Теряю голос, слыша такой прямой вопрос. К этому я точно была не готова. Но это же прямолинейный генерал, который вообще не может выбрать выражение помягче.
И что ответить?
Вместо каких-либо слов молчу, хлопая ресницами и смотря на великолепную мордашку босса. Две недели назад я клеилась к Генеральскому, а теперь тряслась под его взглядом, стоило только подойти ему так близко.
– Молчание знак согласия? – шевелит губами, бегая взглядом по моему взволнованному лицу.
И всё что могу – кивнуть в ответ. Не знаю, на какой из вопросов. На оба.
– С тобой сложно, – почему-то только сейчас понимает Саша. Чёрт, имя моего начальника так непривычно крутится в голове, что мне становится неловко. – Ладно. Задам другой вопрос. Готова ли ты девочка на то, что подписалась?
Снова сглатываю от волнения, не особо понимая к чему он это говорит. Хоть и смутно осознаю. Я сама хотела этого, но теперь, когда спонтанно между нами с Александром промелькнула молния, не могла этого принять.
Всё так неожиданно… Но так радостно!
В груди до сих пор трепещет что-то тёплое, яркое, дарящее хороший заряд настроения.
– Готова, – пересиливая себя, говорю то, что думаю. Мужчина усмехается, а затем наклоняется чуть вперёд, обжигая своим дыханием. Главное не упасть на пол, потому что ноги от волнения трясутся и подкашиваются.
– И тебя ничего не волнует? Например, мои неугомонные дети, возраст, вечная работа, – казалось, он меня проверят. Ждёт, когда я скажу: «Ой, точно, дети. Спасибо, я девушка молодая, активная, пожалуй, нет». А вот тебе фига, генерал. Не на ту напал.
С детьми контакт найдём. Возраст – ничего, мне всегда нравились мужчины постарше. А вот работа… Найду время, когда отвлечь Вас, генерал Генеральский. О, как звучит!
– Нет, – заявляю уверенно. – У меня встречный вопрос. Справишься со мной?
Не знаю, откуда взялась такая смелость, но резко стало хорошо. Если Саша такое говорит, значит, тоже что-то чувствует?
На мой вопрос мужчина фыркает. Что, задела, да?
А потом делает то, чего я не ожидаю – целует. Касается своими мягкими губами моих, углубляя поцелуй. Он выходит сладким, нежным и трепетным. Нет той борьбы, которая была несколько часов назад.
Генеральский отстраняется и почему-то улыбается.
– Целуешься как девчонка, – это что был камень в мой огород? Не маленький камушек, а целый булыжник! – Надо подучиться.
Хочу ответить, но задыхаюсь от возмущения, открывая рот как рыба. Да вы что?! Да я целовалась-то от силы раз шесть-семь, три раза из которых с генералом. Невозмутимая наглость говорить мне это в лицо!
– Научусь! – восклицаю недовольно, чувствуя на своих волосах пальцы мужчины. – Вот прямо сейчас пойду и начну. Мне Юрий желание должен. В литрбол проиграл.
– Спать иди, – грубее, чем следовало, ответил Александр, выпуская меня из своей клетки. – Отбой был полтора часа назад.
Вы только посмотрите на него. Сначала недоволен, потом ещё и злится. Этих мужиков не поймёшь.
– Ну, и пойду, – говорю воинственно, быстро делая шаг в сторону и отдаляясь от босса. Увеличив дистанцию, почувствовала себя уверенней, чем несколько секунд назад. – Спокойной ночи, товарищ генерал.
Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь и что мочи бегу себе в комнату. Генеральский что-то говорит, но я уже не слышу, погружаясь в себя и сгорая от смущения.
***
– Знаете что, генерал, – говорю, потирая носком землю. Утренняя зарядка была в самом разгаре, и пока дети бегали круги, осилить которые я была не в состоянии, решила переговорить с боссом. – Помните первый наш рабочий день?
– Ближе к делу.
– Вы заставили меня бегать, говоря, что если не буду спортивной, то дети могут убежать.
– Неужели, Юлия, вы решили показать мне, как научились быстро шевелить своими стройными ножками?
Ага, как же. Но за комплимент спасибо.
– Хочу, – победно улыбаюсь.
– Демонстрируйте, – следует краткий ответ.
Киваю, отворачиваясь от генерала. Вижу, как в нашу сторону несётся Ритка, только и успевая, что размеренно дышать.
