— Ничего себе страсти!
— Он очень добрый, всегда всем помогает. Редкий человек, таких мало. А она этим воспользовалась.
Мы ещё болтали о всякой детской ерунде, потом Олеся помогла мне дать Вите лекарство, накормить и уложить спать в коляске. Сон на свежем воздухе — что может быть лучше?
Я помогала хозяйке накрывать на стол и кормить мужчин обедом. Мне было очень комфортно в гостях. И почему я нервничала и боялась сюда ехать?
Вспомнилось, что когда-то у меня была близкая подруга. И мы могли бы с ней и теперь дружить, ездить с детьми в гости друг к другу. Но я предала её. В итоге мне почти тридцать лет. Ни мужа, ни подруг.
Витя проснулся, когда я в кухне разогревала ему еду. Не увидев меня рядом, испугался и расплакался. Я быстро выскочила на улицу, но он уже замолчал. Моим глазам предстало умилительное зрелище: Саша взял малыша на руки и что-то шептал ему, а тот очень внимательно слушал и не плакал. Но уже в следующее мгновение меня окатило холодом. Чем сильнее Столяров сближался с Витей, тем более вероятным становился мой кошмар.
— На каком сроке ты Витю родила? — Спросила Олеся, когда её дети после полдника баловались в детской комнате, а мой малыш полез осматривать местные игрушки. Глаза у него разбегались, он увлёкся настолько, что не видел ничего и никого вокруг.
— На 38-й неделе. У меня плановое кесарево было из-за травмы спины.
— Это ведь Алекса ребёнок, да?
Я замерла, парализованная ужасом.
— Почему ты так решила?
— Интуитивно. Судя по тому, что ты побледнела, я права?
Я молчала, не зная, что сказать. Врать — не вариант.
— Он знает?
— Нет, я не говорила ему. Пожалуйста, не выдавай меня!
— Почему ты не сказала ему? Он бы тебе помогал, ребёнок бы только выиграл от этого.
— Я боюсь, что он у меня его отнимет. Я ж никто — ни квартиры, ни заработка легального, ни семьи. У меня никого, кроме Вити нет. Мне говорили, что я не могу иметь детей, из-за этого муж со мной развёлся. А тут — такой подарок судьбы. Как я могу отдать его?
— Та ну. Почему ты думаешь, что он заберёт его у тебя?
— Не знаю. Просто это — мой самый страшный кошмар. Не говори ему, пожалуйста! Я сама скажу, как будет удачный момент.
— Хорошо. Но я тебя не понимаю. Одной-то растить ребёнка тяжело. Да и Алекс наверняка обрадуется. Видишь, как он с Витей возится?
Глава 29
Александр
Вечером в воскресенье я улетел за границу. Мне предстояло подписать самый важный контракт, после которого можно было запускать проект. Большая часть подготовительной работы была уже проделана, официальные бумаги оформлены. Вероятно, мне стоило сразу включиться в работу, не возвращаясь больше домой. Но я не успевал закончить все дела дома и, чтобы не пороть горячку, решил сделать это после запуска проекта. Благо, за первый этап отвечал Вальтер, мой иностранный компаньон, так что всё должно было закрутиться без моего личного присутствия.
К списку незавершённых дел добавились заботы о Насте с Витей. Пока я окончательно не покину страну и не перееду жить за границу, они смогут пожить у меня. Потом же им придётся вернуться домой и справляться дальше самостоятельно.
С Настей мы пока не обсуждали ничего наперёд, поскольку ясности по срокам у меня самого ещё не было. Но с Полиной Львовной мы договорились на месяц-полтора. Это был предел, дольше откладывать переезд я не мог.
Меня беспокоило то, что я очень привязался к Вите. Не знаю, чем меня зацепил этот мальчик, но я понимал, что буду скучать по нему. Олеся после нашего визита к ним все уши прожужжала, чтобы я сделал анализ ДНК. Зачем? Я и так знал, что он не мог быть моим — Настя не стала бы от меня это скрывать. Она нуждалась в моей помощи и наверняка догадывалась, что я не оставил бы их в нужде, окажись Витя моим сыном.
