два часа. Ты должна забрать мои вещи из химчистки, придется перекроить расписание и позвонить всем, кого можно перенести и отменить. Дома есть доступ к офисным папкам. Поживешь у меня, пока я отсутствую. Что смотришь, София? Собирайся немедленно, отвезешь меня в аэропорт. Прямо сейчас. По дороге обсудим все остальное.Это "остальное" меня интригует невероятно. Я бросаю работу, быстро собираю все необходимое и везу Бельского в Пулково.Обсуждаем перенос встреч и мои задания, к которым добавляется еще тонна того, что Сергей делал сам. Я снова ощущаю неловкость между нами, провожаю его до стойки регистрации, спрашиваю:- Это все, что ты хотел сказать?Сережа смотрит на меня долго и внимательно.- Я оформил для тебя доступ в квартиру. Ключ у консьержа. И... - Он касается моей щеки пальцем, но тут же одергивает руку. - Не разбей машину.Вроде бы все ясно, но никуда не исчезают напряжение и недосказанность. Сродни той, что я чувствовала в присутствии Леши. Но Бельский, разумеется, не дает мне ничего больше спросить, поворачивается спиной, давая понять, что разговор окончен.- Счастливого пути, - бормочу я и скорее убегаю, чтобы он не увидел моих эмоций.За побеги у меня пятерка на этой неделе. Выполнила все возможные нормативы.
Сергея нет три дня, и я адски скучаю. В офисе непривычно тихо и пусто. Я думала, что эта передышка позволит мне принять его новые правила и остыть, но нет. Я скучаю по моему боссу. По его нахмуренным бровям и громкому голосу. Скучаю по напряжению, которое непременно натягивается между нами невидимой летной. Скучаю по глазам и рукам, по взглядам, которые он на меня бросает, даже по его раздражению и придиркам.
Правда, много времени для тоски по боссу у меня нет. Он навалил столько работы, что я едва ли успеваю сварить кофе или даже сходить в туалет. А еще начался крестный ход из отмененных или перенесенных клиентов. Они как будто проверить приходят. Я каждому по десять раз объясняю, что Сергей Александрович уехал. Это невероятно раздражает.
После работы я забираю его вещи, проверяю, как убрали квартиру сотрудники клининга, получаю почту у консьержа и заполняю холодильник босса по списку, который он мне прислал в мессенджер. Он ничего не отвечает на вопрос о возвращении, и я продолжаю жить у него до конца недели. Сплю в кровати Серёжи, принимаю душ в его ванной. Снова пользуясь тем, что он не оставил четких распоряжений. Ну не нравятся мне гостевые. Я привыкла так. Простыни, которые пахли им, теперь пропитались мной. Я каждый день напоминаю себе, что нужно будет поменять белье.
Но не успеваю. Сергей возвращается без звонка, поздно вечером. Я уже собираюсь ложиться, когда он входит в квартиру.
Замираю и сморю на него, стоя посреди гостиной, а потом иду, как зачарованный кролик в пасть удава. У меня нет оправданий или причин. Он просто притягивает меня своим взглядом, своим присутствием.
Между нами больше нет расстояния. Я стою почти вплотную, продолжая пребывать в каком-то полусне. Сергей роняет сумку на пол. Громко. Я отпрыгиваю, почти очнувшись. Время поприветствовать, поздравить с возвращением, но он снова не дает мне шанса вести себя нормально. Одним быстрым движением Бельский хватает меня и прижимает к двери.
Его руки блуждают по моему телу, бесцеремонно избавляя от одежды.
- К черту, к черту, к черту, - бормочет Сергей в мою кожу, в то время как его руки избавляют меня от пижамы, которую он сам и купил.
Его губы обжигают, а руки обнимают так сильно, что мне больно. Но я стону не от боли, а от безумного счастья снова быть так близко. Мое тело-предатель отвечает так ярко, что врать бессмысленно. Я скучала. Я сходила с ума от тоски. Я хочу его сейчас безумно.
И самое невероятно, что Сережа – тоже. Все его действия и слова говорят о нашем взаимном помешательстве.
- Никакой одежды, София. Ты не имеешь права носить хоть что-то в моем доме в течение суток, поняла?
Его руки опускаются вниз, и он ласкает меня между ног, трет клитор, погружает два пальца. Я сжимаю его внутри, желая ощутить глубже и больше.
- Я буду брать тебя, когда захочу и где захочу, - продолжает угрожать мне Сережа.
Он сгибает пальцы, надавливая на какую-то точку внутри, и я вскрикиваю, повиснув на нем. Ноги больше не держат.
- Сегодня ночью тебе вряд ли удастся поспать.
Мои стоны и крики звучат согласием со всем, что он придумал, что он хочет. Я готова дать все и даже больше. Бельский убирает пальцы, расстегивает свои брюки и берет меня под колено, поднимает мою ногу и входит мощно и до конца. Именно так, как я хотела. Как я мечтала.
Сережа двигается сначала медленно, но с каждым выпадом проникает все глубже. Я вскрикиваю, цепляясь за него, стараясь балансировать на одной ноге. Бельский практически вбивает меня в дверь каждым толчком. Я больше не чувствую боли, лишь безумную дикую страсть, которая гуляет по моему телу, ища выход. Горящие глаза Сергея прожигают меня насквозь. Он трахает меня ими не хуже, чем членом. Этот взгляд оставляет ожоги на сердце и раскаляет до бела. Я чувствую знакомую силу, которая рвется из меня на свободу.
- Нет, - рычит Сергей, сразу замечая, что мой оргазм близок. – Не смей сейчас кончать. Или я тебя выпорю. Клянусь.
Эта угроза ни черта не помогает мне унять возбуждение. Его порка – это ведь не наказание, а новая игра и новое удовольствие. Я кусаю губы и умоляю:
- Пожалуйста, Сережа. Пожалуйста.
- Нет.
Он снова и снова ударяет бедрами, проникая глубже и под разными углами, отпускает одну мою ногу, чтобы согнуть и поднять вторую. Начинается новый круг блаженных пыток. Я больше не могу просить, слова застревают в горле. Сил осталось, только чтобы стонать и хныкать. Когда от потребности кончить у меня кружится голова и белеет перед глазами, Сережа тихо шепчет:
- Сейчас, малышка. Со мной. Давай.
Я откидываю голову назад и позволяю кульминации захватить меня. Сергей впивается зубами в мое плечо, отправляя очередную волну удовольствия по моему телу и тоже кончая.
Он отпускает меня,