Стоит ей только пронестись на метр вперёд меня, как я елейным голосом произношу, привлекая внимание Александра:
– Маргарита, солнце, смотри пальчики об камни не ушиби.
Эти слова действуют на девочку как красная тряпка на быка. Только вот очень послушного и неагрессивного.
Почти сразу же, Рита сворачивает, продолжая бежать, но только ко мне. Несколько метров, и вот она уже стоит рядом со мной, мило улыбаясь.
А не нужно сосать палец в этом возрасте. Тогда и шантажировать никто не будет.
Поворачиваюсь обратно к Генеральскому, кладу ладонь на макушку девочки и, потрепав её по голове, обращаюсь к боссу:
– Как видите, ум побеждает спорт.
И няня детей.
Стоило только узнать о слабостях карапузов, как они сразу же становятся шёлковыми. А ещё сами начинают дружить, чтобы я случайно не рассказала об их «увлечениях» отцу. Ритка палец до сих пор сосёт, а вот Андрей… Делает своей сестрички косички и сильно стыдится этого.
И если в этом нет ничего такого, то мне пока на пользу, что мальчик не хочет, чтобы об этом кто-то узнал.
Что же, план порабощения детей, исполнен. Возраст мне не помеха. А вот работа… Тут мы что-нибудь придумаем.
А там ведь ещё и неугомонная бывшая где-то есть…
Глава
60
Александр
Ставлю подпись на очередной бумаге, раздумывая о том, как поступить дальше.
Юля удивила. Детей усмирила, меня… совратила.
И как удалось?
Хоть сейчас, сидя за столом, могу спокойно расслабиться, не думая о девушке. Кто работать будет?
На этих мыслях дверь без стука открывается, и я сразу же понимаю, что за чудо заглянуло на мой огонёк.
Выдыхаю, поднимая голову, встречаясь с взглядом голубых, игривых глаз. Ох, чёрт. Это явно не говорит ни о чём хорошем. Сейчас моя неопытная няня, которая совершенно не умела целоваться, явилась на порог моего кабинета.
Её умения не были для меня минусом, очень даже хорошим плюсом. Это означало то, что девушка была ещё неискушённая и невинная. А это чертовски приятно.
– Приве-е-ет, – протянула она, держа за спиной руки. Так, Юля что-то прятала от меня. А это уже заставило напрячься. И даже её этого привычного «Разрешите войти?» не было.
– Ну, здравствуй, – так и хотелось добавить «катастрофа», но я сдержался. – Предчувствую что-то в твоём стиле. Говорю сразу: гречку не хочу, сладкого тоже и всего остального.
Разумовская смущённо улыбнулась.
– Нет, я пришла, чтобы прибраться, – она достаёт из-за спины тряпку, ведро и швабру. Нашла, конечно, она время… И почему это делает вообще она? С кем сейчас дети?
– Рита на занятиях по скрипке, а Андрей плавает в бассейне, – пояснила она, и я кивнул, вспоминая их расписание. – Мне стало скучно, и я пришла к тебе.
После этих слов она лукаво улыбнулась, заходя в кабинет.
– И чем мы займёмся? – с предвкушением спросил, смотря на эти короткие джинсовые шорты. Нужно будет купить ей балахон, чтобы она не соблазняла меня этими ногами. С первого рабочего дня на них залипаю. – Есть варианты?
А мне это уже нравится.
– Есть.
Она ставит швабру, поворачивается ко мне спиной, показывая свою пятую точку, на которой я конкретно зависаю.
– Я тут приберусь, а ты сиди, работай. Обещаю, мешать не буду.
Вот что она творит? Знает же, что только одним своим присутствием не даст мне работать.
– А куда делась Катя? – вот было интересно, где ходит наша горничная.
– Ой, у неё там дел невпроворот, и я решила ей помочь, – она говорит эти слова куда-то в книги, вытирая пыль.
Вот она встаёт на носочки, дотягивается до самой верхней полки, и, держась за дерево, проводит по чистым стеллажам тряпкой.
Вид восхитительный.
Тут уже и никакая работа не нужна.
Кстати, она врала. За всё время нашего знакомства с Юлей, запросто мог это понять. По тому же тону, которым она говорила эти слова. Маленькая лгунья. А ещё она часто отводила взгляд. Но из-за того что я сейчас смотрел на её персик, не мог заглянуть в глаза. Наверняка она сделала это и в этот раз.
