– Вот так, так лучше. А теперь отдохни.
– Эрик, расскажи мне все, – тихо говорит Маша, но он не отвечает.
Только гладит меня по голове, пока я медленно погружаюсь в сон. Темнота снова наступает, но на этот раз тихая и спокойная.
– Все хорошо, – шепчет голос Эрика в этой темноте, – Я с тобой.
ГЛАВА 27
Утренний свет пробивается сквозь жалюзи, и я медленно открываю глаза. Эрик спит рядом, положив руку мне на талию. Я пошевелилась, и он сразу открыл глаза.
– Проснулась?
– Ага, – я пытаюсь улыбнуться и чувствую боль в губах. Дотрагиваюсь до них рукой и ощупываю небольшие ссадины.
– Ты вчера все губы искусала, – шепчет Эрик, кладя руку поверх моей, – Дана, мне так жаль. Я не хотел, чтобы все так вышло.
– Как Маша?
– Я ей все рассказал, – говорит он, отстраняясь и запуская руку себе в волосы.
Я замолчала, открыв рот от удивления.
– Все–все?
– Да. Все, с первой минуты. И про похождения Игоря тоже.
– Как она это восприняла? – сердце неровно подскочило.
– С достоинством. А у меня будто тонна с плеч свалилась, – он вздыхает и опускает плечи.
– Стало легче? – я села на кровати.
– Да. Надоело скрывать все это… Так лучше.
– Наверное, сейчас они выясняют отношения.
– Не думаю. Зная Машу, она, скорее всего, просто собрала детей и уехала к родителям.
– Игорь будет в бешенстве.
– Так ему и надо, – Эрик тоже сел и потянул шею, – Не хочешь рассказать, что вчера произошло?
Я замолчала. Рассказать – значит признаться в том, чтобы была за рулем нашей машины. Признаться в том, что я виновата в этой аварии. Если бы я не отвлеклась, все было бы иначе.
Я много раз прокручивала тот день в голове, как слайды. Март выпивает бокал пива за обедом. Через два часа мы собираемся ехать в город. Я забираю ключи. Пристегиваю Сашку. Солнце бьет в глаза. Март начинает приставать ко мне.
– Я люблю тебя, Катя.
– Я тоже тебя люблю.
Говорят, одно решение может изменить все. Если бы я позволила ему сесть за руль, даже с учетом того, что он был слегка выпивший, все было бы иначе. Мы были бы пристегнуты. Он не отвлекся бы от дороги. Солнце не ослепило бы мне глаза, и я не закрыла бы их. Он бы сумел увернуться от проклятого внедорожника. Мы все были бы живы.
– Не хочу. Это неважно, – я покачала головой и отвернулась.
– Хорошо. Неважно, – повторил Эрик.
Я поднялась с кровати и пошла на кухню. Включила кофемашину, и вернулась обратно, чтобы умыться. Эрик уже был в ванной. Я вошла в тот момент, когда он раздевался. Какая–то неведомая сила потянула меня к нему, и я прижалась губами к его груди. Он обнял меня и поцеловал в лоб. Я поняла, что плачу, и он отстранился.
– В чем дело? – спросил Эрик, вытирая мои щеки.
– Я люблю тебя, – прошептала я, зарываясь лицом в его ладони.
Его запах, его тепло обволакивали меня. Он стал таким родным, таким знакомым. Каждый изгиб его тела, каждый вдох и движение. Интонации голоса. Легкий акцент. Мягкие волосы. Медовые глаза и маленькие морщинки под ними. Светлая и теплая кожа. Он был моим спасением, моей жизнью, которую я потеряла три года назад.
– Я тоже тебя люблю, – шепнул он в ответ.
– Обещай, что это не изменится. Обещай, что не бросишь меня, – говорила я, как заколдованная.
– Обещаю.
После этих событий, Эрик избегал разговоров об Игоре. Я, естественно, тоже. Правда Маша позвонила через пару дней, спросила о моем самочувствии и рассказала о том, что он во всем признался. Ползал, как таракан, перед ней, пока она собирала вещи.
В тот день была пасмурная погода. Наверное, августовское небо предчувствовало беду. Я собирала вещи по коробкам, Эрик подписывал и наклеивал на них стикеры. Через три дня я перееду в новый дом. В наш дом. Эту квартиру я предложила Маше в аренду, и она с радостью согласилась, предварительно побывав у меня в гостях с огромной коробкой шоколадных конфет и пакетом кукурузных палочек. Мы с ней проговорили несколько часов, я рассказала свою историю. Маша спокойно выслушала, а потом улыбнулась и сказала:
– Господь не посылает нам испытаний, которые мы не в силах выдержать, – сделав паузу, она продолжила, – Я горжусь, что знакома с тобой. Я не встречала таких сильных людей.
Я, как обычно, громко включила музыку, поэтому мы не услышали звонок домофона. И не сразу услышали стук в дверь. Когда в нее начали долбить со всей силы, я выключила звук, и мы с Эриком переглянулись.
– Открывай, сука! – проорал Игорь на площадке.
Я вздрогнула и беспокойно заморгала.
– Какого черта его принесло? – прорычал Эрик, подходя к двери.
Когда он открыл ее, в мою прихожую ввалился пьяный в стельку Игорь. Он посмотрел пустыми холодными глазами на Эрика и промычал что–то похожее на:
– Ааа, ты тоже здесь.
Потом он перевел взгляд на меня, и он стал боле осмысленным.
– Ты ей все рассказала, тварь? – он двинулся в мою сторону, сжимая кулаки.
– Остынь, Игорь. Это был я, – Эрик встал у него на пути, и тот отчаянно заморгал.
– Ты?.. – он замолчал, переваривая информацию, – Брат… Как ты мог? – заскулил он, – Она подала на развод. Забрала детей…
– Я устал прикрывать тебя и врать, глядя ей в глаза. Она не заслужила этого. А теперь – проваливай отсюда!
– Хорошо обработала его да? – внимание Игоря снова переключилось на меня и его лицо пошло пятнами, – Но на меня это не подействует. Я встречался с его семьей. Ты знаешь, что он повесился в тюрьме?
– О чем ты? – спросил Эрик, пытаясь отпихнуть Игоря к двери.
– О том несчастном, который два года из–за нее получил. Мне все рассказали, шлюха!
Я похолодела. Повесился? Господи Боже… Я не знала. Я ничего о нем не знала…
– Он все видел! Ему никто не поверил, потому что он был пьян. Гребаное законодательство признало беднягу виновным автоматически. Но это ты во всем виновата!
Я – птица Феникс, мой удел – огонь…
Сердце сжало в тиски, когда Эрик обеспокоенно посмотрел на меня.
– О чем он?
Сгорать дотла и снова возрождаться…
– Ах, так значит он не в курсе всех подробностей кончины твоей семьи? – засмеялся Игорь, – Что же ты не рассказала?
– Дана, о чем он говорит? – настойчиво спросил Эрик.
– Я расскажу тебе, – Игорь пошатнулся и хлопнул Эрика по плечу, – Видишь ли, твоя Дана, и не Дана вовсе. Зовут ее Катерина Смирнова, она же Ольховская. Про аварию ты в курсе, вот только ты не знаешь самой пикантной подробности, – он замолчал и довольно ухмыльнулся, пока кровь отливала от моего лица, – Именно твоя Дана, она же Катя, была за рулем машины в тот день. Она отвлеклась на своего муженька, поэтому не успела среагировать и въехала в тот внедорожник. А потом не явилась в суд, и водиле дали срок. Хотя он не был виноват.
