Меня вело, будто пьяного. Обрывки вчерашнего дня массово били по нервам. Ольгины глаза, крик, дикий оскал Антипова.
Выстрел.
Дальше - всё. Провал. Что было дальше?
Её глаза, крик, оскал...
Глаза, крик, оскал.
Выстрел.
Замутило, запах крови ударил в нос. Я проваливался в темноту. Всеми силами вырывал себя из неё и проваливался вновь.
— Дядя Андрей, ты ничего не помнишь? Ярцева застрелила Антипова, и сейчас она в СИЗО.
Я распахнул глаза, пытаясь вынуть этот фрагмент из чертогов памяти. Я ничего этого не помнил.
— Но ты не волнуйся, Ольга Викторовна справится! Она сильная, опытная...
— Она застрелила человека... - остановил я поток ненужных слов.
37.
Андрей
Я с трудом открыл глаза и тут же зажмурился из-за яркого режущего света. В нос ударил запах медикаментов и больницы. Голова гудела будто с похмелья, а во рту образовалась Сахара.
Поднял веки. Так и есть, я в больнице. Тело меня не слушалось, было очень тяжёлым, будто бы не моим. Катетер в руке, капельница, еле-еле повернул голову, чтобы осмотреться.
— Дядя Андрей, - голос племянницы казался слишком громким, хоть я и понимал, что она всего лишь прошептала моё имя.
Разлепив пересохшие губы, я сделал глубокий вдох и тут же закашлялся. Закружилась голова, я вжался затылком в подушку.
— Дядя Андрей! - Лена оказалась рядом с койкой, коснулась моей щеки своей тёплой ладошкой. -
Ты очнулся!
Она всхлипнула, я болезненно сглотнул, ощущая саднящую боль в горле.
— Пить... - с неимоверной силой выдавил я.
— Сейчас.
Лена поднесла к моим губам стакан с водой, через трубочку я смог втянуть немного жидкости.
— Только делай маленькие глотки и много не пей. Пока нельзя.
Ожила память, наполняя моё замутнённое сознание воспоминаниями. Рваные картинки сменяли друг друга, но пока собрать этот паззл мне не удалось. И главным из всех отрывков стали погружённые в ужас глаза Ольги Ярцевой.
— Оля... - ничего не понимая, взволнованно прохрипел я. - Где Оля?
Лена молчала.
— Где она?
Я начинал нервничать, голова заболела ещё сильнее, а сердце забилось быстрее. Что-то подсказывало - случилась беда. Но что за беда, кто пострадал - не пойму.
Эмоции Лены только мешали. Это всё чушь, которая никак не поможет. Мне нужно действовать, нужно срочно ехать в СИЗО и поговорить с ней, поговорить со следователем.
Нужно оперативно брать под контроль дело Ольги, время идёт против неё. Но... чёрт, я же пойду как свидетель.
Стало плохо. В глаза потемнело.
— Дядя Андрей, - испуганно пропищала Лена. - Сейчас-сейчас, я позову врача!
Я снова проваливался в темноту. Сил не было.
Но перед тем, как потерять сознание, я успел дать команду:
— Да пофиг на врача! Нельзя терять время. Лена, срочно звони Данилову!
Когда очнулся, в палате я был один. Горел тусклый свет, который помог мне разглядеть на стуле сумку с вещами. Помог мне разглядеть самого себя.
Плечо перебинтовано, рука подвязана. Странно, что днём я этого не заметил. Да и что там, я вообще мало что замечал и мало что понимал. Тот выстрел... Антипов стрелял в меня?
Видимо. Но почему же так сильно болит бок и живот? Откинул край одеяла, увидел повязку.
Он попал в плечо и бок? Ни хрена не помню.
На тумбе лежала записка, я бегло прочитал содержимое.
«Дядя Андрей, я привезла тебе вещи. Данилову позвонила, он завтра с утра поедет в СИЗО
разговаривать с Ярцевой и следователем. Всё под контролем, не волнуйся. Обнимаю тебе и целую. Лена.»
Всё под контролем? Ольга в СИЗО - и это называется под контролем?
С трудом сел в кровати, тело опять сковал болевой спазм. Кое-как поднялся, шатало.
Пот лился ручьём, отдышка.
— Соберись! - приказал сам себе.
