Прям за дурочку меня держит. Её интерес в глазах я прочитала сразу.
Постаралась акцентировать, что Мелихов уже занят. Но интерес Мирры разгорелся ещё больше. Чем-то напомнило ситуацию с Герман, когда Юлька постаралась и перехватила дело у Самойловой, как только узнала, что оно будет слушаться на участке мирового судьи Герман Андрея Борисовича. И во всю строила ему глазки и делала не двусмысленные намёки.
Виток судьбы один в один. Даже не намёк на необходимость отойти. Нет. Бежать подальше.
Я закутала голову в банное полотенце и, открыв телефон, удивляюсь звонившему.
Герман Борис.
До субботы далеко. Я перезваниваю свёкру, тяжело дыша в трубку.
— Олеся?
— Здравствуйте, я слушаю.
— У меня к тебе серьезный разговор.
Я внутренне напряглась. У Герман фраза серьёзный разговор ничем хорошим не заканчивается.
— Что вы хотели?
— Встретиться и поговорить.
— Я вам Машу не отдам! — Я начинаю нервно ходить по кухне.
— Я не поэтому вопросу, но вопрос косвенно касается и моей внучки. Завтра я заеду за тобой на работу. Подскажи адрес.
— Переулок Суворовский, сто пятьдесят. Там большое офисное здание.
— Хорошо, я найду. В шесть нормально?
— Вполне, — я успокаиваю себя, но сердце стучит как оглашенное.
Я ещё долго слушаю длинные гудки телефона.
— Олесь, ты чего? Кто звонил? — встревоженная Лана в проеме кухни.
— Герман.
— Мириться?
— Нет. Борис Григорьевич. Пригласил встретиться и обсудить важный вопрос. Что-то мне страшно. Опять гадость придумали против меня.
Я без сил присаживаюсь на кухонный стул. Ноги сразу стали ватными.
— Не ходи.
— Нет уж. Послушаю, что хочет любимое семейство.
— Хочешь, пойдём вместе. Я буду группой поддержки.
Я усмехнулась, представив нашу бабскую команду.
— Нет. Сама разберусь.
Я обвела взглядом стоянку у здания моего офиса. Так и есть. Чёрный Land Cruiser стоит припаркованный чуть поодаль. Я взглянула на голубое небо. Что на сегодня мне приготовлено судьбой и высшими силами? И будут ли испытания по моим силам? Чёрная полоса в моей жизни и так окрасила мои будни в мрачный чёрно-серый колорит.
Я не спеша подошла к машине. Борис Григорьевич в своей манере выбежал из авто и открыл мне дверь. В салоне приятно пахло дорогим одеколоном и тонким ароматом дорогого кожаного салона.
— Здравствуйте, Борис Григорьевич.
— Здравствуй, Олеся. Я забронировал столик в небольшом ресторанчике недалеко от того места, где ты теперь живешь.
— Хорошо, — осторожно соглашаюсь, — но мы сначала заберём Машу из детского сада.
— Не вопрос.
Ланд Крузер, взревев глубоким басом, стремительно рванул. Я отвечаю на вопросы свёкра односложно, рассматривая картинку весеннего дня за окном и настроение у меня отнюдь не радужное. Разминаю костяшки ледяных от нервного напряжения рук.
Маша обрадовалась нечаянной встрече с дедушкой, и их взаимные тёплые объятия меня удивили. Хоть кто-то из семейства понимает, что Маша родная кровь, и Мария Андреевна не безразлична Борису Григорьевичу.
Борис Григорьевич сажает Машу в детское кресло и уже чуть по медленнее отвозит нас в ресторан.
Я огляделась. Не людно. Симпатичное, уютное местечко. Подплывший тут же официант вежливо осведомился, когда подать заказ.
— Уже можете, — бросает, не глядя на вышколенного молодого юношу, Борис Григорьевич, — и нам нужно что-нибудь диетическое для юной леди.
— Для юной леди можем предложить котлету из говядины и отварные овощи.
— Юная леди любит картофельное пюре, — добавила я.
— Хорошо. Мы добавим в заказ, — вышколенный молодой юноша тут растворился.
Расстегнув папку, которую Герман Борис прихватил с собой, свёкор выкладывает на стол накрытой бордовой скатерть в тон общей обстановки, толстый пакет. И пододвигает ближе ко мне.
— Что это? — Я откидываюсь на спинку стула.
