Коломбина загадочно улыбнулась, но вместо ответа сказала:
— Кое-кто пытается привлечь твое внимание.
Алехандро увидел, как два Арлекино делают ему знаки, стоя у французского окна, ведущего в сад. Он извинился и последовал туда, где его ждали Эстебан и Диего.
— Все хорошо, — сказал Эстебан, чье лицо было по-прежнему скрыто за маской. — Мы доставили Амели в церковь, Рафаэль ждал ее там вместе со своей семьей, и сейчас они уже стали мужем и женой.
— Но Амели здесь, — недоуменно сказал Алехандро. — Я только что танцевал с ней.
— Амели была с нами.
— Тогда кто?..
И тут он вспомнил: глаза Амели были серого цвета.
Ошеломленный, он вернулся в зал, оглядываясь в поисках Коломбины. Но она исчезла, как призрак. Вокруг него кружились десятки Коломбин, но среди них не было той, которую он искал.
Моя догадка просто не может быть правдой, сказал он самому себе. Мне показалось. Пока его ум пребывал в замешательстве, его сердце уже узнало ответ. Все было ясно.
Наконец он нашел Коломбину с бокалом вина в руке, разговаривающей с Эстебаном, который снял маску. Почувствовав внезапный прилив вдохновения, Алехандро подошел к ним.
— Лучше тебе держаться подальше от Алехандро, — сказал он, похлопав своего брата по плечу. — Это маленькое разоблачение заставило его встать на тропу войны.
— Неужели? — спросил Эстебан, вглядываясь в его лицо. — Диего?
— Кто же еще. И я собираюсь пригласить эту сеньориту на танец.
Он обнял Коломбину за талию и повлек за собой на середину зала. Ее смеющиеся глаза сказали ему, что этот маленький обман ни капельки не ввел ее в заблуждение.
— Неужели Алехандро рассержен? — дерзко спросила она. — Так ему и надо!
— Не будь так строга с ним, — сказал Алехандро. — Он не такой уж плохой парень.
— Он клоун, и кому-то нужно заняться его воспитанием.
— Ты можешь сделать это, когда вы поженитесь.
— Поженимся? Никогда!
— Тебе придется выйти за него замуж, — настойчиво сказал Арлекин. — Ты просто не можешь оставить его в таком состоянии, в каком он сейчас находится. Подумай о репутации семьи. Кроме того, он без ума от тебя. Я знаю, что он не очень умен, но твоего ума хватит на двоих.
И ты его тоже любишь, ведь так? Иначе ты бы не стала так обращаться с ним.
— Какое мне дело до Алехандро, — сказала Коломбина, глядя на губы своего партнера по танцу и страстно желая поцеловать их. — Ведь он не так уж интересен.
— Ты так думаешь?
— Ну да, — сказала она безразличным тоном. Я просто притворялась заинтересованной.
Это было уже слишком. Когда он взглянул ей в глаза, то увидел там тщательно скрываемую смешинку.
— Ты… — выдохнул он. — Ты ведь… Я собираюсь сделать кое-что…
— И что же? — спросила она его с интересом.
— Вот это!
Он снял с себя и с нее маски, а потом притянул к себе и поцеловал долгим и сладким поцелуем. Гости вокруг радостно зааплодировали.
— Это была ты все это время, — сказал он, когда смог наконец произнести хоть слово.
— Я сбила тебя с толку, — поддразнила его Луиза.
— Ненадолго, — протянул он и снова поцеловал ее. — Как ты попала сюда? — спросил он чуть позже. — Ты ведь уехала.
— Пароход делал остановку на Маргарите. Я сошла с него, и не только потому, что ты прибежал за мной на пристань, но и потому, что таков был мой план. Я же не могла оставить Амели и Рафаэля без помощи.
— Понимаю. Ты вернулась только из-за них.
Она засмеялась.
— Конечно, нет. Была еще одна причина.
Он сильнее сжал ее в объятьях.
— Скажи мне!
— Я забыла свою записную книжку.
— Дорогая, ты заходишь слишком далеко…
Она засмеялась, и ее смех музыкой звучал в его ушах.
— Я должна была вернуться, — сказала она, — потому что все равно не собиралась сдаваться.
Он целовал ее снова и снова, а музыка играла, и они кружились в ее ритме.
— Ну вот, — продолжила она, — на Маргарите я позвонила Амели, и она рассказала мне о тех интересных вещах, которые ты говорил.
— Но почему ты не позвонила мне? — спросил он. — Ты же знала, что я люблю тебя. Весь мир это знал, после того, как я прокричал это на пристани.
— Я позвонила, но трубку снял Диего. Эстебан тоже присутствовал при разговоре, и они рассказали мне кое-что…
— Что-то вроде того, что я схожу с ума. Ну и сыграли же вы со мною шутку!
— Я вернулась на Косту. Эстебан встретил меня и привез сюда. А затем я просто стала играть придуманную тобой роль. Эжен все усложнил, подарив Амели ожерелье, но на самом деле так стало даже легче. Амели отдала мне его перед тем, как уехать, и, пока я носила его, никто не сомневался в том, что я — это она.
— Когда же вы поменялись? Амели увидела, как Эжен машет ей рукой, пошла к нему…
— А затем проскользнула в одну из комнат, где ее ждали Диего и Эстебан, отдала мне ожерелье и сказала, что ты хотел поговорить с нею обо мне. Они уехали. Я подошла поговорить с Эженом…
— И он не узнал тебя?
— Он видел только бриллианты, а не свою дочь.
Я вернулась к тебе и воспользовалась подсказкой Амели, что ты хотел поговорить о Луизе.
— Но почему ты мне сразу все не сказала?
Она снова засмеялась, и он не смог не улыбнуться в ответ.
— Я бы ни за что на свете не пропустила последний час, потому что за это время узнала много того, что никогда бы не услышала в ином случае.
— И, конечно, насладилась моей глупостью.
Она нежно провела рукой по его щеке.
— Боюсь, что такие проделки у Коломбины в крови. Арлекино придется смириться с этим.
— И тогда она всегда будет рядом с ним?
— Без сомнения, — ответила она.
— В его жизни и его сердце?
— Всегда, когда бы он ни позвал ее.
Он снова поцеловал ее. Они как раз миновали Эжена, чьи глаза округлились при виде Луизы, одетой в костюм Коломбины. Скоро придет время для объяснений, а пока она не хотела говорить ни с кем, кроме Алехандро.
— Когда ты все понял? — спросила она.
— Когда увидел твои сапфировые глаза. У Амели они серые. А когда Диего и Эстебан сказали мне, что Амели уехала, я окончательно убедился в том, что танцевал вовсе не с ней.
— Твой план сработал?
— Как часы. Амели отвезли в маленькую церковь, где жениха и невесту уже ждал священник.
Когда Эжен снова встретиться с ними, они будут уже мужем и женой. Да, мне нужно признаться тебе кое в чем. Я не могу сделать тебя графиней. Дядя Родриго собирается жениться, и наследником станет его сын, а не я. Он обещал.
— Не будь глупцом! Будто я хочу быть графиней.
— Тогда ничто не мешает нам пожениться.
