Сергей появился в проеме несколько минут спустя.
— И меня никто не встречает? — Женщине показалось сердце перестало биться. Ее муж замолчал, окинув комнату взглядом, родное лицо стало напоминать непроницаемую маску. Он опустил рюкзак на пол.
— Привет, мам.
— Привет, Сереж.
В груди клокотала ярость. Чего стоило не показать эмоций, которые обрушились на него в то мгновение, когда он увидел Анну. Мать никогда не пришла бы сама, никогда, просто не решилась бы, а значит дело в Нине. Он слишком хорошо знал свою жену, чтобы не предполагать, что нечто подобное может произойти однажды, но почему-то никогда не думал, что все воплотится в жизнь. А вон оно как случилось. Голубые огромные испуганные глаза напряженно следили за ним. Сергей хмуро оглядел чересчур бледное лицо, надо бы ей гемоглобин проверить. Когда она последний раз в больнице была? Кошка пугливая, а раньше о чем думала, когда все это вытворяла?
— Здесь кормят голодных?
Нина подпрыгнула и пулей улетела на кухню.
— Ты девчонку не трогай, она как лучше хотела.
Сергей удивленно обернулся к матери.
— И давно вы знакомы?
— Она в понедельник ко мне пришла. Выгонишь?
Мужчина подошел к окну.
— Я — не ты, мама.
Услышал как Анна резко втянула воздух через стиснутые зубы, в доме повисла тишина.
— Справедливо, — наконец, тихо произнесла она и поднялась. — Я поеду, там на столе тебе лежит… Нина хотела, чтоб ты увидел.
— Я отвезу.
— Нет. Не нужно. Я сама.
Сергей быстро прошел на кухню. Его жена с совершенно потерянным видом сидела на стуле. Он вздохнул, приблизился и поцеловал.
— Я скоро вернусь, тогда поговорим.
Бегом вылетел в зал. Анна уже успела выйти в коридор, забежал в комнату, вытащил ключи от машины, документы и кинулся догонять мать.
Нина не знала что думать. Это разве было похоже на перемирие или прощение? Боже! Что, вообще, это было? “Вернусь, тогда поговорим”. Голос такой спокойный, твердый. Словно он обещал что-то, что-то не то. Женщина не знала что. Паника грозила перейти в истерику. Захотелось завыть.
“Вернусь, тогда поговорим”. Что он имел в виду? Нина начала кусать губы. Поговорим…
— Что я натворила?
А если она перешла некую границу, которую Сережка не простит? Вскочила со стула. Согнуться пополам от боли и не разгибаться, на глаза навернулись слезы. Два года назад, уйдя от Игоря и поняв, что ее друг любит ее и любит давно, она словно погрузилась в сон. Многое из того, что она совершала, совершала не думая, сознательно позволяя интуиции стоять у руля, она не влияла на события, а подчинялась им, отпустила вожжи и жизнь унесла ее за поворот, где было порясающе, восхитительно. Сергей любил ее. Даже не так, он обожал до безумия, ревновал всегда и везде, сходил с ума на работе без нее, звонил каждые полчаса. Все это время ей казалось, что она просто эгоистка, которая хочет быть любимой, хочет чувствовать себя женщиной и оттого позволяет любить, только все это глупость. Абсолютная, непроходимая тупость. Теперь она это осознала.
Нина дрожащими руками нашла сигареты, закурила. Не думать, больше не думать, нельзя! Прижала руку к губам, зажмурилась, слезы против воли покатились из глаз.
***
“Прости, старую идиотку?”
Странное извинение матери продолжало звучать в ушах, повторяясь по кругу, словно заевшая пластинка. Сергей загнал машину, потрепал между ушей повизгивающего от восторга Киллера и зашел домой.
Его встретила абсолютная тишина.
— Нина?
Ответа не последовало. Мужчина прошел на кухню. Нет.
Ванная? Снова нет.
Их комната тоже была пуста. Сергей испугался.
— Нина!
Побежал наверх, но и там ее не нашел.
— Нина! Черт! — он слетел вниз по лестнице, достав на ходу телефон. Она любила беседку позади дома, если ее там нет, будет звонить, сначала Саньке, потом Татьяне. Сергей проматерился. Сын убьет его. Выскочил на улицу как был в одной рубашке.
— Нина!
Добежал до маленького резного сооружения с крышей, остановился и облегченно выдохнул. Кажется, с его приближением она зажмурилась и укуталась в плед сильнее. Маленькая, бледная, заплаканная свернулась калачиком на деревянном сиденье. Сергей устало улыбнулся. Непередаваемо. Как-то не пришло в голову, что пока его не будет, она бог знает чего себе напридумывает. Напридумывала и ушла реветь на улицу. Это в ноябре-то. Мужчина вздохнул, подошел, склонился, подсунул под нее руки, поднял.
— Дурочка.
Она не пошевелилась, только прижалась и вцепилась ногтями в его рубашку. Молча занес ее в дом, уложил на кровать.
— Нин, посмотри на меня.
Она отрицательно покачала головой.
— Почему?
Повторила тот же жест.
— В следующий раз просто не устраивай сюрприз, ладно? Говори мне, пожалуйста, обо всех своих планах, даже если боишься, что я буду против.
Она закивала согласно. Сергей ощущал себя воспитателем в детском саду. Наталка в пять лет вела себя так же.
— Хорошо. Теперь глаза откроешь?
Ответ вновь оказался отрицательным.
— Почему?
Нина облизнула губы, вдохнула, приоткрыв рот, но затем передумала говорить. И вот с этим он тоже уже сталкивался. Осторожно провел пальцами по ее скуле, щеке, склонился, легко поцеловал. Она всхлипнула.
— Я люблю тебя, — чуть слышно шепнул Сергей ей на ухо.
— Я люблю тебя, — точно так же вторила Нина. Он замер, не зная как реагировать. — Я сказала не потому, что виновата перед тобой, — поспешила объяснить она. — Я правда люблю.
Сергей по прежнему молчал, признаться, он просто не знал как себя повести. Хотелось закричать, обнять, прижать и никогда не отпускать. За последние два года он свыкся с мыслью, что она не любит его, может быть только чуть-чуть. Да, он и не просил много. Главное рядом, главное он способен защитить ее, главное все это время она была счастлива. Сергей точно знал, что была. И вдруг…
Тонкие руки обвили его шею.
— Прости меня. Прости, пожалуйста, что не говорила. Я знаю, ты хотел, а мне было страшно. Я думала, все будет как с Игорем. Это глупо. Ты совсем другой, и все равно так боялась. Я — трусиха.
Мужчина рассмеялся, лег с ней рядом, обнял, провел носом по виску, вдохнул родной запах.
— Хорошая моя, мало ли чего я хотел или хочу. С собой я как-нибудь сам разберусь. Я хочу, чтоб ты думала о себе, чтоб тебе было хорошо, — он отодвинулся, взглянул в голубые глаза. — Понимаешь? — улыбнулся. — Нет. Ты не понимаешь. Не важно. Просто запомни, никогда не нужно мне говорить то, что я хочу услышать, или тем более делать то, что я хочу чтоб ты делала. Понятно?
