Пришел день, когда врачи перестали смотреть в глаза Артуру с бесконечной скорбью. Ей становилось лучше и со дня на день она придет в себя.
В тот момент Артур пришел к нелегкому решению, что для её же безопасности будет лучше, если он исчезнет из её жизни. Подвергать её опасности снова, значит, риск снова её потерять. И тот следующий раз вполне может стать для неё последним.
А он этого не переживет.
В этот раз он будет грызть землю, но не позволит своей слабости и одержимости ею взять верх. Всё то время, что она жила без него, она была в безопасности, но стоило ему дважды оказаться рядом с ней, как он дважды чуть её не потерял.
И рисковать так снова он просто не имеет права. В следующий раз он может потерять и любимую женщину, и любимую и единственную дочь.
В нем заключается опасность для них, значит, он должен исчезнуть раз и навсегда.
— В смысле, мы уезжаем?! — брови Михаила Ильича взлетели вверх, когда Артур рассказал ему о своем решении. — Ты хочешь её бросить? Их?
— Я делаю это для их же безопасности, — нервно процедил Артур сквозь зубы и вдохнул сигаретный дым.
Мужчина привычно курили за зданием больницы. Раньше они делали это молча, кивая каким-то своим мыслями. Это первый раз за две недели, когда между ними завязался разговор.
— А с какого хрена ты, вдруг, решил, что без тебя они будут в абсолютной безопасности? — гнев Ильича начинал набирать обороты.
— Батя, он прав, — нарушил образовавшуюся тишину Дэн. — Первый раз она бежала лесом и её, чуть было, ни подстрелили. Сейчас второй раз и она без сознания с пулей в груди и сломанными ребрами. Третий раз для неё может стать последним.
— Девчонка закрыла тебя своей грудью! — наступал Ильич. — Готова была за тебя жизнь отдать, хотя имела полное право пустить ту пули тебе в лоб. И ты ее бросаешь? Одну, с ребенком на руках? Ты в своем уме?!
— Я её не бросаю, а оставляю жить в безопасности. Без меня. Без меня её жизни ничего не угрожает, — словно робот отчеканил Артур.
— А не поздно ли ты решил побыть благородным оленем? — не унимался мужчина. — Может, о ее безопасности следовало думать до того, как ты полез ей под юбку, а потом заявился в её доме спустя два года. Может, ещё тогда нужно было задуматься о возможных последствиях, зная, какое дерьмо у тебя за спиной?
— Не дави на него, — вклинился Дэн, видя, что отец разозлился не на шутку. — Это не наше дело. Он хочет как лучше.
— Как лучше? — горько усмехнулся Михаил Ильич и внимательно посмотрел в серые глаза, что, как и его, не видели сна уже две недели. — А ты хоть на секунду подумал, каково будет ей, когда она очнется, а тебя не окажется рядом? рядом не окажется того, ради спасения жизни которого, она приняла пулю на себя? Кажется, я понял, — покачал головой мужчина. — Ты ей мстишь, да? За то, что тогда очнулся один в палате, а она так и не пришла. Мстишь?
— Не неси хуйни, Ильич! — теперь и Артур начинал злиться. — Я принял решение и объяснил его смысл. Второй раз объяснять, не собираюсь. Я делаю это ради неё и дочери.
Михаил Ильич нервно запустил пальцы в волосы и прошелся из стороны в сторону, словно взвешивая следующие слова.
— У меня есть один единственный сын — Денис, — начал он тихо, внимательно глядя в глаза Артуру. — Ты знаешь, как я был против того, чтобы он работал в твоей охране. Но он готов в любой момент встать на твою защиту, рискуя своей задницей, в прямом смысле. Последние двадцать лет я живу с уверенностью в том, что у меня два сына. Второй мой сын — ты, Артур. И снова смотреть на то, как ты подыхаешь без Даши, я не смогу. Я уже не пацан. Мне вся эта Санта-барбара не всралась. Я не молод. Если вы два таких благородных оленя, что бросаете своих женщин одних с детьми на руках, считая, что это поступок достойный настоящих мужчин, то грош мне цена, как вашему отцу. Я умываю руки. Дальше без меня. В этом дерьме я не собираюсь принимать ни малейшего участия.
