– Спасибо вам,– я и вправду чувствую невероятное облегчение. Может теперь меня оставят в покое. Меня и тех кого я люблю.
– Это еще не все. В красной папке завещание, ознакомьтесь. Особенно с пятым подпунктом.
– Какая глупость. Завещание? Мой отец молодой мужчина. Он еще долго будет править своей империей.
Я смотрю на Северцева сидящего рядом, на адвоката и чувствую как странно щемит мою душу ужасное предчувствие. И то, как отводит глаза Аркадий, и как опустив свой взгляд в пол протирает очки чертов юрист, кажется мне чем-то ненастоящим. Искусственным. Фальшивым насквозь.
– Ирина Игоревна, прочтите подпункт номер пять,– твердо говорит душеприказчик, так и не глядя на меня. – Это спасет вашу жизнь. Ваш отец постарался сделать ее безопасной.
– Почему вы говорите о нем в прошедшем времени? – я задыхаюсь. И это даже не боль, что-то большее, что-то абсолютно, ирреально выжигающее меня изнутри. Обрести и тут же потерять, наверное страшнее и представить страшно. – Пока вы не скажете, что с моим отцом я не стану даже слушать ничего. Вам ясно?
– Эта информация не в моей компетенции, Ирина Игоревна. Через полгода вам вступать в права владения имуществом.
– Он…?
Меня всю трясет от неизвестности. Северцев притягивает меня к себе, невзирая на рану, не позволяет мне потерять связь с реальностью и сцепление с этой проклятой землей. Я благодарна ему за это. И за возможность уткнуться носом в его грудь и дать волю льющимся из глаз самопроизвольно, слезам.
Он относит меня на кровать, укрывает как крошечную девочку. Даже одеяло подтыкает. Молча, все молча. И слава богу. Мне сейчас совсем не хочется ни слов сочувствия, ни фальшивых ободрений. Все это будет только подтверждением того, что отца больше нет.
– Ирка, побудь тут. Мне нужно поговорить с Петром и с начальником охраны Майорова. Я ненадолго отлучусь. Закройся на все замки.
– Там полный коридор охраны,– вяло возражаю я. – Страшнее, что ты будешь незащищен, когда отсюда выйдешь. Не уходи, я сойду с ума.
Глава 43
Глава 43
Я смотрю на дребезжащий на тумбочке телефон и совсем не знаю, как мне быть. Звонит Липка, и я давно не злюсь на нее. Моя подруга, которую я знаю столько, сколько себя помню, хотела мне добра. Наверное это и предательством назвать нельзя, скорее слишком агрессивная забота. Мы ровесницы, но она всегда была как будто старше, и приехали мы в этот город вместе. Липа всегда была рядом, и в радости и в сомнениях. Всегда поддерживала меня, когда я падала, и радовалась моим взлетам, как своим. И мне сейчас, как никогда нужна ее поддержка. Мобильник в моей руке трясется, словно живой. Подумав минуту я все же отвечаю на настойчивый звонок.
– Алло, детка, ну слава богу,– несется мне в ухо испуганный голос любимой подруги.– Я новости смотрю и схожу с ума от переживаний. Как ты, Ируська? Где? Мне нужно тебя увидеть, просто чтобы не рехнуться.
– Я в порядке, и мой малыш тоже. А еще, Северцев со мной. Он жив, и я… Черт, я почти счастлива, Лип, даже в этих адских условиях, – говорю тихо, но мой голос в пустоте огромного номера звучит ужасающе оглушительно, и наверное от этого мне кажется, что в тоне Олимпиады я слышу фальшь. Да нет, это просто волнение. Точно, так и есть.
– Ир, я очень хочу тебя видеть. Прощения попросить за то, что сдала тебя Половцевым. Но я и вправду думала, что тебе так лучше будет. Послушай…
– Это невозможно сейчас, – шмыгаю я носом, едва сдерживая слезы.– Лип… Тут охрана, тебя не пропустят.
– Так сделай так, чтобы пропустили. Ты хозяйка положения, я ведь не ошибаюсь? Я выезжаю. Буду у тебя через час. Ир, я не шучу, ты меня знаешь. Не заставляй меня раскидывать здоровых парней, чтобы пробраться к твоему телу, подруга. Ты знаешь, я могу. Как они, кстати? Есть красавчики, иди все на носорогов похожи? – притворно рычит Липуся, и тут же разражается смехом.– Я только убежусь, что ты в порядке и уеду, зайка моя. Ледику тебе привезу персикового, как ты любишь.
