— Джек, я стала старше. Я стала мудрее. Встреча с тобой пришлась как нельзя кстати. Я далеко от дома, а ты чертовски привлекательный парень. Вот она, химия человеческой плоти. А любовь тут не причем. Хороший любовник — и не один — это то, что мне нужно в жизни. Считай себя пионером в этой славной плеяде.
Выражение лица с трагического на торжествующее сменилось в одно мгновение, будто маска спала. Девушка улыбнулась безмятежно и почти кокетливо. Джек пытливо смотрел на Карлу. Она не дрогнула. Тогда он, убедившись все-таки в ее искренности, вздохнул почти с облегчением и просиял.
— По-моему, прежде всего нам надо заменить скверные воспоминания светлыми и радостными, — вполголоса сказал он, щекоча губами мочку ее уха. — Потом я должен ответить на вызов. Перчатка брошена твоим Паоло. Говоришь, он был прекрасным любовником?
Джек скользнул ртом вдоль грациозно изогнутой шеи. Сладко-жгучая дрожь пробежала по телу девушки.
— Наверное, — кивнула она, смущенно опуская глаза. — Правда, тогда мне было только шестнадцать. И мне так и не пришлось сравнить его с кем-нибудь еще.
Улыбка Джека была обезоруживающе самодовольной.
— Ну что же, радость моя, тогда вперед? Начнем сравнивать с ним меня?
Но разве можно сравнить тряску на вертолете с космическим путешествием! Образ Паоло растворился в небытие после нескольких часов, проведенных в постели с Джеком. Он был настоящим искусником плотских утех. Теперь они с Карлой занимались любовью часто и не скрываясь. Как любовник он был многолик: нежный и ласковый, неистовый и требовательный, озорной и игривый. Как водится, Джек пренебрег всякими условностями и открыто перебрался в апартаменты Карлы. Каждую свободную минуту он проводил с нею, и все окружающие знали об этом. И Джек, и Карла позаботились, чтобы их интимные отношения не нарушили служебные и не изменили рабочую атмосферу в коллективе. Однако роман отдалил их от сослуживцев и подчиненных. Особенно это заметил Макинтайр, который сразу из героя превратился в мужичка, которому натянули нос.
Карла постаралась трезво оценивать ситуацию, подходя к ней с позиции зрелой женщины. Сконфуженная поначалу своим статусом femme fatale[5], она все же заставила себя играть новую роль. Никакой любви нет, мысленно твердила она, просто пора наверстывать упущенное, что является истинным удовольствием, когда в постели с тобой такой неподражаемый любовник. К концу лета эта связь изживет себя, и все придет в норму.
Когда Джек пролистает их роман до последней страницы, будет готова к концу и она. Она вернется в свою реальную жизнь, обретет покой и, возможно, возобновит отношения с Ремо. Ничего страшного в этом нет. Признаться Ремо, с которым они знакомы не один год, будет проще, чем Фитцджеральду, с которым Карла встретилась случайно.
Карла хладнокровно пыталась представить себя в постели Ремо, но, увы, тщетно. Ее женское естество было пропитано мужским очарованием Джека, тело ее принадлежало только его телу, и близость с другим становилась немыслимой, невозможной, ненужной.
Шло время, но об охлаждении не было и речи. Напротив. Естественное влечение плоти превратилось для Карлы в потребность, которая ежечасно, ежеминутно давала о себе знать. И чем больше она получала, тем больше требовала. В основе этого неудержимого чувства лежал навязчивый страх. Она боялась потери, она боялась страданий и унижения, боялась того, что раскроется правда.
Боялся и Джек. Боялся себя. Впервые в жизни он безнадежно увяз. Он зашел в своем увлечении дальше, чем намеревался, и дальше, чем позволил бы себе в других обстоятельствах. У него были романы с бесчисленным количеством женщин. Некоторые просто подворачивались под руку, некоторых он выбирал сам, но все они были раскованны и непритязательны, даже самые изысканные. Они давно освоили науку возбуждать, соблазнять и удовлетворять. Но в Карле была заложена совсем иная чувственность, совсем иная страсть. Не удивительно, размышлял Джек, что она так боялась демонстрировать ее. С Карлой он достигал таких высот наслаждения, на каких еще не бывал. Мысль о том, что к ней может прикасаться другой мужчина, была для него невыносима. Ревность, мужское чувство собственника никогда не посещали Джека прежде, но Карла, воплощенная невинность и страсть, вдруг стала его неотъемлемой принадлежностью, и он неумолимо начал замечать в себе черты, которые раньше не признавал и даже осуждал в окружающих.
И Джек, и Карла боялись заглядывать в тайные глубины своих чувств и, уж конечно, ни разу не касались этой деликатной темы. Скрытность, сдержанность и самообман находили выход в бессмысленных мелких ссорах, которые возникали на каждом шагу и по любому, самому незначительному поводу. Естественное следствие недоговоренности в отношениях! Так, однажды Джек невзначай сообщил Карле, что решил все-таки купить тот заброшенный домик среди холмов. Хозяин-барин. Необязательно спрашивать на этот счет чужое мнение, подумала Карла и не преминула заметить:
— Не понимаю только, почему ты непременно желаешь приобретать эту рухлядь, да еще в таком медвежьем углу. Если уж и заводить недвижимость в Тоскане, то в более цивилизованных и обжитых ее краях. От побережья далеко, от аэропорта еще дальше…
— Эта «рухлядь» меня устраивает, — коротко молвил Джек. — Я говорил и повторяю, что иногда до зарезу нуждаюсь в покое и уединении. А все подумают, что я собираюсь поселить себя там.
— В то время, как ты совсем не собираешься это делать, — парировала Карла, — так же, как и я, не собираюсь рассматривать этот вариант.
— Объясни, что ты имеешь в виду? Что конкретно ты не собираешься рассматривать? — поддел ее Джек.
Карла смутилась, смешалась.
— Это смотря как сказать, — буркнула она с досадой и подумала, что пререкания по любому поводу приобретают устойчивый характер. Что же, рано или поздно они неизбежно придут к завершающей шоу-ссоре, после которой разбегутся в разные стороны.
— Если сказать гипотетически, — невозмутимо продолжал Джек. — Что бы ты сделала, если бы я предложил тебе пожить вместе — в этой рухляди или во дворце?
— Я сказала бы, благодарю, но нет, — нарочито небрежно ответила девушка.
— Ничего или брак, так что ли?
Она тяжело вздохнула.
— Не надо заблуждаться, Джек. Одно лишь то, что я… что мы…
— Что мы с наслаждением трахаемся? — В его голосе сквозила холодная издевка.
— Нельзя обойтись без вульгарных выражений?
— Тысяча извинений, мадам. Я полагал, что выражаюсь крайне деликатно.
— Послушай, Джек, может, оставим этот разговор? Хочешь купить этот дом — ради бога. Деньги твои.
