— Ты совсем охренел, Туманов? — Произношу я, вскакивая на ноги, — вилка у…
Договорить я не успеваю, столкнувшись с его темном взглядом.
Боже!
Едва собственной слюной не подавилась.
Замечаю, как каждый мускул на его теле напрягся. Макс шагнул ко мне, пожирая своим взглядом.
— Осторожней с играми- я безумен, — прохрипел он, опуская свои ладони мне на талию и усаживает пятой точкой на стол.
Я сглатываю, а он утыкается носом в основание моей шеи и втягивает запах моей кожи, мучительно простонав.
— Я искала вилку, — зачем-то говорю…
Макс кладёт свой палец мне на губы, и я замолкаю.
— Тссс, Фаина, — шипит он, — я схожу с ума.
— Макс, — на выдохе произношу и не узнаю свой голос. Он легкий, надрывный и совершенно чужой.
Черты его лица заострились. Глаза потемнели.
— Макс, — произношу тихо.
— Что? — Его пяльцы ползут вверх, подцепляют края футболки и мурашки разносятся по телу.
— Ты случаем, не наркоман?
Хриплый смех вырывается из его горла и руки обхватывают мою талию. Мощная эрекция упирается мне в ногу.
— У тебя просто взгляд такой … дикий. И зрачки расширены, сильно…
— Если бы, Фаина, если бы …
Последующий поцелуй, напрочь лишает разума. Он порабощает до глубины души и клеймит тело. Оно и так всегда ему принадлежало. Я сжимаю ногами его талию, всхлипывают от удовольствия. Макс отстраняется и стягивает футболку с моего тела, отбрасывая ее в сторону.
— Блинчики… остынут- разум трещит по швам.
— Плевать, — плотнее вжался в ногу, показывая насколько твёрд.
— Б..дь. — прозвучало с его уст слишком мучительно, — хочу тебя.
Горящий безумием взгляд, подтверждает его слова и будит во мне, что-то первобытное. Жаждущая потребность касаться его возросла настолько, что пальцы горели. Я опустила руку вниз, сжала его член и почувствовала, как он трепыхнулся.
— Трах…у прямо на столе, если не уберёшь руку.
Черт его подери, я уже на все согласна!
Он подхватываете меня под бёдра, а я сжимаю со всей силы свои ноги, у него на талии. Макс несёт меня обратно в постель, а я оставляю судорожные дорожки из поцелуев везде, где придётся.
Он рычит, стискивает мою талию, сильнее прижимая к себе.
Довольно неуклюже я падаю на кровать, но Макс прижимается следом. А затем целует, настолько нежно и в тоже время с таким отчаянием, что ко мне, как будто провода электрические подключили.
Подавшись вперёд, я обвила его шею, с упоением отвечая на его лишающий разума поцелуй.
Макс распалялся все больше- его руки были практически везде. Сжимали бёдра, ласкали грудь, живот и спускались, ниже распределяя влагу по лону.
Поцелуи ужесточились, иногда переходя в укусы. Я наслаждалась каждым его движением. Царапала грубую кожу, вдыхала его аромат и слизывая языком с его груди капли пота.
Низ живота отчаянно пульсировал, перед глазами пелена.
— Макс, — мычу я.
— Не сдерживай себя, Фаина, — хрипит он.
Внутри назревал ураган, который готов был разорвать меня в клочья.
Я застонала в голос, когда Макс руками проник в меня и начал растирать мою влагу, надавливая на самую чувствительную точку.
— Лисичка, — голос Макса огрубел, — ты одурманила меня, снесла напрочь крышу.
Он резко насадил меня на свои пальцы и из груди вырвался очередной громкий стон.
Я вцепилась руками в его волосы, потянула на себя, а он сдавленно замычал.
Оторвался, раздвинул мои ноги и обдал их жаром своего дыхания. Я дёрнулась, щеки заалели. Макс не дал мне сдвинуться с места, крепко удерживая мои бёдра руками.
Он наклонился и лизнул мое лоно языком.
Черт возьми! В ушах зашумело, тело выгнулось, а по жилам казалось лава растеклась.
Макс ласкал меня языком, вылизывал и прикусывал, давил на самый эпицентр.
— Да, Фаина, кончи для меня, — рычит он, а я медленно умираю.
Тело сковало и отчаянно затрясло. Мощный оргазм, мог бы смело сбить с ног, если бы я сейчас стояла. Макс не спускает с меня глаз, сжимает мои ноги и что-то безудержно шепчет.