— Это деньги.
— В каком смысле деньги? — Удивляюсь и ищу во всём этом представлении подвох.
— Это часть средств, которую вы вложили с Андреем в приобретение квартиры за время совместного проживания.
Я оторопела, и сижу молча, уставившись в окно.
Неожиданно.
— Почему вдруг?
— Всё должно быть по закону. Это моё личное мнение. Здесь ровно половина. Ни больше и ни меньше.
— Хотите быть хорошими?
— И это тоже. Я не хочу, чтобы окружающие думали, что мы тебя выгнали на улицу, забрав при этом все твои деньги. Не солидно.
— Не солидно? Я вашими стараниями более полугода живу под чужой крышей. Спасибо этим людям, приютившим меня с ребёнком.
— Олеся, прости. Андрей погорячился в стремлении насолить тебе.
— Вот это самое интересное. Вроде бы потерпевшая сторона — это я. Но что ни делается, всё к лучшему. Мы только не ведаем этого до последнего. У меня новая жизнь. У вас новая невестка, — я усмехнулась тому, как красивое возрастное лицо Бориса сморщилось при упоминании о новой невестке.
Представляю «дикую радость» Маргариты Андреевны, когда она узнала, что рядом с Андреем не высокородная мадам (Я не подходила по этому параметру. Слава богу, мою свекровь устроила моя внешность и образование!), а возрастная помощница мирового судьи с ребенком и в стадии развода с предыдущем мужем…
— Что от меня нужно? — Я кивнула в сторону пакета с деньгами, зная, что Герман юрист до мозга костей и ожидаю вторую часть «македонского балета».
— Забрать деньги и подписать соглашение об отказе на совместно нажитое имущество, — Герман достает из папки соглашение и кладет рядом с деньгами. — Естественно, мы эту бумагу заверяем нотариально.
— Не вопрос, — я пробегаюсь по соглашению глазами, на котором уже стоит знакомая мне подпись моего бывшего супруга. Составлено грамотно. Но кто бы сомневался.
— Тогда мы ужинаем и заезжаем в гости к Андросову Виктору Семёновичу, и заверяем документ.
— Он так поздно работает? — Я удивляюсь, прекрасно зная распорядок дня самого известного нотариуса в городе.
— Для меня сделают исключение.
— Ты не будешь пересчитывать деньги?
— Нет. Думаю, там столько, сколько вы указали в соглашении, — я до конца не верю в такой подарок судьбы.
Так просто. Без боя. На блюдечке.
В мою чёрно-серую картинку жизни вклинился новый цвет. Голубой. Цвет перспективы и надежды, и я осторожно складываю пакет с деньгами в сумку.
Официант приносит исключительно аппетитную отбивную из говядины с ворохом овощей и заказ для юной леди. Я краем глаза наблюдаю за радостной Машей. Наверное, чувствует моё настроение.
— Может быть, вина? — вдруг предлагает Борис Григорьевич.
— Нет, спасибо, — я вежливо отказалась.
Радостный момент я отмечу в кругу близких мне людей.
Я поставила подпись в соглашении под бдительным взглядом из-под дорогих очков такого же возрастного, как и Герман, нотариуса. Слишком внимательный взгляд.
— Ваш экземпляр, Олеся Петровна, — Виктор Семёнович внимательно посмотрел на меня и протянул экземпляр соглашения.
Хорошо, что вся процедура прошла без участия главного лица. Андрея мне видеть не хотелось.
— Спасибо, — я быстро убрала соглашение в сумку и, взяв Машу за руку, вышла на улицу. Вечерний город уже подсвечен огнями фонарей.
— Олеся! — Позвал меня свёкор. — Подожди. Я отвезу вас до дома.
— Нам недалеко.
— Всё равно. У тебя в сумке приличная сумма денег.
— Ладно. Раз уж начали, помогайте до конца.
***
Лана ещё раз повертела стопку красных купюр, перевязанных банковской лентой. Мы с Ланой на её кухне и, как всегда, обсуждаем мои проблемы.
— Не верю, после всего, что преподнесла другая сторона. Но это справедливо, — Лана расслабленно тянула красное вино из бокала.
— Сама не верю.
— Что будешь делать теперь?
— То, что собиралась четыре года назад, перед тем, как на моем пути появился подлец.
— И что же?
— Я уже кинула заявку на кредит. Жду ответ из банка.
