Я села, уж больно моё лежание на заднем напоминало мне прошлое у кладбища. Мужские голоса стали отчётливей, много машин, много с мигалками, полиция. Антон медленно закрутил крышку пузырька со спиртом, поставил его на пол машины и попытался взять меня за руки.
Одёрнула, а внутри всё сжалось от боли, что промелькнула в его сером взгляде.
— Мне к маме нужно. Там Ваня. — заставила себя с ним говорить и речь получилась словно немая, сквозь зубы.
— Скорая приедет и поедем. — очень даже бодро ответил Антон.
Что-то надо было сделать, ответить, но я не могла. Меня вновь затошнило и эту тошноту невозможно было сдержать. Закашлявшись, я рванула из машины удержавшись на ногах только благодаря тому, что Антон подхватил под руку.
— Я сейчас, я воды принесу! — он засуетился и убежал, убедившись, что я устойчиво стою, опирая о капот машины.
Тошнота отступила то ли оттого, что Антона рядом нет, то ли от свежего воздуха. Немного склонившись, упёрлась лбом в холодный металл машины. Даже несмотря на то, что меня трясло от холода, так было легче.
— Так, кто это у нас тут? — ко мне сунулся мужчина полицейский и заставил встать, — Давайте гражданочка, вон в ту машину.
Указал мне на чёрный фургон, возле которого топтались несколько обычных мужчин.
— Тимур! Тёлку прими! И оформи до выяснения пока! — крикнул мент какому-то, поняв, что я никак сама не пойду.
Он, подталкивая меня грубо в спину к фургону и к молодому парню, идущему навстречу.
Секунда. Взмах руки с характерным звуком, удар, и мент, толкнувший меня, рухнул на землю.
— Ты чё Тоха? — задохнувшись, спросил полицейский и застонал, прижимая руки к переносице, — Бля…ты ж мне падла нос сломал…
— Не тёлка она, а жена. Моя. — Антон прижал меня к себе и тут же подоспел Тимур по мою душу, — Что? — спросил его Антон, сжимая челюсти, — Оформить? Так же? — кивнул в сторону полицейского, прикрывающего нос кровавыми руками, — Или покрасивши? — секунда, как оказалось, мирного ещё Алиева, парнишка замялся, — Съебись. — сказал так, что ушёл не только этот Тимур, но и я хотела отчаянно тоже…сделав шаг назад.
Не дал отойти, рванул к себе.
Скорая задерживалась, и не спросив моего мнения, Антон решил, что он вправе доставить меня в больницу. Усадил в машину как безвольную куклу, пристегнул ремнём безопасности моё трясущееся тело и повёз. Он ориентировался по навигатору, часто смотрел на экран, а мне казалось, что на меня. Отвернулась на максимум, чтобы даже боковым зрением не цеплять его профиль.
— Не нужна мне больница, мне к маме нужно. — сказала трудно.
Каждое слово, обращённое к нему, застревало в горле чем-то режущим.
— Не нужно туда. Ваня у нас дома.
Я резко повернулась в сторону Антона, встретившись с предупреждающим взглядом серых глаз.
— У нас? — тихо переспросила, держась от всплеска эмоций лишь чудом.
От возмущения меня даже трясти перестало.
— Да. Всё закончилось Агата. Съездим в больницу и вернёмся домой, нас сын ждёт. — его размеренная речь убила чудесную выдержку и меня прорвало.
— Господи! Антон, ты шутишь?! Нет ты серьёзно сейчас?! После всего что ты с нами сделал?! Сын?! А как?! Как мне тебя называть, вообще?! Ну как?! Рома?! Антон?! — истошно кричала как последняя истеричка, глядя на равнодушный профиль Антона.
— Меня зовут Антон. Рома умер. Давно умер. — нарочито тихо произнёс он.
— Я не понимаю…просто… это в голове моей не укладывается. — закрыла лицо ладонями и вновь закричала; — Кто ты такой, вообще?! Что это было?!
Выдохнув, я бы с радостью сейчас развернулась и ушла быстрым шагом куда глаза глядят. Так невозможно было находиться с ним на одном метре, но всё что мне оставалось это спрятаться в собственных ладонях.
— Я не нарушал законов. Ты сейчас не в том состоянии чтобы вникать во все процессы обеспечения мировой безопасности. Просто прекрати истерику.