Вздохнула … Выдохнула, почувствовала, как он грубо погрузился в меня и задрожала с новой силой.
— Да, моя лисичка, вот так, — шепчет он, вколачиваясь в мое тело, раз за разом.
Господи! Этот мужчина не иначе, как проклятие. Мое личное безумие и моя безудержная любовь!
От того, как мое тело реагирует на каждый толчок, каждый судорожный вздох, казалось, плавились кости.
Откровенный голод плескался внутри и приносил, какое-то животное упоение.
Оргазм ещё мощнее прежнего накрыл нас одновременно. Макс яростно зарычал, изливаясь на мой живот, а у меня на ногах онемели пальцы.
Мы пытались отдышаться. Макс перевернулся на спину, одной рукой прижимая меня к себе.
— Каждое утро меня так будешь встречать, поняла? — Хрипит он мне на ухо.
— Да пошёл ты, Туманов, — огрызаюсь шуточно в ответ.
— Ах ты так! — Я взвизгиваю, когда он поднимает мое тело и опускает на себя, — будешь ходить тогда голой, и не жди, что я одолжу тебе свою одежду.
— А это неплохая идея, — прошептала ему в губы и хитро улыбнулась.
— Черт, я пошутил, — зашипел он, — тогда ни о каких блинчиках и речи быть не может. Мы просто умрем с голоду в объятиях друг друга.
— Вот-вот, возьми свои слова обратно и подари Добби одержу, — мурлыкающе произношу я.
— Не наглей. Добби все равно не будет свободен. Его хозяин, очень большой собственник.
— Хозяин значит? — Я зло фыркаю.
— А ты как думала?
Я чуть приподнимаюсь на руках и ухмыляюсь. Одна рука ползёт вниз и опускает на его член проводя пальцем по головке.
— Черт, Фаина, это не честно.
Макс судорожно втянул в себя кислород.
А затем одним резким движением приподнял меня за талию и перевернул, нависая сверху.
— Нет, ты же это несерьезно, — произношу на выдохе чувствуя, как его плоть камнем давит на живот, с прежней силой.
— Я же сказал, что со мной шутки плохи, — скалясь произносит он.
— Ну и самомнение, — говорю я.
— Крепись, Фаина, теперь ты будешь терпеть мое самомнение, всю жизнь.
Я поднимаю взгляд и встречаюсь с его, пронзительным. Каждая клеточка наполняется тёплом. Ещё немного и расплачусь. Это лучшие слова, которые я слышала, за всю свою жизнь.
«Он мой», — пульсировало в сознании, — «на всю жизнь, мой!»
Эпилог
2 года спустя.
— Мальчик, у меня должен быть настоящий жеребец, — произносит Макс и тормозит у частной клиники.
— Девочка и точка! Даже не надейся. Я видела ее во сне. Такая милая и глаза твои, а волосы рыженькие такие, торчат во все стороны.
— Не спорь со мной, у нас будет пацан!
— Это ты сейчас, так говоришь, а стоит тебе увидеть нашу девочку, как сразу поменяешь своё мнение.
— Черт, Фаина с тобой спорить бесполезно.
— Не зли меня. Я в положении и у меня гормоны. И вообще я хочу манго.
Макс сдавленно мычит и хватается рукой за голову.
— Сейчас?
— Сейчас, Макс! Хочу, сейчас.
— А как же узи? Мы опоздаем. Давай, я тебе на обратной дороге куплю, целый ящик. Хочешь?
— Нет, я хочу сейчас!
Макс разворачивается и через минуты пять, тормозит около большого супермаркета. Так ему и надо! Пусть побегает. Не одной мне страдать!
Я значит девять месяцев мучайся, в потом рожай, а ему, что? Пусть теперь побегает.
Туманов уходит в магазин, а я глажу свой живот и улыбаюсь.
Макс купил нам дом. Конечно, не на берегу озера, как он мечтал, а в центре города, но мы не жаловались. Фирму отца он не продал, а наоборот усовершенствовал и сейчас возглавлял целый холдинг. Правда, последние месяцы, он боялся оставлять меня одну и работал из дома, поручив все на свою правую руку, Марата Огнева.
Кирилл со своей матерью покинули город. По последним данным, Луиза вышла замуж за семидесяти пятилетнего деда, и Кирилл жил вместе с ней.
Я была рада тому, что мы навсегда избавились от его присутствия, но забыть ничего, так и не смогла.
