Глава 16
— Сохраняешь связи с бывшим, Тоня? — голосом Дамира можно было замораживать воду. И ее ощутимо обдало эмоциональным морозом, стоило приблизиться.
Но, одновременно с этим, от мужчины исходили такие жгучие волны недовольства, что и жаром опаляло! Однако Дамир словно бы пытался взять все под контроль. Правда, Тоня не могла бы заявить, что считает его попытку удачной. И ей не нравился его тон, вот вообще.
Даже несмотря на то, что внутри все поначалу дрогнуло от радости, что он приехал… Блин! У нее имелась гордость! И она точно не давала никакого повода разговаривать с ней в таком ключе.
— Меня чуть не сбила машина, Денис оттащил с дороги. Или этого ты не увидел? — вскинула голову, выдерживая давление этого безумствующего взгляда. — И да, я умею расходиться корректно, Дамир, не устраивая войн. Есть с этим проблемы? — голосом, наверное, не уступавшим по холодности его, отозвалась она.
Замерла напротив на расстоянии пары шагов. Вроде дистанция мизерная, а такое чувство вдруг, что трещина в асфальте между ними, и бежит, все углубляется, проламывается дальше… Тоскливо в душе почему-то, неожиданно и непривычно больно. Так сильно. Сдавило в груди, что дышать почти нету сил, словно предчувствие какой-то беды. И обидно до горького першения в горле! Ведь не за что к ней придраться!
— Оказалось, есть, — вдруг шумно выдохнул он, одним широким шагом убрав между ними расстояние. И будто стряхнул с плеч сковывающую его до этого ледяную глыбу. К ней потянулся. — Прости. Машины не видел. Выяснилось, я терпеть не могу, когда мое трогают… Вроде и раньше знал, но, как видишь, был не готов, что то же касается и женщины…
Дамир криво усмехнулся и обхватил Тоню за пояс рукой. Притянул к себе ближе, явно требуя, чтобы она в его личном пространстве очутилась.
Тоня запрокинула голову, не противясь этим объятиям. Тело обуяла уже такая привычная около Пархомова горячая дрожь женской слабости, некая глубинная, душевная радость от его близости… Ну и желание, куда же без него около этого мужчины?! А еще новое ощущение «своего», еще не ставшее привычным, но уже несколько дней ощущаемое рядом с ним. Близкий человек для нее, и дело не в сексе уже. В кровь ее просачивался, в нервы и связки, казалось, в клетки его генный код исподволь встраивался. Но… Все было как-то неоднозначно. Очень и очень. И разум это четко отмечал, несмотря на то, что и он пал жертвой ее влюбленности в Дамира.
Замерли, вглядываясь друг другу в глаза. Внутри эхом отдается его «мое». Сердце, глупое, сладко дрогнуло, в животе, как стая безумных бабочек вспорхнула. Первое хоть какое-то обозначение его понимания происходящего между ними!
Но разум и тут позиций не сдавал…
— Я не помню, чтобы мы обсуждали мою или твою принадлежность, Дамир, — опустила руку на его плечо, на самом деле в теплой ласке, с нежностью.
Пальцы скользнули по шее мужчины и колючей щеке. Приятно было касаться. Мамочки!
Она соскучилась по нему со вчера! Соскучилась невыносимо! Почти настолько, что готова была замять все, только что случившееся (эти гиперболизированные претензии, непонятную позицию), и прижаться губами к его твердому подбородку. Поцеловать небольшую ямку, подняться выше, припав к жестко-усмехающимся губам…
И это Тоню испугало. Было впечатление, что она самое себя теряет, растворяясь в Пархомове и своей одержимой тяге к этому мужчине! Не привыкла к подобному, не испытывала такого никогда, захлебывалась чувствами…
— Так я и приехал позвать тебя на обед и обсудить все, что захочется, даже общие принадлежности, — перехватив ее руку, Дамир коротко поцеловал кожу на запястье Тони. Как мазнул губами, надавливая на пульс под браслетом, который точно заметил. И остался доволен тем, что она носит его украшение.
— Ты должен был позвонить или хоть написать, Дамир. У меня уже другие планы, я с подругой договорилась пообедать, с Элиной Омельченко, — как бы в упрек, дав понять, что ей не по душе подобное обращение… Но и уточняя фамилию Эли, чтобы мог проверить, а не реагировать, как только что.