Пока моя любимая женщина в беде, я не могу отлёживаться в больничке. Распотрошил сумку: бельё, полотенце, средства гигиены и спортивный костюм. У Лены были ключи от моей квартиры, и она собрала мне всё необходимое. Умничка. Вовремя... очень вовремя.
Одеться нормально я не смог, в штаны влез, обувь обул, а вот накинуть футболку и спортивную куртку оказалось целой проблемой. Не мог поднять больную руку, она просто не слушалась, здоровой же накинул на плечи ветровку и, держась за стены, выбрался из палаты.
Коридор казался бесконечно длинным. Ничего, я справлюсь. С каждым шагом сил становилось всё меньше. Заставлял себя держаться. Подушечками пальцев впивался в стену, пытался отдышаться, чтобы снова не рухнуть в обморок.
Ольга в СИЗО. В каком именно? Пофиг, разберусь, когда выйду на улицу и поймаю такси.
Наберу Лене, она должна знать.
Идти становилось труднее. Бок неприятно горел, намокал, опустил глаза и увидел, как повязка начала розоветь, а чуть позже - багроветь. Стиснул зубы, зарычал, прижимая руку к ране. Шаг, и меня повело. Ладонь была уже вся в крови.
— ЭЙ, мужик! —- окликнули меня со спины.
Я ускорился, насколько это было возможно.
— Эй-эй, ты куда это намылился?!
Ноги подкосились, ко мне подбежал то ли врач, то ли медбрат и поймал под руки.
— Не дури, мужик! У тебя огнестрел и ножевое, сутки после операции не прошли, а ты бежать собрался.
— Мне надо идти... - просипел я в ответ.
— Герой ты хренов! Мужик, у тебя швы разошлись! Инфекцию хочешь заработать?
— Плевать.
— А мне не плевать!
— Плевать.
— А мне не плевать!
Он насильно поволок меня в какой-то кабинет, я с трудом шевелил ногами, оставляя после себя на полу капли крови.
— Совсем уже. О себе не подумал, подумай о других. Обо мне, например. Я из-за тебя в тюрьму не хочу! - ворчал на меня врач.
В тюрьму...
Я повернул голову, глядя на выход из больницы, который так стремительно от меня удалялся.
В тюрьму... Острая игла пронзила моё сердце, и я горько выдохнул:
— Оля...
38.
Ольга
Два дня я не ела, не спала, не могла не думать об Андрее. Мне не разрешали позвонить, я не знала, как он? Сердце подсказывало - живой, я отказывалась верить в иное. Но иногда, в минуты полного отчаяния, я вспоминала, сколько крови он потерял, и у меня начиналась истерика.
Умоляла охранника сообщить мне о его самочувствии, и только пару часов назад меня обрадовали - он выжил. Была сложная операция, но сейчас Андрей стабилен. Это всё, что я хотела услышать. Даже моя участь не волновала меня так, как состояние любимого человека.
Любимого? Конечно. Конечно, любимого! Страх за него стряхнул остатки гордости.
Призналась сама себе - я полюбила Андрея. Так же быстро, как и он меня. Я не просто полюбила его, я нашла того, кого так долго ждала. Настоящего мужчину.
Перед глазами стоял его свирепый взгляд, когда он бросился на Антипова: как раненый выбил пистолет, тем самым спас всех нас. Это не я, это он остановил Антипова. Я просто сделала так, чтобы этот подонок больше никому не смог навредить.
Два часа, как я узнала, что Андрей выжил, что пришел в сознание. Плох, но он выкарабкается.
Непотопляемый. Неубиваемый. Непобедимый.
Впереди меня ждала встреча с адвокатом: кто он, откуда - мне только предстояло узнать. И я узнала.
Как только конвоир впустил меня в комнату для свиданий, я сощурилась. В камере было мало света, за два дня я привыкла к темноте. Тут же яркий электрический свет раздражал глаза.
Спиной ко мне стоял высокий брюнет в дорогом тёмно-синем костюме. Он держал руки в карманах, не шевелился. Его ноги будто вросли в пол.
Но вот он обернулся и бросил через плечо охраннику:
— Спасибо.
Низкий голос, сдержанная манера и мужественное лицо, не выражающее никаких эмоций, - я знала этого человека.
— Здравствуй, Павел, - тихо сказала я.
Он ожил, закусил край губы, посмотрел на меня с сочувствием.
— Очень жаль, Оля, что мы встретились в этом месте, а не где-нибудь в ресторане по поводу выигранного тобой дела.