Михаил Ильич снял кобуру, достал из кармана брюк рацию и отдал всё это в руки Дэну.
Все трое мужчин молчали. Они не знали, что нужно говорить в данной ситуации. Да и стоит ли, вообще, что-то говорить после такого признания?
Не сказав больше ни слова, Михаил Ильич развернулся и покинул больничную парковку, не обернувшись. Он принял решение и менять его не собирался. Впервые за двадцать лет работы на семью Корман, он был столь многословен, но при этом как и всегда честен — снова он это не переживет.
* * *
Словно сквозь толщу мутной воды до сознания доносился монотонный, надоедливый писк. Свет резал глаза даже через закрытые веки. Сухость во рту была такой силы, что казалось, будто я спала с открытым ртом в пустыне. В то время как левая рука мерзла, правая была окутана теплом, и я явственно чувствовала, что кто-то нежно гладит мне пальцы, словно боясь потревожить.
Колоссальными усилиями повернула голову в сторону источника тепла и, стараясь не чувствовать дискомфорт, приоткрыла глаза.
Светлые волосы, погоны, на которых сверкали по одной звезде на каждом плече, и бездонные голубые глаза, что смотрели на меня с нескрываемым облегчением.
— Максим? — выдохнула я, чувствуя, как грудную клетку сдавило болью обиды.
Глава 31
— Доброе утро, соня, — произнес вкрадчиво Максим. — Ты нас всех здорово напугала.
— Пить, — прохрипела я, указывая взглядом на бутылку воды, что стояла на тумбочке близ кровати.
— Да, конечно, — спохватился мужчина и спешно поднялся с места. Открыл бутылку с водой, наполнил стакан и помог сделать пару глотков, придерживая меня за голову.
Прохладная жидкость подобно бальзаму прокатилась по пищеводу, от чего даже дышать стало легче.
— Полина? — спросила я, когда вновь уложила голову на подушку.
— С ней всё отлично, — улыбнулся Максим. — Она в окружении дюжины бородатых нянь-охранников. Можешь не волноваться. Могу её привести, если хочешь.
— Хочу, — ответила спокойно и прикрыла глаза от нахлынувшего головокружения и слабости. Сделав несколько глубоких вдохов, вновь заглянула в глаза Максиму. — Значит, ты полицейский?
— Майор полиции, — согласно кивнул он.
— Почему раньше не сказал?
— Не время было, — пожал он неопределенно плечами. — Это что-то поменяло бы?
— Нет, — покачала головой. — Думаю, нет.
Мужчина всё ещё держал меня за руку, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони.
Набрала в легкие побольше воздуха и решилась задать ещё один вопрос, ответ на который боялась услышать:
— Артур здесь?
— Он… — Максим на секунду осекся, отвел взгляд в сторону, а затем с некоторой сдержанностью продолжил. — Он ненадолго отошел. Телефонный звонок.
Его слова мало не были похожи на правду, но я сделал вид, что поверила. Хотя, смотреть ему прямо в глаза оказалось невыносимо, поэтому сделала вид, что занята разглядыванием палаты, в которой, впрочем, никаких достопримечательностей и не было. Разве что цветы — алые розы, что стояли большим букетом в одинокой напольной вазе близ входной двери.
— Меня переводят, — нарушил Макс тишину. — В другую область.
— Надолго?
— Пока на два года, — пожал он плечом. — По контракту.
— Когда уезжаешь? — задала я дежурный вопрос, а сама прожигала взглядом дверь, надеясь на то, что она вот-вот откроется и в палату войдет обладатель холодных серых глаз.
— Через два дня, — донесся до меня ответ Максима. — Он скоро вернется.
— Кто? — насупила я брови.
— Артур. Ты же его ждешь?
— Прости, — произнесла я виновато и прикусила нижнюю губу.
— Ничего, — тепло улыбнулся мужчина. — Я всё понимаю. И принимаю. С трудом, но всё же…
— Прости, — снова повторила я, отчего-то испытывая перед ним вину.
Да, я ждала Артура. и надеялась, что когда очнусь, то первым увижу его и дочь. Видеть Макса рядом с собой я ожидала меньше всего. Он не плохой, он очень даже хороший, просто дьявол во плоти мне ближе, чем сущий ангел.
