Ознакомительная версия.
– Слушай, можно подумать, что у всех остальных по апартаментам шарахаются дикие гиббоны или гибриды бомжа с недорослем Митрофанушкой! Что ты вечно в крайности бросаешься? Влюбишься, еще сама будешь ему стульчак поднимать и футбол в программке подчеркивать.
– Я свободная женщина. И мне так лучше!
Наташка хихикала и намекала, что любая свободная женщина мечтает быть посаженной на цепь. Это было правдой. И Татьяна прекрасно знала, что тоже хочет на цепь, но за неимением желающего составить счастье красивой обеспеченной женщины она вынуждена была приспосабливаться к создавшимся условиям.
Периодически Татьяна звонила Лиде. Это было страшнее, чем наркозависимость. Любовь давным-давно сгорела, оставив в душе грязный островок пепла и сухую обиду, перемешанную с ревностью и непониманием. Поэтому Татьяна регулярно ощущала потребность оповещать Крыжовникова о своих успехах. Скорее всего, Лида ничего ему не передавала. Даже не скорее, а наверняка, но могла сболтнуть в разговоре, а там, глядишь, новость доползла бы и до Семена. Таня и сама не знала, зачем ей это, но так было легче. Наверное, потому, что дырка в сердце, проделанная метким Крыжовниковым, так никем и не была прикрыта.
– Мазохизм и идиотизм. В коктейле, – возмущалась Ведеркина. – Зачем тебе знать про него и чтобы он знал про тебя? Ну, представь, вернется твой Крыжовников, и что?
– А я спущу его с лестницы, – мечтала Татьяна.
– Ой, не могу! Достойная цель. Главное – оправдывает средства. Злопамятная ты баба, Аникеева. Мужик небось пятый год так и икает от твоих поминаний. Переключись на что-нибудь другое, а там, глядишь, и личная жизнь наладится. У тебя же на морде написано: не подходи – загрызу!
– Правильно читаешь – загрызу. Потому что больше никто и никогда меня не бросит. Хватит, я дважды поверила и дважды обожглась.
– Конечно, не бросит, бросать-то некому, – вздыхала Наталья и ненавязчиво, как ей казалось, сватала Татьяне холостых знакомых.
Открыв глаза, Семен некоторое время бездумно смотрел в потолок, потом резко встал и, вздрогнув от утреннего холода, закутался в халат. Светлана, разметавшись, спала на самом краю постели.
Он с некоторым самодовольством посмотрел на жену: молодая, все такая же красивая, даже после рождения двоих детей, и на двести процентов его. Вся, с бровями вразлет, с длинными густыми локонами, с тонкими щиколотками и перламутровыми ногтями. Хорошая, уютная, домашняя, комфортная, почти беспроблемная. Совсем беспроблемных женщин не бывает, это Крыжовников знал наверняка. Света Гуськова оказалась оптимальным вариантом: для семейной жизни, для выхода в свет и для надежной опоры на черный день. В букете ее достоинств имелись, конечно, некоторые недостатки, но это лучше, чем пара достоинств в букете недостатков. Так подсказывал Крыжовникову здравый смысл, а его здравый смысл редко ошибался.
Света знала, что муж смотрит, и специально повернулась так, чтобы прикрыть живот, который все-таки был уже не так хорош, как раньше. Она почти всю ночь не спала, поняв, что не может остановиться на полпути. Подозрение зудело, как комариный укус, мешая сосредоточиться. Хотелось не просто почесаться, а расчесать и потом успокоиться. Пусть лучше будет больно, чем просто ноет. Сейчас Семен должен пойти в душ, и тогда она довершит то, что до утра не давало покоя, – просмотрит входящие и исходящие звонки. Светочка прекрасно понимала: на то, чтобы проверить всю записную книжку мужа, понадобится целый день. Если и имеется какая-нибудь зазноба, то либо она звонила, либо ей звонили. И наверняка ее номер уже каким-то образом идентифицируется: Тося, Мотя или какая-нибудь Дульсинея.
Осторожно скрипнул паркет, далеко глухо и неравномерно зашумела вода. Света бросилась к пиджаку. Руки тряслись так, как будто она была воришкой, тырившим деньги у пахана. От страха, что что-то найдется, и волнения, вдруг Семен ее застукает, в глазах темнело, а телефон выпадал из заледеневших пальцев.
Исходящие: «Витя», «Леха-сервис», «Романов», шесть раз «Юра» и «бухи». Все звонки в пятницу.
Света воровато оглянулась и прислушалась, стараясь унять сердцебиение. Пульс бабахал в ушах, как тамтамы каннибалов.
Входящие: «Леонид Караваев», «Барминтовский», «охрана» и семь раз «Юра», существенно разбавлявший список своим наличием.
Сотовый никак не желал запихиваться обратно в карман, с грохотом вываливаясь на пол. С четвертой попытки, едва не разорвав подкладку, Света все же вернула аппарат на место и нырнула под одеяло. Ее трясло так, что матрас ходил ходуном.
– И стоило закатывать истерики, – осуждающе подвела итог Новгородская, которой Света позвонила, едва за покормленным и обласканным мужем захлопнулась дверь. – На будущее станешь умнее. А то мужик с работы, а ты в дверях с чемоданами: на раз – в морду, на два – прощай. Вот так и рушатся семьи, а обиженные мужики распространяют слухи о женской логике и непредсказуемости.
– Ир, но согласись, у меня же был повод. Ты сама так думала.
– Одно дело думать, а другое дело – действовать. Хорошо, что все выяснилось. В следующий раз обойдешься без плача Ярославны, надеюсь.
– Какой еще следующий раз? – опешила Светочка. – Сеня обещал, что больше такое не повторится.
– Это он тебе первый раз обещает или у меня дежавю? – голос у Новгородской был отсутствующий и напряженный.
– Ты чем-то занята, – догадалась Света. – Сказала бы сразу, чем заинтересованность изображать. У меня тут жизнь решается, а тебе плевать.
– Свет, мне не плевать, правда. У меня цейтнот сейчас полнейший. Давай я тебе перезвоню попозже.
Никакого цейтнота у Новгородской не было. Ей было тошно, жутко и тоскливо. Правильно говорят: меньше знаешь – крепче спишь. Дилемма казалась неразрешимой. С одной стороны, скрывать от Светы информацию было ни в коем случае нельзя, надо было срочно все ей рассказать, а дальше пусть подруга делает с информацией и с гулящим мужем все, что хочет. С другой стороны, рассказывать тоже было ни в коем случае нельзя, потому что любому ясно: семья будет разбита, и даже если супруги Крыжовниковы не разведутся, жить им вместе будет тяжело и некомфортно, а правдолюбивая Новгородская будет навсегда внесена в список персон нон-грата.
Недолго думая, Ирка полезла в любимый форум, пока шеф не загрузил ее делами, и изложила проблему. Виртуальные советчики уже через пять минут накидали массу вариантов от «забей на все и живи своей жизнью» до предложения присоединиться к подругам в деле лишения неверного мужа его выдающихся достоинств. Пока Ира ползала по ветке сообщений, в стройный женский хор влезло несколько виртуальных мужчин, предложивших пойти «стенка на стенку», обсудить спорные достоинства жен, которым изменяют, или рассказать все жене, предварительно организовав тотализатор «кто кого».
Ознакомительная версия.