– Лип, не… – мне в ухо несутся короткие гудки. Ну что произойти может, если я немного пообщаюсь с подругой? И все таки в груди зудит беспокойство. Набираю номер Северцева. Телефон абонента вне зоны доступа. Паническая атака накрывает меня с головой. Нужно успокоиться. Взять себя в руки, но я не могу. В этом немного виноваты и бушующие гормоны. Да, так проще, свалить собственную слабость на мое положение.
Стрелки на часах почти не двигаются, по крайней мере мне так кажется. Я мечусь по огромной комнате, ошалев от одиночества и страха.
– Зайдите ко мне,– наконец собравшись с силами нажимаю на кнопку селектора, стоящего на столе. Спустя пару минут слышу тихий стук в дверь. Уже знакомый мне бандит закрывает мощным телом весь дверной проем.
–Вызывали?– скалится он. Это не вопрос, а утверждение.– Вот и я, что та Сивка-Бурка прискакал, всю пыль из гостиничных дорожек копытами выбил. Что? Новая? Хозяйка желает?
– Я уже поняла, что в русском фольклоре вы сильны,– улыбаюсь через силу.– Сейчас ко мне приедет подруга…
– Абсолютно исключено,– дурашливость тут же сползает с лица амбала. Глаза превращаются в две бездонные черные дыры.– Мент твой дал точные распоряжения…
– А я даю другие распоряжения,– словно черт меня дергает за язык. Аркадий желает мне блага, но я вдруг ощущаю невероятное желание сделать хоть что-то по-своему, чтобы вновь почувствовать себя не жертвой запуганной, а обычной женщиной. Да, это каприз, настолько сильный, что из глаз слезы брызжут.
– Ножкой еще притопни, королева, -хмыкает мой тюремщик.– Подруге твоей под хвост метелкой дам. Поняла? Пока не разрешится проблема, будешь сидеть девицей в темнице обмотавшись косой. Морковка блин.
– Льда хочу,– выдыхаю я,– фруктового. – И где Северцев? Вы должны знать.
– Лед сейчас принесет обслуга в номер. По мусору – инфа закрытая. Жив курилка, не нервничай, нельзя тебе,– морщится проклятый мерзавец. Я провожаю взглядом огромную фигуру, загибаясь от ярости. Мне кажется я вот-вот взорвусь. Ненавижу чувствовать себя беспомощной. Жалкой привыкла за годы семейной жизни, а вот беспомощной…
Набираю номер Липки и слышу тихую трель прямо за запертой дверью.
– Лип, не получится увидеться,– тихо на цыпочках подхожу к двери. Слышу радостный шепот.
– Открывай сова, медведь пришел, ледика принес для Пятачка. Я же говорила, что никто мне не помешает,– хихикает из-за двери подруга. Еще одна любительница мультиков. Сегодня просто день сказки, главное чтобы она не оказалась страшной. Мое сердце пропускает удары и… Я не знаю, что со мной, но я до жути не хочу открывать дверь. Поворачиваю ключ, вопреки неприятному чувству. Липка, одетая в униформу горничной, улыбается. И что я себя накрутила? Это же она, моя любимая подруга. Я такая дура.
– Ну и порядки у вас. Обшмонали меня, словно преступницу. Сожрали лед почти весь. Бандерлоги. Ну здравствуй, сестренка,– скалит зубки Липа. Но ее улыбка кажется мне сейчас совсем не дружеской И сестрой меня она не называла никогда.– Хорошо выглядишь. И в талии раздалась уже. Скоро совсем станешь похожа на колобка. Наверное станешь, если будешь умницей.
Я пячусь к столу, на котором стоит селектор. Черт, что происходит вообще?
– Липа, ты посмотрела на меня, а теперь уходи,– стараюсь говорить ровно.– Рада была с тобой пообщаться, но…
– Ну что ты, сестренка? Я еще не наговорилась. Представляешь, недавно я что узнала? Мы с тобой оказывается не ровесницы. Я старше на три года. Но, там напутали что-то, или специально дед с бабкой меня младше сделали, чтобы пособие подольше получать, черт его знает. Они ж не родные мне, как оказалось. Я так завидовала тебе, что у тебя мама есть. Очень я тетю Лиду любила. А она меня, платья мне, как и тебе покупала. И игрушки. Помнишь?
Конечно я помню. Я страшно ревновала маму к подруге. Мне казалось, что она любит Липку больше чем меня – родную дочь. А мама говорила, что ей просто жалко сиротку. Но с ней она всегда была нежна, а я… Я привыкла быть послушной, и научилась принимать мамину холодность за любовь. Жила с зашоренными глазами.