— Прости, что прекратить? — я опешила, — Кто ты такой, чтобы говорить мне, что я должна делать? — шокированная, шепча, задавала эти вопросы и не ожидала от убийственно спокойного Антона крика в мою сторону.
— Я твой муж! А ты и так наделала глупостей! — он был непросто зол, а в бешенстве.
Собственно, как и я сама.
— Я вдова! Мой муж погиб в автокатастрофе! И я его похоронила! Убирайся! — ударила его кулаком по плечу сверху вниз, чего, кажется, не ожидали мы оба.
Только мой секундный испуг от случившегося не успокоил меня.
— Ненавижу! — ещё раз ударила, — Убирайся из нашей с Ваней жизни! — ещё удар уже двумя кулаками, правым попала по руке, и машина вильнула.
Удары от меня посыпались на Антона уже без криков, я только ревела как ненормальная. Мне было так больно и хотелось, чтобы ему хоть чуть-чуть так же. В своём безумном избиении и не заметила, как Антон съехал с дороги. Ему ничего не стоило скрутить меня, затащив на заднее. Лишь задохнувшись от его веса, осознала, что он меня удерживает за руки и орёт ещё громче чем я, уткнувшись лицом в сидение, рядом с моей головой.
Такое поведение Антона меня вывело из истерики лучше всякой пощёчины. Я замолчала, сжимаемая его руками. Он тоже затих, подняв голову. Мы смотрели друг другу в глаза и подыхали от боли, что в них плескалась.
— Мне тяжело. — шепнула мёртвым голосом.
Освободил моментально. Не было ни монолога, ни диалога. Никаких разговоров. Молча Антон сел за руль, оставив меня на заднем сидении. Я подтянула колени к груди и постаралась успокоиться. Мне нужно было забрать сына, и как-то устроить нашу жизнь. О возвращении к Антону или Жене не могло идти даже речи.
Антон привёз меня в частную клинику. Именно здесь мы уже были однажды, провела пальцем по тонкой полоске шрама и горько усмехнулась. Тогда я думала, что для полного счастья нужны разговоры честные, по душам. Что они решат все проблемы, и если не молчать о чём-то важном можно избежать страданий.
Конечно, такое возможно, только разговоры такие не должны носить односторонний порядок. Расскажи мне Антон, что у него какие-то проблемы, что ему нужно скрыться, я бы всё поняла и приняла. Но он молча всё решил сам. Обманул и предал. С этими горькими мыслями я дошла до приёмного отделения, чувствуя прожигающий спину взгляд.
Врач меня спешно осмотрел, обработал ссадины на руках и определил в палату. Я уже вяло этому сопротивлялась, не хотела показываться сыну в таком виде. Мне нужно привести себя в порядок иначе я испугаю Ваню чёрными кругами под глазами.
— Полежишь тут до завтра. Врач сказал, что у тебя истощение, можно дома восстановиться. Несколько капельниц с успокоительным, витамины и будешь как новенькая. — торопливо пояснил Антон, поглядывая на часы.
Он явно спешил куда-то, чему я была даже рада, тяжело находиться рядом.
— А потом? — это потом меня пугало очень.
Зная, что Иван у Антона, боялась с его стороны шантажа. Безграничное доверие было давно им похоронено. С ужасом осознала, что не знаю, чего ожидать от этого человека.
— Потом отвезу тебя к сыну. — он ещё что-то хотел сказать, но взгляд отвёл и тяжело вздохнув открыл дверь палаты.
Антон ушёл, и я была ему благодарна, что не стал мучить, видя моё отторжение. Сразу же как за ним закрылась дверь пришла медсестра и поставила мне систему.
— Капельница быстрая на десять минут всего. Потом сможете принять душ, и я вам сделаю несколько уколов. — она была абсолютно спокойна, словно это нормально для неё и мой потрёпанный вид её не удивляет нисколько.
— Спасибо.
Я лежала на кровати прям поверх покрывала, а по-хорошему мне сначала надо было в душ, переодеться в больничную пижаму, но сил не было. Даже плакать я уже не могла, внутри словно мёртво было, если бы не вопросы. Столько их появилось за сегодняшний день не счесть. За десять минут капельницы не смогла самостоятельно вывести ответ хоть на один из них.
— Ну как вы? В душ сможете сами сходить или вас подстраховать? — поинтересовалась вернувшаяся медсестра.