Вернуться домой мне удалось только через две недели. В последние дни за границей неоднократно ловил себя на мысли, что соскучился. Несколько раз звонил Насте узнать, как у них дела. Она отвечала в основном односложно. Не сложилось как-то в этот раз у нас с ней общение. В санатории, когда я навещал её почти каждый день, всё было иначе. Сейчас же у меня почему-то было ощущение, что она меня боится.
Вернувшись домой, заметил, что у Вити поменялся цвет лица и немного округлились щёчки. Видимо, лечение давало свои результаты. Полина Львовна отзывалась о своём подопечном с восторгом. А ещё она очень хвалила Настю — как та заботилась о сыне и играла с ним. Вероятно, она привыкла работать в богатых семьях, где многие материнские функции перекладывались на плечи няни, но тут была совершенно другая ситуация.
С Вальтером мы договорились, что максимум через три недели я окончательно перееду, потому что проект будет требовать моего постоянного личного присутствия на месте, а сроки чётко прописаны в договоре. За это время мне предстояло не только решить со Стасом массу вопросов по нашему бизнесу, но и упаковать и отправить за границу все необходимые вещи. Конечно, многое можно было бы купить на месте. Но открытие фирмы и предстоящий переезд опустошили меня финансово, потому расточительство в ближайшее время было недопустимо.
— Настя, когда вы идёте к Семёнову? — она только вышла из комнаты, уложив сына спать.
— Я записалась на следующий понедельник. Будет месяц, как мы начали лечение.
— Я отвезу вас. А как вообще, помогает?
— Думаю, да. Главное — стул нормализовался и животик уже совсем не вздувшийся. Витюша наконец-то спать стал по ночам, а то я с ним измучалась.
— А ты как?
— Я — хорошо, спасибо.
Она собралась уходить из гостиной.
— Посиди со мной, пожалуйста. Давай фильм какой-то посмотрим?
— Можно.
Она устроилась в кресле, я выбрал наугад комедию. Минут через 10 обнаружил, что Настя уснула. Видимо, вымоталась за день, а тут я со своими посиделками.
Попытался перенести её аккуратно на кровать. Взял на руки, но, видимо, неудачно. Только прижал к себе, как она открыла глаза.
— Что случилось?
— Ты уснула, я хотел отнести тебя в комнату.
— Пусти, я сама.
Я нехотя поставил её на ноги, но разжать руки никак не получалось. Меня словно примагнитило к девушке. Она не вырывалась, подняла глаза и посмотрела на меня.
— Настя…
У меня не было слов. Внутри всё вибрировало. Я уже забыл, как это — обнимать её. Испугался, что не смогу сдержаться. Мне нужно было отпустить её и уйти, но я не мог. Какая-то сила удерживала меня, не давая пошевелиться. Рассудок медленно покидал меня. Сердце колотилось. Я наклонился и коснулся губами её губ.
Кажется, в прошлый раз я был с ней груб. Сейчас же меня распирало от звериной похоти, но вместе с тем панический страх повторить прошлую ошибку тормозил меня. Я был нежен настолько, насколько мог сдерживать рвущееся из меня наружу животное.
Настя не ожидала этого поцелуя. Она растерялась, а я стал напирать, пытаясь проникнуть языком в её рот. Сначала она не впускала меня, как будто раздумывала, стоит ли мне поддаться, а потом неожиданно ответила мне.
Я обезумел. Тормоза отказали. Буквально сразу её халатик оказался на полу. Настя прижалась ко мне, и я сквозь футболку ощутил её острые сосочки. На ней остались только маленькие трусики. Я подхватил её под попу, поднял и отнёс на диван. Она не сопротивлялась. Ещё несколько мгновений — и мы были полностью обнажены. Презерватива под рукой не было, но мысль об этом мелькнула где-то далеко на периферии сознания и исчезла.
Я больше не мог сдерживаться. Раздвинул её ноги, приставил член к входу и резко навалился, войдя сразу на всю длину. Она застонала. Замер, давая привыкнуть ко мне, и начал двигаться. Быстро, резко, ещё быстрее, резче и глубже. Я превратился в животное, которым управляли голые инстинкты.
Настя лежала с закрытыми глазами. Мне было не до её эмоций. Мои ощущения были настолько сильными, что полностью перебили собой информационный поток извне. Я ничего не видел и не слышал, сконцентрировавшись на лавине, которая надвигалась на меня.