Черт! Да что с ней творит этот Пархомов?!
Дамир вновь застыл, она ощущала, находясь к нему все так же близко. Не по нраву пришлась подобная постановка вопроса.
— И что, я даже могу поехать с тобой на обед с этой… подругой? — уточнил, будто с намеком, так раздраженно и ехидно, словно все же сомневался. Или заметил, что Тоня, в отличие от самого Дамира, познакомившего ее со всеми, старается изолировать и разделить ситуации «с ним» и «без него»? Справедливый упрек, если так.
— Конечно, я буду рада, — подумав, что Эля точно сильно удивится, кивнула Тоня. Но… не была против, вот правда.
Она и не думала, если честно, что Пархомов настолько ревнив. Или в другом дело? Только сейчас додумалась… Может, у него в целом настроение паршивое, и все это, сцена с Дэном, лишь спровоцировало, усугубив? Между ними ворох нерешенного и непроговоренного, если откровенно, вот и прорывается?
— Дамир, у меня, как и у тебя, есть своя жизнь и друзья, планы, встречи, общение, — она выразительно посмотрела ему в глаза. — С огромной радостью согласую их с тобой и выработаю общие, если мы продвинулись до такого этапа… — не могла больше находиться в подвешенной ситуации.
Казалось, расставить все акценты и выяснить реальную ситуацию — важнее увёрток и экивоков. Тоня хотела ясности и уважения с его стороны к ее личности, занятости, деловым и дружеским связям.
— Но для этого я должна знать, о твоих планах и желании провести время со мной. А так… Я не девочка по вызову, Дамир, как бы сильно мне ни нравилось быть с тобой. Не вещь. Я не могу бросить все и всех в ту же секунду только потому, что ты внезапно сменил вчерашний гнев на милость и приехал…
— Я не гневался! — он прервал ее так, что как только воздух между ними не заискрился?
Крепко сжал ее ладонь. Не больно, властно. Будто давал понять, что не собирается отпускать. Обхватил за пояс сильнее, прижав.
Тоня лишь фыркнула и выразительно приподняла бровь, словно подчеркивая несоответствие его жестов и слов. Вздохнула, стараясь не дать внутренней дрожи в свой голос пробраться, она не хотела выдать свою к нему зависимость и слабость.
— Дамир… Верю, что это кажется тебе невозможным, — добавила в голос иронии, — но я не сижу и не жду целыми днями, когда ты мне позвонишь, чтобы позвать пообедать или провести с тобой ночь, если у тебя будет настроение, — на самом деле, к прискорбию Тони, все именно так и обстояло.
Но она была решительно настроена с таким положением дел бороться… Этого требовал хотя бы здравый смысл. Потому как Дамир пока ничем не показал, что разделяет ее чувства, если отстраниться от физиологии. А Тоня точно не собиралась превращаться во влюбленную дурочку на практике, даже если ощущала себя таковой.
— Я учитываю и с пониманием отношусь к твоему графику, прекрасно осознаю, насколько ты загружен, но ведь и я работаю, — постаралась выдавить улыбку из себя, продолжая при этом гладить его шею и щеку. Она просто не могла оторвать от него свои пальцы! А Дамир глаза в глаза смотрит с таким напором! Его черные зрачки, как весь мир для нее вытеснили! — И свои друзья у меня есть… Ты мог просто чуть заранее написать или позвонить…
— Я был занят, — резковато бросил Дамир, при этом явно прижимаясь щекой к ее ладони. Ему нравилась ласка Тони, но словно не мог словами попросить о большем, не привыкнув… Или она сама ищет ему объяснений?
Только вот ей горько стало от смысла разговора.
— Ясно… — пауза показалась реально горькой на вкус. — Понимаю. Я тоже была занята… — по сути, в чем претензия? Она ему тоже не написала, чтобы поинтересоваться планами. Да, не хотела навязываться или чтоб он так решил, но смысл… — Так ты поедешь со мной на обед? — очередная попытка улыбнуться и как-то исправить настроение обоим.
— Нет, меня Чехов в машине ждет, еще и его тянуть — глупо, да и у нас потом встреча здесь недалеко, — вообще недовольно, отрывисто и резко заметил Пархомов.
