеялся я.
— Ну, пожалуйста, Игорь! Не перебивай, — насупилась Шахерезада. — Бабы это чувствуют и потому прикипают к тебе, хотят трахаться не фиг знает с кем, а с влюблённым мужчиной.
Я иронически хмыкнул, Женя обиженно отвела глаза, но продолжила.
— Это хуже наркотика, особенно для баб под тридцатник. Я сама такая, если что. Мне очень нравится с Палычем, я балдею от Санчеса, мне классно с Гошей — с каждым из них я рада чпокнуться! Но всегда помню, что в меня влюблён один парень, и хочу именно его, чтобы снова прочувствовать секс с влюблённым.
— М-да… — протянул я. — Звучит, как хрень.
— Неважно, что ты думаешь, Игорь. Девушки это чувствуют, а сам ты просто не замечаешь.
— Да и хрен с ним. Нам в аэропорт скоро, пойдем собираться?
— Не торопись. Мне нужно закончить одно дело, — промурлыкала Женя, облизывая член.
— Жень, не обижайся, я ведь уже два раза кончил с утра. После этого трёхдневного марафона у меня тупо больше не встанет.
— Ты меня не хочешь, Игорь? — театрально подняв брови, изобразила удивление Евгения.
— Я тебя всегда хочу, — заверил я. — Просто сегодня не смогу больше.
— Значит, ты меня не хочешь, — по-своему поняла Женька. — Ладно, переживу. А вот он хочет, ему я и доставлю удовольствие.
— Кому ему? Ты опять про мой хуй?
— Игорь, просто подожди немного. Сейчас он не твой, а мой, и я должна сделать ему приятно.
— Ты ебанулась, что ли?
— Не заводись, босс, — добродушно попросила Женя. — Просто подожди немного, я быстро.
Спорить не было смысла, полчаса погоды не сделают. Расслабившись и откинувшись на огромные американские подушки, я с удовольствием наблюдал, как Стрелка балует моего бойца. Он уже почти оклемался и бодро подпрыгивал, когда любимый язычок пробегал по уздечке.
Очаровательное личико с членом во рту смотрелось донельзя соблазнительно — в такие моменты Женька становится ослепительно прекрасной. Большие голубые глаза глядели на меня с весёлой блядинкой во взоре, шикарные губы обхватили головку целиком и медленно наделись на крепнущий член. Зрелище в миллион раз круче не только Фауста Гёте, но даже какой-нибудь Моны Лизы с Ренуаром вместе! Вот что нужно показывать в Лувре!
Мне, кстати, давно хотелось повесить в спальне огромный, в полстены, фотопортрет красивой Стрелки с моим хуем в накрашенном ротике. Неясно, правда, насколько понравится такой арт-объект другим тёлочкам, посещающим мою кровать. Кроме того, придётся запирать спальню от иногда заезжающих в гости родителей, что сделать несложно, но объяснять трудновато.
С восхитительного личика я перевёл взгляд на длинные ноги своей любимицы. Волнующая линия бёдер соблазнительной дугой тянулась от безупречных коленей к роскошной заднице. Я потянулся к ней и ласково шлёпнул. Не выпуская члена изо рта, Женька охотно пододвинулась, чтобы я активнее лапал это великолепие. Пощупав колыхающуюся попку, я погладил срамные губки и неторопливо засунул два пальца во влажную вагину. Женька громко застонала.
Наслаждаясь отличным минетом, я ласкал мокрую щёлку, поглаживал клитор и с удовольствием слушал истомное мычание жадно сосущей красотки. Мой боец немало меня удивил, почти окаменев от восторга её ротике, — либо я недооценивал Женькины способности по реанимации мужских половых хуёв, либо жёлтая пресса не врёт, что нет предела человеческим возможностям.
— Ложись-ка на спину, сисястая, — предложил я, раз уж пошла такая пьянка.
— Сейчас, только дай минутку, — выпустив член из опухших губ, попросила опытная реаниматорша. — Хочу пробочку вставить.
Женечка перевернулась на спину, привычно задрала красиво согнутые ножки и, достав из-под подушки анальную пробку, мягким натренированным движением установила её в нужное отверстие. Облапив похудевшие от бразильских танцев ляжки, я подтащил прелестницу к краю кровати и медленно вставил. Женька громко охнула и резким движением таза глубоко насадилась на вздыбленный член. Под её громкие стоны, временами переходящие в крик, я принялся долбить сладкую дырочку, радуясь редким ощущениям.
